Дарья Калинина - Свадебное путешествие в один конец
В этом всем девушкам еще следовало разобраться. Но пока что подруги возлагали надежды на Алешу. Хотя он и невнимательно рассмотрел человека, предложившего ему яд для Ирочки, но все-таки, наверное, сможет отличить одного мужчину от другого.
Так оно и оказалось. Едва взглянув на Бориса Львовича, которого подруги торжественно доставили к дверям Аськиной квартиры и продемонстрировали начинающему актеру, Алеша помотал головой:
— Не… Не он!
— Посмотри хорошенько!
— Говорю вам, там другой мужик был.
— Так что, не он?
— Совсем не он!
— А сестра твоя где?
— Аська?
— Да. Или у тебя есть еще сестра?
— Не-а. Нету. В смысле нету сейчас сестренки дома.
Мариша с Инной встревожились. Что случилось с Ирочкой и Асей? Куда они пропали?
— Никуда они не пропали, — спокойно заявил Леша. — Недавно звонили, сказали, что вышли на след. И теперь по нему идут. Верней, едут.
— Едут?
— Ага! Мол, обошли уже правую половину домов на Стасова, теперь обходят левую сторону улицы.
— Обходят? А что они там ищут?
— Тачку с мужиком. Вроде бы.
— С каким мужиком?
— Мало ли мужиков в этом городе. Вот чего-нибудь им в голову и пришло.
— Ты что говоришь?
— А что? Обе девицы они холостые. Валера теперь помер. Вот и ищут ему замену, так я думаю.
Подруги чуть не растерзали Алешу. Надо же быть таким чурбаном равнодушным! Ирке грозит смертельная опасность, она среди ночи таскается по улице Стасова, глухой, между прочим, райончик, а он шутки шутит!
Тем временем Борис Львович непонимающе смотрел на Алешу.
— Кто этот молодой человек? — спросил он у Мариши.
— Он вас опознал. Можете быть свободны.
— Что?
— Радуйтесь! Он вас не узнал. Так что яд в кафе для Ирочки принесли не вы!
— Вы же говорили, что опознавать меня должна будет девушка — официантка.
— Это она и есть. То есть он.
— Она? Он? Как это?!
И Борис Львович с изумлением уставился на Алешку. Тот не растерялся и дружески подмигнул Борису Львовичу, чем окончательно привел того в смятение.
— Я уже ничего не понимаю! — жалобно произнес он. — Объясните мне, ради всего святого, что происходит?
Почему бы и нет? Раз уж они обвинили, а потом и притащили, как оказалось, невиновного Бориса Львовича сюда, почему бы не посвятить его во все детали этого дела? В конце концов, он имеет право знать, за что пострадал.
— Можем объяснить, но на это уйдет много времени.
— Я полностью в вашем распоряжении!
— А разве вам домой не нужно?
— Жена волноваться не будет?
— Моя дорогая Аглаечка отбыла в свой ежегодный лечебный тур на чешские воды. Так что до следующей пятницы я совершенно свободен.
И чтобы доказать, что он не шутит, Борис Львович пристроил свое пухлое тельце в кресло. И преданно воззрился на подруг.
Глава 15
Как раз к тому моменту, когда подруги и Леша закончили объяснять Борису Львовичу, в какую жуткую передрягу влипла Ирочка, уже рассвело. Но ни Ирочка, ни Ася так и не вернулись. Даже Алешка проявил признаки тревоги. А уж обе подруги и вовсе себе места не находили.
— Что с ними случилось? Почему они не возвращаются?
— И не звонят!
Подруги и сами попытались позвонить Асе или Ирочке. Но телефоны у девушек были выключены.
— Зарядки с собой не взяли, вот трубки и вырубились! — предположил Алешка.
Его спокойствие буквально взбесило подруг. Брат, называется! Сестра пропала, среди ночи домой не вернулась, под утро не вернулась, уже рассвело, а ее все еще и в помине нету, а он и бровью не повел! Сухарь бесчувственный.
А вот Борис Львович проявил себя с лучшей стороны.
— Никуда не уйду, пока не узнаю, что с Ирочкой, — заявил он подругам. — В тех бедах, которые с ней приключились в последнее время, есть доля и моей вины.
— Вы-то тут при чем?
— Мои ребята пугали бедную девушку. Если с ней случится что-то недоброе, то я никогда себе этого не прощу! Не пойду я никуда, и не уговаривайте! Останусь тут на диване. Буду ждать новостей.
Алеша только фыркнул. Но больше никак не продемонстрировал своего отношения. Непрошеного гостя не гнал. И Борис Львович остался. Остались и Мариша с Инной. Незаметно все задремали. А проснулись от резкого звонка в дверь.
— Чего закрылся-то? — раздался знакомый голос снаружи. — Алешка, открывай, тетеря несчастная!
