Дарья Донцова - Замок храпящей красавицы
– Я не убивал! – заголосил Леня. – Не я убил!
– Замолчи! – рявкнул Филипп Леонидович. – Лучше…
Закончить фразу ему не удалось, в кабинет вошла Мисси, одетая в элегантное черное вечернее платье.
– Папа, – воскликнула она, – я надеюсь, ты понимаешь…
В ту же секунду Мисси увидела всех присутствующих и не смогла скрыть своего изумления.
– Мама? Что ты тут делаешь? Леня? Вот уж странность!
Ее реакция мгновенно объяснила мне ситуацию в семье Верещагина. Брак между Аллой и Филиппом существует исключительно на бумаге, жена никогда не заходит в кабинет мужа. Иначе почему Мисси столь удивилась, застав мать в рабочей комнате отца? Нормальные супруги обсуждают проблемы, беседуют о разных вещах, Алла Константиновна, по идее, должна частенько заглядывать на половину Филиппа Леонидовича, но, похоже, этого не происходит. Не суется к папе и сын.
Ника внезапно вывернулась из рук Тайры и подошла к Мисси. Та погладила ее по голове.
– Немедленно отойди от нее! – закричал Филипп Леонидович. – Она опасна!
– Почему? – удивилась дочь. – Это ребенок!
– Ника – сумасшедшая дочь Ванессы, – нервно сказал Филипп Леонидович, – она убийца!
– Убийца? – переспросила Мисси, с изумлением глядя на отца. – Кто придумал эту глупость?
– Сядь! – велел олигарх.
Мисси покорно села в свободное кресло и стала слушать отца. Через некоторое время молодая женщина, пораженная до глубины души, воскликнула:
– Ах вон оно что!
Потом Мисси поморщилась, поправила упавшую на лоб челку, на ее пальце сверкнуло кольцо с крупным заостренным бриллиантом.
Я подскочила, как ужаленная, и пошла к двери.
– Эй, стой, ты куда? – бесцеремонно окликнул меня начальник охраны. – Никому не разрешали покидать кабинет.
Я обернулась.
– Прошу прощения, я сейчас вернусь, у меня астма, боюсь, начнется приступ. От стресса бывает спазм, и я знаю всю историю в подробностях, пока объясняете ее Мисси, я успею сбегать в гримерку за дозатором.
– Пусть идет, – распорядился Верещагин, – не хватало нам тут до кучи припадка!
Глава 25
Я отсутствовала недолго. Надеюсь, вы понимаете, что никакой астмы у меня нет и никогда не было, просто мне требовался подходящий повод быстро поговорить с охранником Игорем, который бдительно стережет вход в личные покои Верещагиных. Порой, получив ответ на правильно заданный вопрос, ты понимаешь, что же произошло на самом деле. Шелуха чужой лжи опадает, обнажается скелет правды, который тщательно прятали от чужих глаз. Главное, понять, что нужно спросить. И мне это удалось. Слова Игоря: «Ну точно! Я пошел посмотреть, что там зазвенело», – мигом расставили все по местам.
Я вернулась в кабинет Верещагина с чувством победительницы, бесцеремонно ткнула Филиппа Леонидовича пальцем и, забыв обо всех приличиях, нагло произнесла:
– Хотите знать, кто сводил с ума Леонида?
– Не стоит заниматься глупостями, – осадил меня Владимир. – Есть вещи поважнее.
Филипп Леонидович молча смотрел на меня, Алла Константиновна скрючилась на диване, Тайры и Ники не было, очевидно, горничной приказали увести ребенка. Мисси замерла в кресле, вероятно, отец только что завершил свой рассказ. Любимая дочь и правая рука олигарха пыталась переварить услышанное. Один Юра выглядел относительно спокойным.
– Странное заявление для начальника охраны, – фыркнула я. – Одного из членов семьи пытаются сделать клиентом психушки, а Владимир Михайлович и ухом не ведет. Более того, относит ситуацию с Леонидом к разряду глупостей. Филипп Леонидович, вы, похоже, ошиблись при выборе главного секьюрити. Или настолько не любите своего сына, что дворня считывает ваше отношение к наследнику и позволяет себе плевать на угрозу его жизни?
– Ах ты тля! – взвился Корсаков. – Нашлась писательница хренова!
– Сейчас говорю я, а остальные молчат, – тихо произнес Верещагин. – И ты в первую очередь!
Олигарх ткнул пальцем в мою сторону. Во мне мгновенно проснулась маленькая Вилка, приученная никому не давать себя в обиду.
– Я на вас не работаю, не подчиняюсь вашим приказам и не собираюсь молчать. Ваше влияние не распространяется на моих читателей и издательство «Элефант». Вы можете лишить членов своей семьи денег, поэтому они пляшут под вашу дудку. Охотно верю, что вы справитесь с любой неприятностью, которая купируется звонкой монетой. Но я вас не боюсь. Можете не платить мне за пьесу, подарю ее вам, я не из тех, кто прикусывает язык из страха потерять гонорар. Я непременно скажу, что хотела: вы плохой отец, не любите своих детей, никого, кроме Мисси. Ни Ванесса, ни Леня, ни Риша вас не волнуют.
