Дамочка с гарантией - Татьяна Игоревна Луганцева
Яна отвернулась, ей хотелось бы смотреть в стену, но она наткнулась на очень внимательный и умный взгляд своего отца. Укоризненный взгляд.
— Я навещу. Честно, навещу.
— Я выпишу пропуск? — тут же зацепился за ее ответ Анатолий Анатольевич.
— Да, выпиши. Но не надо меня обвинять! Я же не сижу на месте, я расследую, чтобы докопаться до истины. Я хочу доказать, что он не мог убить, что его подставили. Я это чувствую и действую, — быстро ответила Цветкова.
— Как вы действуете, я вижу, — тут же вступил следователь. — Вы объединились непонятной шайкой-лейкой и, по-моему, только запутываете всех и все.
— Мы хоть что-то делаем! — огрызнулась Яна.
— Извините, что вмешиваюсь, но почему никто не выясняет, кто убил пилота, который лежал здесь в больнице? — спросил Лаврентий.
— Почему это никто не выясняет? Еще как выясняют! Там работает местная полиция, да и я сейчас пойду и узнаю, — сказал Анатолий.
— Если наш ушибленный окажется тем, кого мы видели в кафе, то второй преступник — женщина.
Она могла направиться туда в палату и испортить аппаратуру, — предположила Яна.
Как и предположила Яна, по камерам наблюдения было отслежено, что в больницу вошли двое — мужчина и женщина. И Лавр уверенно опознал пару, за которой они с Яной подглядывали в кафе.
— Это точно они. Мы не ошиблись.
Яна не была так уверена. Она почти не смотрела в их сторону и, если честно, вообще с детства была немного близорука, но никогда не носила очки.
— Они пришли в больницу убить летчика и Ивана? — спросила Яна.
— Возможно, и Витольда. Но он укрылся в морге, так что до него тупо не дошла очередь. Вы вырубили парня еще на Иване Демидовиче, — ответил Лавр.
— Девушку найдут? — спросила Яна.
— Очки, бейсболка… черты лица плохо видно, фоторобот не составить. Но будет сделано все возможное. Ее подельник у нас, и как только он придет в себя… Дело запутанное, мутное. Я не откажусь от него, меня оно заинтересовало. Я буду продолжать им заниматься и держать вас в курсе.
Это им пообещал Лаврентий, прощаясь у стен больницы. Яна, Иван, Валентина и Витольд выезжали на такси в санаторий, куда они и летели первоначально.
— Спасибо, — поблагодарила его Яна. — Присматривай за Михаилом. Он был с нами на той дороге. Вдруг ему тоже грозит опасность?
— Не думаю. Скорее, он был просто свидетелем. А вот вы берегите себя. И… Яна…а?
— Думаю, что все неприятности с вами начались с самолета, там и надо искать и причину, и следствие.
— Там ничего не было. Мы не заметили ничего сверхъестественного. Летели и упали…
— Ты была в шоковом состоянии, не обращала внимания на мелочи. Вы все могли стать свидетелями какого-то события, как вам показалось, незначительного, а на самом деле вас теперь из-за этого хотят убрать.
— Лавр, это очень серьезно. Ну, клянусь, ничего такого не было. Ладно бы я как женщина не заметила, но ведь ни Витольд, ни Иван тоже ничего не заметили.
Мы упали, возможно, все приложились головой, но хоть кто-то же из нас должен был что-то помнить? — сказала Яна, оглянувшись на своих попутчиков.
Лавр скептически усмехнулся.
— Как раз к незначительным, но важным деталям, женщины бывают очень внимательны и часто становятся самыми важными свидетелями, — сказал Лаврентий.
Яна внимательно посмотрела на него, откидывая назад длинную косу.
— Я поняла тебя. Из женщин я там была одна. И я ничего не могу тебе ответить. Я сама с ума схожу, но ничем помочь не могу. Видимо, не очень внимательная я женщина, — Яна оглянулась на отца с матерью и Витольда, которые садились в такси. — Мне бояться за них?
— Я так понимаю, что женщина, которая предположительно входит в состав банды, пока не задержана. Может, без поддержки своих подельников она будет не столь активна? Но лучше вам держаться вместе, — сказал ей Лаврентий. — И я вас не брошу, продолжу следственные мероприятия.
— Ты не обязан, — отметила Яна.
— Я знаю, но вы — группа таких трогательных людей. Мне кажется, что вы сами не справитесь. Да и во мне уже проснулся профессиональный интерес, — ответил Лавр, целуя ей руку.
— Спасибо. Приглашаю тебя к нам в санаторий, я уверена, что смогу тебя разместить, — сказала Яна. — И не кажется тебе, что расследованием преступлений, да еще такого толка, должна заниматься не наша трогательная группа артистов и патологоанатомов, а полиция? — спросила Цветкова. — Даже следователь из Санкт-Петербурга прилетел!
— Этот Анатолий? — спросил Лавр.
— Анатольевич, — кивнула Яна.
Частный детектив только плечами пожал и, открыв дверь, усадил Яну в такси.
Глава четырнадцатая
Яна пришла на встречу с Мартином, нарядившись так, словно календарь индейцев майя пророчил завтра конец света. На ней было ярко-бирюзовое платье из хлопка с шелковой подкладкой на тонких бретельках и весьма короткое. Завитые локонами, распущенные волосы, праздничный макияж и легкие золотистые босоножки на высоких каблуках и с серебряными колокольчиками и стразами завершали образ. От нее очень вкусно пахло дорогим парфюмом, а сама Яна напоминала фею, спустившуюся с небес.
Работники изолятора изумленно смотрели на нее и долго чесали затылки. Один, старший по званию, который непосредственно занимался оформлением ее пропуска, не выдержал и укоризненно сказал:
— Я извиняюсь, конечно. Но вы нашли как вырядиться, то есть нарядиться в следственный изолятор-то…
— В смысле? А что не так? — резко развернулась к нему Яна, звеня дорогими украшениями и в ушах, и на шее.
— Ну, у вас как-то много… — смутился полицейский, но все-таки закончил фразу. — Очень много открытого тела.
— Я высокая, а платье не короткое, это ноги длинные, — попыталась пошутить Яна, но ей стало не очень уютно после такого комментария и взгляда полицейского, ощупывающего ее всю.
— Вырез вон… тонюсенькие бретельки, — продолжил тот, облизывая губы.
— Так это южный город! Здесь жарко! Я что, в шубе должна была прийти?
— Но вы не на пляж шли! Здесь мужчины долго сидят… как бы это сказать… без женского внимания. А вы прямо провоцируете, — сказал полицейский, краснея от смущения.
Яна наконец поняла, что он имел в виду.
— Хм… Я всегда так выгляжу. И потом, мой задержанный недолго находится под следствием, он не успел соскучиться по женскому вниманию, — сказала Яна.
— Она к Вейкину? — вдруг спросил другой служащий и загоготал. — Особенно, если учесть, что его и задержали фактически в кровати с юной особой, в убийстве которой потом и обвинили.
Первый полицейский снова посмотрел на Яну.