Алеша распахнул дверь. И на пороге возникли Ася с Ирочкой и еще одной девушкой, которую представили всем Машей и, больше ничего не объясняя, усадили в кресло и забыли про нее.
При виде Бориса Львовича, мирно продремавшего в уголке на Аськином любимом кресле, покрытом цветастым покрывалом, Ирочка вначале испуганно ойкнула, а затем и вовсе попыталась удрать. Но Борис Львович шустро бросился к ней с такими горячими извинениями, что та немного оттаяла. А покосившись на Алешу и получив от него подтверждение — «Это не он!», — окончательно расслабилась. И даже позволила Борису Львовичу пожать свою руку. И приняла его извинения.
— Где вы были? — орал тем временем на сестру и ее подругу Алешка. — Почему трубки отключены?
— Аккумуляторы сдохли.
— Все нервы нам истрепали!
— Извините, — оправдывались Ирочка с Асей. — Не думали, что вы так волнуетесь!
Но общие страсти еще не утихли. И девушкам пришлось выслушать целый поток упреков.
— Дуры юродивые!
— В самом деле, девочки, мы за вас волновались.
— Милостивые государыни, нельзя же так. Ирочка, от тебя я такого поведения не ожидал.
— Очень виноваты. Больше не будем!
Постепенно все успокоились. Порадовались, что Ирочка и Ася целы и невредимы. И задумались.
— Раз теперь мы все такие друзья, давайте разбираться дальше, — предложила Мариша, когда все более или менее угомонились.
— С кого начнем?
— Давайте по старшинству.
— Борис Львович взял на себя вину в мелких пакостях по отношению к Ирочке.
— Бес попутал, — в очередной раз покаялся он. — Ретивое взыграло. Искуплю.
Мариша продолжила:
— Но мы теперь знаем, что Ирочку он не травил. Яд Алеше передал другой человек.
— Совсем другой! Повыше ростом чуток. И прикинут совсем иначе.
— Прикид — это не важно. Одежду и сменить можно.
— Не скажите! — насупился Алеша. — К примеру, если я привык носить деловые костюмы, то я и дома вряд ли облачусь в драные джинсы и цветастую майку. И черных кожаных штанов с гавайской рубахой в моем гардеробе не будет. Разве что попадутся случайно, например, останутся после маскарада. Но носить я их все равно не буду!
— И что?
— А то! Борис Львович одет совсем иначе.
— И в чем отличие? Они оба носят костюмы!
— Ага! Только у одного костюмы тысяч по сто…
— Сто двадцать пять моя супруга за него отдала, — скромно поправил его Борис Львович. — В пересчете на российские рубли.
— Вот! А у того, другого, костюм едва до двадцати тысяч дотягивал! Русскими рублями!
Инна взглянула на юношу с большим интересом. Откуда у Леши такие познания по части элитной одежды? Впрочем, очень даже хорошо, что он так превосходно разбирается в одежде. Иначе грош цена ему была бы как свидетелю.
— А к костюмчику галстук прилагался! — никак не мог угомониться Леша. — Вы бы его видели! Шелковый, в крупный цветок и с жар-птицами!
— Точно! Были там какие-то неведомые птицы!
Это вскочила на ноги Маша. Все изумленно посмотрели на девушку, до сих пор исключительно примерного поведения. И вообще молчавшую.
— Точно! Были там птицы! — продолжала твердить она, словно заведенная.
— Где?
— На галстуке!
— У кого?
— Да как же! У того влиятельного господина. Ну, который еще с Додиком общался! Я девочкам рассказывала!
И она вопросительно посмотрела на Ирочку и Асю. Все остальные тоже последовали Машиному примеру. И Ирочке пришлось ответить:
— Верно. Маша упомянула, что к Додику приходил какой-то мужчина в ярком шелковом галстуке. Но мы не думали, что он — это он.
— Галстук — дохлая примета! — заявила Инна.
— Но другой у нас нету! — возразил Борис Львович. — Машенька, опишите, как выглядел этот господин?
— Полный, уже начинает лысеть, козлиные рожки уже появились.
— Что? Какие рожки?
— Козлиные рожки, — повторила Маша. — Это такие залысины на лбу у мужчин. У него они очень глубокие, похожи на рожки.
— А-а-а… Понятно. А что еще?
Маша долгое время молчала. А потом прошептала:
— Галстук.
— Тьфу ты! Опять двадцать пять! — рассердился Борис Львович. — Что вас, дорогая моя, на этом галстуке так переклинило?!
— Подождите! Не ругайтесь на нее! — вмешалась Ася. — Маша, что же ты не говоришь про машину?! Расскажи им!
И не дожидаясь, пока расстроенная Маша скажет хоть слово, Ася сама повернулась к компании и сказала:
