Дарья Калинина - Три красавицы на одну ночь
Таким примерно образом подруги пытались рассуждать почти до трех утра. Но, так ничего и не придумав, заснули.
Следующий день у них начался со звонка следователя. Это был уже другой следователь, по фамилии Колетов и по имени Игорь. И он желал, чтобы подруги еще раз рассказали ему в подробностях о том вечере, когда погибла Хаям. Первый следователь, который посещал место преступления, передал это дело Колетову. При этом он невнятно бормотал, что у Колетова большой запас терпения, это всем известно. И к тому же он специалист по чокнутым девицам. А без них, он чувствует, тут не обошлось.
— Скажите, а тело Хаям нашлось? — спросила у следователя Женя, которая вела весь этот разговор.
— Нет, — лаконично произнес новый следователь и неожиданно пожаловался: — Очень трудно работать, когда нет тела.
К следователю Колетову подруги прибыли к половине первого, хотя назначено им было на двенадцать и они всю дорогу изо всех сил торопились. И все равно опоздали. Впрочем, в коридоре они столкнулись с Саидом и Мохаммедом, которых тоже вызвали для разговора. Сегодня арабы были настроены по отношению к подругам куда дружелюбней. Видимо, опасались, как бы те из мстительных соображений не наговорили на них чего-то нехорошего.
— Право, смешно! — произнесла Леся на ухо Кире. — Не такие уж мы заразы!
Но Кире было не до возобновления теплых отношений с Мохаммедом.
— Думай, будем мы говорить следователю о том, что кто-то из них, возможно, подстроил смерть Замаля или нет? — озабоченно произнесла она.
— Он бы должен и сам это сообразить, — ответила Леся. — Люди в частных клиниках от инфарктов не так часто гибнут.
Но, как оказалось, следователь не провел никакой аналогии между кражей любимца господина Замаля — скакового жеребца Магриба, пожаром в его новенькой усадьбе и убийством единственной дочери Хаям. Да и как бы он ее провел, если ему никто не счел нужным сообщить об этом? Но уж подруги постарались. У следователя буквально глаза из орбит лезли, когда он их слушал.
— А еще бегство любовницы господина Замаля! — произнесла Кира и задумалась.
Следователь сказал, что любовницу можно в расчет не принимать. Дескать, от него самого девушки много раз убегали. Без всяких на то видимых причин. И никто их к этому побегу не подговаривал, он точно знает. При этих словах Кирины мысли резко поменяли направление. И она снова и с еще большим интересом, чем прежде, уставилась на следователя. Тот покраснел так, что у него даже уши стали розовыми, и смущенно закрылся от подруг бумагами.
В целом допрос пока не дал подругам никакой новой для них информации. Похоже, следствие плотно зашло в тупик.
— Но после ваших показаний о краже жеребца и пожаре в усадьбе мы примемся искать и в этих направлениях, — сказал следователь. — Если эти преступления взаимосвязаны и их конечная цель — довести до смерти господина Замаля, то это многое меняет. Преступника надо искать не среди врагов или брошенных ревнивых поклонников дочери господина Замаля, а среди его собственных врагов.
— Скажите, но вам уже удалось выяснить что-то о Хаям? — спросила у него Женя. — Что она была за личность? С кем общалась?
— По показаниям ее друзей и даже родственников, покойная вела весьма свободный образ жизни, — задумчиво сцепив руки в замок, произнес следователь. — Ее многие не одобряли. Но Хаям была единственной дочерью и любимицей своего отца. И он разбаловал ее, по словам родни, сверх меры. В детстве она ни в чем не знала отказа. Хотела куклу, получала куклу. Хотела спортивный велосипед или бассейн — пожалуйста. И когда Хаям выросла, она привыкла, что любой ее каприз исполняется незамедлительно и беспрекословно.
— Мы это уже поняли, — кивнули головами подруги. — А друзья у нее были?
— Близких друзей, насколько я знаю, нет. Были подружки, с которыми она ходила в клубы и вообще вела светскую жизнь. И были многочисленные мужчины, с которыми она проводила свободное время.
— И отец ей это позволял? — поразилась Кира. — Она же из мусульманской семьи!
— Похоже, ей никто был не указ, — сказал следователь. — Очень темпераментная особа. Но при этом она была очень веселой и жизнерадостной. Ей многое прощалось. Хотя в последнее время, все это говорят в один голос, между ней и отцом произошло заметное охлаждение.
— Вот как? — насторожились девушки, почуяв, что в этом что-то кроется. — И почему?
— Как всегда, виной тому был мужчина, — ответил следователь. — Хаям привыкла получать мужчин, как в детстве имела дорогие игрушки. Отец этого не одобрял. И настаивал, чтобы она вышла замуж. Причем замуж по его выбору.
— Ну да, — хмыкнула Кира. — Конечно. Пусть уж у другого мужчины о его дочери голова болит.
— И что? — перебила ее Женя. — Хаям согласилась?
— Вроде бы сначала да, — вздохнул следователь. — И господин Замаль даже начал приготовления к свадьбе. Но потом буквально за месяц до этого события она решительно воспротивилась отцу и заявила, что порвет помолвку с женихом, потому что полюбила другого. И выйдет замуж только за этого человека.
— Ну и ну, — покачала головой Леся. — Представляю, какой скандал ожидал господина Замаля!
— И не говорите, — согласился следователь. — Семья жениха очень богата и влиятельна. Они бы не простили оскорбления. Хотя и так сомневались, стоит ли вводить Хаям в их семью. О ее легкомысленном нраве слухи дошли и до них.
— Так, может быть, это они и убили Хаям? — воскликнула Кира. — Потому что она оскорбила их жениха?
— Такая версия мне тоже приходила в голову, — признался следователь. — Но дело в том, что все родственники господина Замаля в один голос утверждают, что сумасбродная выходка Хаям держалась в строжайшей тайне. Господин Замаль был до последнего момента уверен, что ему удастся обломать дочь и что на этот раз она ему покорится. И семья жениха вроде бы не сомневалась в свадьбе.
— Но почему господин Замаль был так уверен в своем влиянии на столь сумасбродную дочь? — удивилась Кира. — Никогда не шла поперек своего «хочу», а тут вдруг взяла бы да и покорилась воле отца?
— Вроде бы у покойного был какой-то настолько веский аргумент, что он надеялся на успех в укрощении строптивой дочурки.
— И что за аргумент? — живо заинтересовались подруги.
Но, увы, этого следователь не знал.
— Сам бы хотел выяснить, но пока ничего не получается, — сокрушенно заявил он им.
Тем не менее теперь было ясно, что беседа со следователем принесла подругам некоторые плоды. Во-первых, они узнали имена и телефоны тех подружек Хаям, с которыми она тусовалась чаще всего. И во-вторых, пока они сидели у него в кабинете, следователь навел справки и выяснил, что пожар в усадьбе господина Замаля произошел из-за поджога, а не вспыхнул вдруг, сам по себе. И по этому делу ведется следствие.
— По делу о похищении жеребца Магриба тоже ведется следствие, — добавил на прощание следователь. — Но пока результатов никаких.
И уже в дверях Кира вспомнила, что они не спросили одну крайне важную вещь.
— Скажите, — обернулась она и, одарив следователя взглядом, от которого он снова засмущался и покраснел, спросила: — Скажите, а как имя того мужчины, за которого Хаям собиралась замуж?
— Жениха? — уточнил следователь.
— И жениха тоже, — подумав, согласилась Кира.
Имя жениха она получила. Но что с него толку, если они с Хаям виделись лишь однажды, и то в присутствии многочисленной родни с обеих сторон? А вот имени любовника Хаям, ради которого она собиралась отказаться от готовящейся свадьбы, следователь не знал.
— И никто из ее родни не знает, — добавил он. — Может быть, господин Замаль знал. Но его теперь не спросишь. А остальные родственники имени любимого Хаям не знают.
— Может быть, ее мать знает? Обычно дочери откровенней с матерями, чем со своими отцами.
— Мать Хаям скончалась несколько лет назад, — несколько удивленно ответил следователь. — Вы не знали?
Подруги не знали.
— Говорят, они с Хаям были очень близки, — продолжил следователь. — Возможно, будь эта женщина жива, то смогла бы помочь следствию. Но увы…
С остальной родней, как быстро выяснили подруги, поговорив с дожидающимся их в коридоре Саидом, у Хаям не было доверительных отношений. Они открыто не одобряли ее образ жизни. А она презирала их, говоря, что все они голодранцы и приживалы, собравшиеся возле ее отца только ради его денег.
— Отчасти это было верно, — весьма критично произнес Саид. — Но Хаям говорила это всем прямо в глаза. А кому захочется постоянно слышать о самом себе горькую правду?
— А они в ответ ей тоже что-то говорили?
— Трудно возражать человеку, который находится ближе всех к богатой кормушке, — горько усмехнулся Саид. — Хаям могла пожаловаться отцу, а тот всегда прислушивался к ее мнению. Так что открыто ссориться с ней наша родня опасалась.
