Три папы, красавица и чудовище - Янина Олеговна Корбут
— Вчера в толпе говорили, что ребятне запрещают здесь играть, потому как уже был похожий случай. Двое школяров баловались, сцепились — и кубарем вниз. Правда, отделались переломами. Спроси у участкового. А Кукушкин возрастной, да и выпивал. Не успел сгруппироваться.
Когда Славик узнал, что мне предстоит беседа с участковым, он изменился в лице.
— Не могла бы ты сказать, что нашла труп одна. Ведь, по сути, так оно и было… — заюлил приятель.
— Я что-то не поняла…
— У меня административка, — насупился Славик, — мне бы не попадать пока в поле зрения полиции. Ты же знаешь, им только дай повод…
— А почему я про это не знаю? — разинула я рот. — И что ты натворил?
— Я не буду говорить, — секретарь зыркнул на Артема, а тот закатил глаза и демонстративно отъехал в сторону.
— Тогда жди повестку, — усмехнулась я, демонстрируя пакостный настрой.
— Ладно, только не смейся. Нужду я справлял в неположенном месте. В скверике за кустами. А там бабка такая востроглазая с мопсом шла. Подняла крик, что я ей свои половые органы демонстрирую.
— Ты что, совсем с катушек съехал? — не смогла я сдержать смех.
— Нет, ну а как? В том районе ни одного работающего общественного туалета, а я что, железный? Ловили бы лучше жуликов, а то приличному человеку хоть плачь…
Оказывается, рядом со Славиком мочился еще и какой-то упитанный дядька, но так как габаритами он походил на вепря, остановить его бабка не рискнула. А вот тщедушного приятеля поймала сразу и устроила ему настоящий допрос с пристрастием. Бумагу, которую должны были прислать на работу, Славик перехватил и уничтожил.
— Короче, писающий мальчик, валил бы ты отседова. А то как бы не огорчить, — утерла я слезы, выступавшие на глазах. — Как будут новости, позвоню. Надеюсь, допрашивать меня особо не будут, я ведь ничего не знаю. После сразу поедем в город. Артем сказал, что Марфа куда-то уехала. В любом случае тут нам ловить уже нечего и некого.
— Артем сказал, — перекривлял меня Славик, но, видимо, вспомнил про бабку с мопсом и затих. По крайней мере, к Лизавете он отправился весьма резво.
Мы же прогуливались не спеша. По дороге к дому Артем молчал, а потом вдруг задумчиво спросил:
— Слушай, я, конечно, не хочу ни на кого наговаривать… Но этот твой Славик… Ты уверена, что он не мог…
— Славик? — прыснула я. — Ты что, я же тебе рассказывала, я с ним уже много лет…
— Вот именно. Классический неудачник, влюбленный в свою подругу. Ты его не замечаешь, вот он и решил навести тень на плетень.
— И зачем ему это?
— Ну, к примеру, запугать тебя, чтобы ты была рядом. А он проявит себя героем. Хотя сложно представить его убийцей. Ну, или еще вариант: он влюблен в тебя, а тут Кукушкин, который посмел обидеть предмет обожания. Чем не повод его наказать? Я не утверждаю, что он специально, но в порыве ссоры вполне…
— Бред, — отмахнулась я. — Мы же одна команда, и все такое. Славика я знаю, как свои пять пальцев. Да и не влюблен он в меня, разве что платонически. Он любит пышнотелых вдов-брюнеток, сам не раз об этом говорил. И вообще, он нормальный парень, если спит зубами к стенке.
— Не знаю, я бы на твоем месте присмотрелся к нему повнимательнее, — протянул Артем, с сомнением поглядывая на меня. — Чего стоят только эти его песни Аллегровой…
— Он просто рос с мамой, — вступилась я за друга, потому как повальное желание окружающих занести Славика в маньяки и преступники мне совсем не нравилось.
Не успела я войти в дом и выпить кофе, как Тамара с почтением провела в залу седовласого статного мужчину в форме участкового.
Допроса с пристрастием не случилось, чему я была несказанно рада. Участковый, представившийся Игнатом Сергеевичем, сообщил, что найденного мною Кукушкина увезли в городской морг. Это я и так знала.
— А причина смерти?
— Пока не ясно, — нахмурился мужчина, — травма головы. Может, сам упал и ударился. Там все камнями уложено, холм высокий, всякое бывает. Он выпивший был.
— Вскрытие покажет? — с надеждой спросила я, а Сергеевич ухмыльнулся.
— Может, отдыхали тут, выпивали, потом поскандалили, а собутыльник его пихнул? — хитренько глянул на меня участковый, а я смутилась. Неужели Мальвина успела растрепать про Славика?
— Откуда мне знать? — возмутилась я. — Я с ним не пила. И вообще… Часто у вас тут такое?
— Горячая пора для участкового начинается летом, — наставительно изрек страж порядка, расстегивая верхнюю пуговку на рубашке. — На мне пять деревень. Сезон отпусков, каникул, огородов. В деревни приезжают люди из разных городов. К сожалению, не все умеют отдыхать без ссор и драк. Приходится хоронить.
Я вздрогнула, а участковый продолжил:
— Выходные и праздники также беспокойные дни, так что вы лучше по берегу не ходите. Сидите вот тут, в огородике. Оно вам надо, трупы находить?
— Мне — нет. Но…
— Больше всего правонарушений совершается в состоянии алкогольного опьянения. Это касается и семейных конфликтов. За кражу и хулиганство часто задерживаем неработающих граждан, — степенно вещал участковый, наверное, забыв, что пришел не на лекцию в колхозный клуб.
Мне почему-то сразу стало стыдно, хотя я сегодня не пила ничего крепче кефира и отродясь никого не убивала.
— Всегда стараюсь разговаривать с правонарушителями, объяснять возможные последствия их поведения. Результат есть. Люди прислушиваются, задумываются. Нужно учитывать и тот факт, что это деревня, где друг друга знают. Стыд никто не отменял.
— А если это убийство? — перебила я участкового, который пошел на второй круг. — Меня еще будут вызывать? Надеюсь, естественность смерти вызывает вопросы у полиции не только в тех случаях, когда у человека из груди торчит нож…
— Поймите, содержательной работы на мою долю приходится немного. Участковый, как правило, выполняет поручения оперативных работников: «выяснить», «установить», «опросить», «уведомить». Вот, я и опрашиваю. Заранее, так сказать. На всякий случай. А что они там решат — я пока сказать не могу. Да и отпуск у меня как раз. Так что если что, вот вам мой номер. А это мой прямой руководитель из районного отделения полиции.
Далее я писала под диктовку показания и свои паспортные данные, после чего участковый, сложив все бумаги в папочку,