– Сучка, – прошипел Владимир.
Филипп Леонидович вдруг улыбнулся.
– Вилка, давай оценивать ситуацию трезво. Я тебе не нравлюсь?
– Абсолютно точно, – кивнула я.
– Но ты же меня не знаешь в достаточной степени, чтобы делать выводы, – заявил Верещагин.
– Вероятно, вы отличный бизнесмен, но семья у вас на последнем месте, – не сдалась я. – Только не надо говорить: «Я делал все для домочадцев». Вы получаете удовольствие от работы, вылезли из нищеты исключительно собственными силами, это вызывает уважение.
– Один плюс в мою копилку, – хмыкнул Филипп.
– Но ни женой, ни детьми вы не занимаетесь, – сказала я, – живете рядом, но не вместе. У каждого члена клана Верещагиных свои делишки. От Аллы Константиновны вы откупились, даете ей денег, лишь бы супруга к вам не приставала! Да, вы позаботились о почке для Леонида, спасли сыну жизнь, но сейчас он вас раздражает до крайности.
– Ладно, – кивнул Филипп Леонидович, – говори по делу. Кто сводит с ума Леньку? Если у тебя есть информация, выкладывай. Нет – молчи.
– Слушайте, я уже говорила, что поняла довольно быстро: Леонида изводит кто‑то из близких, он мог провертеть дырку в стене у его кровати, а потом зайти в библиотеку и нашептывать: «Убей, убей, это я, Сергей Антипенко, ты становишься мной», ну и прочую лабуду, в которую Леня из‑за своего психического состояния верил. Мерзавец ничем не рисковал, даже если его внезапно застанут в библиотеке, он спокойно скажет: «Зашел книжку поискать».
И никаких проблем. А еще негодяй знал о совете врача, который велел Лене постоянно пить воду, и он мог запросто зайти к вашему сыну. И опять‑таки он не вызвал бы подозрения, застань его Леня у себя. Этот человек мог придумать повод, зачем он заглянул к парню.
Прислугу я отвергла сразу. Горничные могут забежать в библиотеку, но апартаменты Лени убирает Зои, другие девушки туда не суются. И еще, тайки не говорят на русском или знают мало слов, а голос говорил безо всякого акцента. По той же причине отпала и англичанка. Экономка заходит во все хозяйские покои, это ее работа – следить, как домработницы чистят, моют, убирают. Появление Джо в библиотеке или хозяйских покоях нормально, но она, как и горничные, иностранка и практически не умеет изъясняться на русском. Иван, камердинер Филиппа Леонидовича, немой, о нем не стоило и вспоминать. Таким образом круг подозреваемых сузился до Аллы Константиновны, старшего Верещагина, Риши, Мисси, Владимира и Михаила Степановича. Давайте рассмотрим эти кандидатуры.
Первый раз Леонида пытались убедить, что он убил кошку. Белка скончалась от старости, и злоумышленник решил, что ему выпала удача. Труп киски он отнес в гостиную, которой практически не пользуются, бросил на ковер и облил искусственной кровью. Лене подсыпал в воду наркотик, который почти мгновенно одурманил его. Леонид словно погружался в сон, ему казалось, что…
– Черный человек берет меня за руку, – жалобно подхватил Леня, – ледяными пальцами, куда‑то ведет, а потом я засыпал.
– Таинственный незнакомец существовал в действительности, – продолжила я, – он выждал положенное время, вошел в комнату, взял пребывавшего в полуобморочном состоянии Леню, отвел его в гостиную и оставил там. Наркотик, которым опоили Леонида, оказывает сильное, но не очень длительное действие. Юра, скажи, как называется препарат, который использовала Елена Ковалева?
– Маркетоин[9] , – моментально ответил Шумаков.
Я посмотрела на Филиппа Леонидовича.
– Ковалева прикидывалась проституткой, она шла с клиентом в гостиницу или приезжала к нему домой, раздевалась, предлагала выпить и бросала в бокал мужчине маркетоин. Таблетка растворяется мгновенно, вкуса, запаха она не имеет. Правда, ее действие длится не более получаса, но этого времени Елене хватало на ограбление. Думаю, Лёне давали маркетоин, о нем много пишут в Интернете. Негодяй, травивший Леонида, рассчитывал, что, очнувшись, он поднимет шум, кинется к отцу с воплем: «Я убийца Сергей Антипенко».
И как поступил бы бизнесмен? Филипп Леонидович, что вы сделали бы после рассказа о якобы переселившемся в сына маньяке, а? Как отреагировали бы, увидев окровавленную кошку? Ваши действия?
