Татьяна Сахарова - Добрая фея с острыми зубками
Вдруг откуда-то из-за сцены забрезжило робкое сияние, а спустя мгновение на середину зала выкатили огромный кремовый торт со свечами. Участники шоу-программы хором затянули «Happy Birthday». Их голоса тут же подхватила вся собравшаяся публика. На последних аккордах мелодии торт подкатили к нам, и под мелкую барабанную дробь из него вылетел практически голый юноша. Вся его одежда состояла из крошечного лоскута ткани, чисто символически прикрывавшего причинное место. Коллеги юноши молниеносно сорвали с нашего столика скатерть вместе со всеми тарелками и рюмками. И стриптизер, взлетев на эту импровизированную сцену, начал исполнять сольный танец. Танцевал он просто великолепно, срывая бурные овации возбужденной толпы.
Судя по вытянувшимся физиономиям Лариски и Синтии, стало ясно, что Иван с Борисом готовили сюрприз втихаря и расстарались при этом на славу. Сразу после сольного выступления стриптизера официантки разнесли по всем столикам объемистые запотевшие графины, а Борис громогласно толкнул мне здравицу. Растроганная публика, с энтузиазмом воспринявшая халявную водку, радостно повторила на бис «Happy Birthday». Я же от души мечтала поколотить заговорщиков, по вине которых мне пришлось оказаться в эпицентре всеобщего внимания. Надеюсь, у них хватило ума не презентовать мне мальчика из торта на всю ночь.
Усатый администратор вручил мне огромный мачете для разрезания торта. Сгорая от смущения, я покорно встала и сделала несколько шажков в сторону гигантского кремового лакомства, не заметив, что ремешок моей театральной сумочки зацепился за фигурную спинку Ларискиного стула. В то же время подруга, осознав торжественность грядущего момента, стремглав выхватила фотоаппарат, желая запечатлеть замечательное событие для потомков. Резкое движение ее стула с силой рвануло ремешок сумочки. Начав заваливаться назад, я попыталась удержать равновесие, отчаянно балансируя на каблуках. Но, несмотря на все старания, это мне не удалось, и я ухнулась физиономией прямо в бисквитно-кремовую массу.
К великому счастью, огромной нож в моих руках не зацепил никого из присутствующих. Кто-то заботливо попытался вытащить меня из торта. Как потом выяснилось, с правой стороны меня ухватил Иван, а слева пришел на помощь все тот же юный стриптизер, выдававший соло на столе. Мужчины одновременно потянули обмякшее тело в разные стороны, но тут же сообразили, что таким образом именинницу им не достать, и разом решили уступить друг другу право моего спасения. Если после первого падения я увязла в приторной массе по самые уши в прямом смысле этого слова, то после того, как меня дружно уронили, голова погрузилась в липкий кондитерский шедевр по самую шею.
Танцор сделал еще одну попытку извлечь меня из плена, но поскользнулся на желейном цветочке, упавшем с торта на пол, вследствие чего грохнулся аккурат поверх меня.
Конечно же, в конце концов, коллективными усилиями нас спасли. Но, удалив с глаз остатки крема и обретя наконец способность видеть, я с ужасом лицезрела, как из-за соседнего столика подхватилась пожилая чернокожая дама. Она в три прискока оказалась рядом и, издав восторженный вопль, лизнула крем на обнаженном плече стриптизера. И тут сработал небезызвестный стадный инстинкт… Прежде чем кто-либо из служащих клуба успел переварить ситуацию, толпа возбужденных клиентов, изрядно подогретых дармовой выпивкой, ринулась к нам, сметая на пути столы, стулья и декорации зала. Если бы охрана заведения не подоспела на помощь, профессионально орудуя резиновыми дубинками, меня и бедного парня наверняка зализали бы до смерти.
По дороге домой Ивану с Борисом пришлось выслушать от меня массу нелестных отзывов. Только таким безответственным типам могла прийти в голову безумная идея устроить для меня сюрприз в стриптиз-клубе. Ко всему еще таксист потребовал с нас дополнительную плату за химчистку салона, перепачканного кремом.
Разбудила меня Лариска в начале девятого утра и велела немедленно собираться.
— Че тебе не спится? — проворчала я, бросив взгляд на часы.
— Вставай немедленно, у нас по плану шопинг!
— Какой, к черту, шопинг, у меня голова раскалывается, и все тело гудит. Смею напомнить, меня вчера едва не затоптала обезумевшая толпа, пока вы вчетвером в сторонке рты поразевали.
— А ты хотела, чтобы еще и мы кинулись тебя затаптывать. Там же куча-мала была, — стала оправдываться подруга.
— Так хоть сегодня имей совесть и дай мне отлежаться, — потребовала я.
— Какое отлежаться? Мы же улетаем послезавтра, а я еще ничего не купила.
Вот барахольщица! Ее багаж, по моим скромным подсчетам, уже и так располнел на пару новых чемоданов. И это называется ничего не купила!
— Никуда я сегодня не поеду, — отрезала я и демонстративно накрыла голову подушкой.
— Ну и дрыхни себе, лежебока! Сама потом обзавидуешься моим обновкам. — Она унеслась, а я издала вздох облегчения: до вечера можно отдыхать спокойно. Раньше Лариска из магазинов ни за что не выберется.
Завтракала я уже в полдень. Затем немного поплескалась в бассейне, приняла пятиминутные солнечные процедуры — дольше под палящими лучами выдержать невозможно — и загрузилась во всемирную паутину. Мой электронный адрес был буквально напичкан посланиями. Приятели, отчаявшиеся до меня дозвониться, забросали поздравлениями через Интернет. Хорошо хоть я заранее догадалась предупредить Марину, и она не будет снимать дома телефонную трубку со вчерашнего дня вплоть до моего возвращения.
В ворохе поздравлений нашлось письмецо и от Оглоедова с Антониной. Помимо стандартных пожеланий всех благ, они сообщили, что дела в компании идут своим чередом, налоговая проверка завершилась, содрав лишь несколько мизерных административных штрафов за мелкие бухгалтерские погрешности. Новых подарочков в виде иных проверяющих инстанций на горизонте пока не видно. В квартиру Антонины уже завезли новую кухню и спальню, а доставку гостиного гарнитура ожидают со дня на день.
На закуску я оставила отчет Марины, из которого следовало, что никаких серьезных происшествий за минувшие сутки не произошло. Отсутствие плохих новостей — само по себе хорошая новость. Может, прав был Генералов, и никто на меня не покушался? Просто какой-то подвыпивший охламон решил таким образом поддать свежего адреналина. Погонял на джипе девку по лесной дороге и полностью удовлетворился. Хорошо бы так оно и было!
На всякий случай я проверила и подпольный электронный адрес, предназначенный для Верещагина. Там меня тоже поджидало послание. Депутат не был особо оригинален и сердечно поздравлял меня с днем рождения — откуда только узнал? — а также настаивал на личной встрече в самом ближайшем будущем. Интересно, что у него за дела ко мне накопились?! Наверняка неспроста решил пренебречь своей предвыборной конспирацией.
Распираемая любопытством, я отписала, что готова увидеться с ним на нейтральной территории в любой вечер, начиная с моего приезда.
Закончив разбирать почту, я подумала, что неплохо бы просмотреть отечественные новости. Отдых отдыхом, но не стоит отставать от жизни. А то вернемся домой и обнаружим военный переворот во главе с доморощенным диктатором. Дурачусь, конечно, но чем черт не шутит?
По счастью, у Бориса на клавиатуре имелся русифицированный шрифт. На сайте новостей информации было немерено. Я ковырнула наш регион, задала интересующий меня временной диапазон и ввела ключевые слова (название нашей компании). Поисковик такое словосочетание не нашел, о чем и доложил мне. Уже прекрасно. На фамилию Серебров реакции тоже не последовало. Стало быть, никто не раскручивает всерьез киселевское дело, иначе бы пресса не удержалась от комментариев. Фамилия Верещагина упоминалась в новостях несколько десятков раз. Я бегло пробежала все заметки и пришла к выводу, что все они не что иное, как пресловутый пиар, организованный предвыборным штабом самого депутата.
Последним словом, которое я вбила в поисковое окошко, был «мост». И тут меня ожидал капитальный облом. Система обнаружила семьдесят восемь объектов. В общем-то это неудивительно, все-таки «мост» имя нарицательное и может использоваться в самых разных вариациях.
Вооружившись терпением, я начала просмотр новостей. Тексты запестрили перед глазами. «…Мост между дружественными славянскими народами…», «…телевизионный мост, соединивший…», «…гражданин Ф. совершил попытку суицида, использовав для этого мост через обводной канал…», «…мост, разрушенный в весеннее половодье на правом притоке…», «…железнодорожный мост требует срочной реконструкции…»
На сорок третьем мосту я начала звереть. Безнадега, нужно бросать это грязное дело. Не с моим зрением сидеть целый день перед монитором. Я уже собралась щелкать мышкой на выход, но мое внимание неожиданно привлекла фотография трехэтажного строения, возникшая на экране компьютера вместе с сорок четвертым мостом. Что-то в этом здании показалось мне смутно знакомым. «…Следствию еще предстоит установить, кому понадобился этот сожженный мост в прошлое…» «Сожженный мост в прошлое» — это, скорее всего, образное выражение, но при чем тут следствие?
