Приключения Шуры Холмова и фельдшера Вацмана (СИ) - Милошевич Сергей
— В таком случае, прошу вас немедленно следовать за мной! — повысил голос Шура. — Поедем в райотдел, там с тобо… с вами по-другому побеседуют.
— Никуда я не поеду! — твердо заявил Лось, глядя Шуре прямо в глаза. — У вас нет ордера на мой арест.
— Это не арест, а превентивное задержание лица, подозреваемого в совершении преступления! — заорал начавший терять терпение Холмов. — По закону допускается…
Пока Холмов и Лось таким образом пререкались и спорили, Дима Вацман прогуливался по двору, время от времени с опаской посматривая в сторону лежавших возле сарая овчарок, злобно и подозрительно наблюдающих за каждым его движением, но не нападавших. «Служба» у Вацмана была не особенно трудной и опасной. Приезжавшие к Лосю визитеры, едва заслышав его фразу о плановой проверке РОВД, тут же поспешно ретировались, порой даже не успев попрощаться.
Но вот у ворот дома Лосинского остановилась очередная машина — светло-бежевая «Волга». Из нее вышел невысокий полный мужчина, одетый в дорогое отлично сшитое пальто и мягкую шляпу. Мужчина небрежно толкнул калитку и с важным видом вошел во двор.
— Нельзя сюда, — сухо произнес Дима, небрежно сплюнув через плечо и загородив толстяку дорогу. — Плановая проверка райотделом милиции паспортного режима и прописки. Приезжайте через час.
— Че-его?! — недоуменно произнес мужчина, растерянно хлопая белесыми ресницами. — Какая еще плановая проверка райотдела?…
— Такая, — согнув в локте правую руку изобразил Вацман не очень приличный жест. И, вспомнив наставления Холмова о том, что нужно быть наглым, добавил. — Катился бы ты отсюда колбаской, дядя…
Толстяк вдруг покраснел и стал раздуваться, словно водолаз, в резиновый костюм которого помпой накачивают воздух.
— Что?! — внезапно заорал он, дыхнув на Диму коньячным перегаром. — Да ты кто такой, щенок? Откуда ты тут взялся? — Я вот… пожалуйста… — забормотал растерявшийся Дима, доставая из кармана свое удостоверение. — Мы, сотрудники РОВД…. это здесь…
Толстяк неожиданно ловко выхватил из его рук «корочку» и, раскрыв, углубился в ее изучение.
— Ах, стало быть это Вацман! — через полминуты зловеще произнес он, отшвырнув Димино удостоверение служащего вытрезвителя в системе МВД в сторону. — Так-так…
И, больше не обращая на Диму никакого внимания, мужчина решительно направился в дом. Там в это время происходила борьба. Пыхтя от натуги, Холмов заломил-таки руки отчаянно сопротивлявшегося Лося ему за спину и пытался одеть наручники. С большим трудом ему это, наконец, удалось. И тут, увидев вошедшего мужчину, Лось вдруг заорал во весь голос.
— Виктор Павлович! Так, значит вас не арестовали! А этот мудак говорил мне… Ах ты ж падло… Шура поднял глаза и, взглянув на стоявшего в проеме двери толстяка, моментально покрылся холодной испариной — перед ним был не кто иной, как полковник милиции Виктор Павлович Люстрин собственною персоной. Который хорошо знал Холмова в лицо и был его главным врагом… Шура даже зажмурился, втайне надеясь, что это какой-то глупый мираж. Но это был не мираж — когда Холмов открыл глаза, Люстрин продолжал стоять на прежнем месте, ошеломленно глядя то на Шуру, то на хрипящего Лося в наручниках, и пытаясь сообразить — что же это такое происходит…
Да, это была непруха, глупое и роковое стечение обстоятельств, невезение высшей марки. Что ж, такое случается даже в жизни, не говоря уже о захватывающем детективном романе. Тем не менее, из данной пикантной ситуации нужно было немедленно выпутываться. Перебрав в голове за какое-то мгновение с десяток вариантов, Холмов отчетливо понял, что мирный выход (с извинениями, типа «я пошутил» или «пардон, ошибся адресом») из сложившихся обстоятельств невозможен. Поэтому он остановился на самом радикальном варианте. Собственно, остановился даже не он, а его подсознание. В голове у Шуры еще продолжали мелькать различные мысли, а его правая рука уже совершила короткий замах и сильным ударом врезала Люстрину но скуле. Повернувшись на подкосившихся ногах, тот мягко рухнул на пол. Вырубив вторым сильным ударом трепыхавшегося Лося, Холмов бросился в комнату, где Серега караулил улегшихся на полу остальных обитателей дома.
— Серега, шухер! — прошипел сквозь зубы тяжело дышавший Шура. — Валим отсюда быстро…
Шандура моментально все понял, схватил со стола пару пачек с деньгами, на ходу сунул их в карман и выбежал из комнаты.
Глава 5. Бегство
Все трое торопливо, чуть ли не бегом выскочили со двора и направились к стоявшей на соседней улице «Вольво».
— Вацман, ну как же это ты пустил этого гада, я ведь просил тебя!.. — чуть не плача, горестно воскликнул Холмов. До его сознания постепенно стал доходить весь катастрофический ужас и вся непоправимость происшедшего. Он прекрасно понимал, что за неслыханную дерзость двух его сегодняшних налетов на мафиозные логова с ним расправятся самым жестоким образом. И расплата эта наступит немедленно, еще до сегодняшнего захода солнца…
— Да я, понимаешь, не пускал, а он… — сбивчиво начал рассказывать Дима. Услышав о том, что Люстрин видел служебное удостоверение Вацмана, а стало быть, теперь знает его фамилию и место работы, Шура рассмеялся истерическим, нервным смехом: теперь и Дима был обречен…
Они сели в машину и Холмов на большой скорости повел «Вольво» в сторону Молдаванки.
— Извини, брат Серега, дальше тебе придется добираться самому, — остановив автомобиль на одном из перекрестков сказал Шура, повернувшись к Шандуре. — У нас времени в обрез, так что некогда тебя везти в райотдел. Спасибо тебе за помощь…
— Об чем речь, конечно, — махнул рукой Серега (другой рукой он сжимал лежавшие в кармане пачки денег). — Будь здоров, кореш. Заходи, если что, всегда рад тебе помочь. Серега вышел и «Вольво» помчался дальше.
— А куда это мы едем? — спросил Дима через некоторое время, заметив, что машина катит совсем в противоположную сторону от вытрезвителя.
— Мне же на работу надо.
— О работе, Вацман, придется забыть, — вздохнул Шура Холмов, не сводя глаз с дороги. — Как и о многом другом. Например, о квартире Муси Хадсон. И Шура обрисовал Диме весь трагизм сложившейся ситуациии.
— По моим прикидкам, час-полтора времени у нас в запасе есть, — закончил Дура. — Пока этот Люстрин очухается, пока соберет толпу… За это время мы должны быстренько собрать манатки и свалить с Мусиной хаты.
— Новое дело! — услышав столь неожиданное сообщение опечалился Дима. — Зачем свалить, куда свалить? Может обойдется, а, Шурик?
— Не обойдется, никак не обойдется, Вацман, — вздохнул Холмов. — Уж я эту публику хорошо знаю. Извини меня, ради Бога, опять ты по моей милости в заваруху влип…
Оставив «Вольво» на соседней с Пекарной улице, Дима и Шура дворами пробрались к своему дому, поминутно озираясь и оглядываясь. Войдя в комнату, они стали торопливо собирать вещи в чемодан и сумки.
— Берем только самое необходимое и ценное, — предупредил Холмов, укладывая в чемодан снятую со стены фотографию Высоцкого. — Остальное снесем к Мусе в комнату. Большое количество барахла нам будет в обузу. Хрен знает, куда нас теперь судьба забросит…
Когда сборы были закончены, Шура обвел грустными глазами ставшую ему уже родной комнату и судорожно вздохнул — он достаточно тяжело менял свои привязанности и образ жизни.
— Давай, что ли, Вацман, присядем на дорожку, — уныло произнес Шура.
— Кто знает — вернемся ли мы еще когда-нибудь сюда…
Дима, у которого от всех сегодняшних стремительных событий голова, что называется, пошла кругом, присел на краешек стула, отрешенно глядя прямо перед собой.
— Ну, пора, — через минуту хлопнул Шура себя ладонями по коленкам и с решительным видом поднялся. — Времени у нас в обрез. Идем к Мусе.
Мусю Хадсон, свою квартирную хозяйку, они нашли на кухне, где сразу на четырех огромных чугунных противнях она жарила семечки, которыми потом торговала на Алексеевском рынке. (Это была новая статья Мусиного дохода).
