Дарья Калинина - Избушка на козьих ножках
Надя побледнела не хуже Алены, которая побывала в кабинете Спицына перед ней, и пробормотала:
— Не понимаю, как вы можете это знать. Я была на даче.
— Не было вас там, — устало ответил лейтенант.
— Была! — упрямо возразила Надя.
— Вас соседи не видели, — сказал лейтенант.
— Видели меня соседи! — закричала Надя.
— Не видели! — тоже повысил голос лейтенант. — Не было вас на даче у вашей матери. Не было!
— На даче у моей мамы меня не было, — вдруг успокоилась Надежда. — Я и не утверждаю, что я там была.
— Погодите, а где же вы в таком случае были?
— Мало, что ли, других дач? — уклончиво пожала плечами Надя.
— Вы что, были у своего любовника? — затаив дыхание, спросил у ее лейтенант. — Да?
— Да! — с вызовом ответила Надя. — И не смейте меня осуждать! Борька гулял почище меня. У меня по крайней мере был только один любовник, а у него целые толпы девок. Я до свадьбы и не догадывалась, что он мне изменяет. Дура была! Думала, что он действительно по вечерам на работе задерживается. Мне уж Анька и Алена потом глаза открыли. Только сделали они это, к сожалению, после нашей с Борькой свадьбы. Верней, на самой свадьбе. Представляете себе мое состояние?
— Расскажите поподробней, — пробормотал лейтенант, имея в виду вовсе не чувства, которые переживала Надежда на своей собственной свадьбе.
— А что тут рассказывать? Подсела ко мне Алена и говорит: «Какую же ты дурочку, Надька, сваляла, что все-таки за этого кобеля замуж вышла!» — произнесла Надя и, вздохнув, продолжила:
— У меня прямо челюсть отвисла. Представляете, такое на собственной свадьбе услышать! А тут к нам Аня подсела и еще от себя добавила, что обе они с Аленой очень надеялись, что я за Борьку все же не пойду и жизнь свою молодую с ним губить не буду. Но вмешиваться они не вмешивались, надеялись, что я сама все про Борьку пойму. Они сильно были выпивши. Поэтому и решили со мной откровенничать. Ну а когда они мне про моего муженька все в доступной форме объяснили, я стала обращать внимание на те вещи, на которые раньше глаза закрывала: что возвращается мой Боренька насквозь женскими духами пропахший, что рубашки у него в помаде, чужие женские волосы на пиджаке приклеились, что по ночам он где-то шляется и возвращается лишь под утро. Он-то мне говорил, что у него сплошь деловые ужины! Ха-ха!
— И вы решили ему отомстить, — подсказал лейтенант Надежде, уже заранее предвидя, что ему доведется сейчас услышать.
— Конечно! — воскликнула Надя. — А что, терпеть и слезы лить прикажете? Я тоже нашла себе симпатичного мальчика. И мы с ним чудесно провели целых три дня у него на даче. А Боре я сказала, что буду у мамы. Он мне поверил. Он мне всегда верил. Ему и в голову не могло прийти, что, пока он где-то с кем-то в постели валяется, я могу заняться тем же самым с другим мужчиной. Нет, Боря считал, что на нем свет клином сошелся. А вот и не сошелся!
— Имя и адрес вашего любовника, — сухо потребовал лейтенант, которому совершенно не нравились эти запутанные семейные отношения, где каждый из супругов изменял другому. — А также адрес его дачи и имена соседей.
— Да пожалуйста! — воскликнула Надя. — Там, на даче, и родители Вити были! И его брат с женой приезжал. Все они могут подтвердить, что я с дачи ни ногой. Дом у них, кстати, на Чудском озере находится. Мне оттуда без машины и не добраться до Питера было бы. А машину я водить не умею. И даже если бы и умела, то у меня ее все равно нет. Так что проверяйте сколько угодно. Вины на мне за смерть моего мужа нет. А супружеская измена у нас в стране пока что уголовно наказуемым преступлением не считается!
Спицын только рукой махнул, отпуская вторую подозреваемую. Он записал имя ее любовника и его адрес. И не сомневался, что тот человек подтвердит алиби Надежды. Супружескую же измену действительно нельзя было назвать уголовным преступлением.
Тем временем Анна Ширяева где-то задерживалась. И Спицын пока позвонил любовнику Надежды — Виктору Ерохину. Тот, как и подозревал лейтенант, подтвердил, что Надя провела три дня с ним на даче его родителей. Никуда оттуда не уезжала и вообще все время была рядом с ним. На всякий случай Спицын сделал себе отметку проверить показания Виктора, но уже заранее предвидел, что Виктор говорит правду. И значит, у Надежды имеется отличное алиби.
Когда в кабинет Спицына вплыла последняя подозреваемая, лейтенант утратил уже всякие иллюзии относительно женского пола и теперь размышлял над тем, что в жизни холостяка есть и свои светлые стороны. Пусть дома частенько есть нечего, зато никто рога не наставляет и за дверные косяки ими цепляться не приходится.
— Ну что? — спросил лейтенант у Анны. — А к кому вы, вернувшись из Крыма, прямым ходом направились? К любовнику? Признавайтесь уж! Чего там.
И лейтенант скорбно посмотрел на свою третью подозреваемую, ожидая, что сейчас услышит еще одну версию на тему неверных мужей, женских способов отомстить неверным и прочие интересные штучки. Он даже опустил глаза, чтобы не смущать свою подозреваемую, но Анна молчала. На ее лице не дрогнул ни один мускул.
— К какому любовнику? — наконец холодно произнесла она. — В чем вы меня, собственно говоря, обвиняете? Вы что, меня к себе вызвали, чтобы оскорблять? Не могли другого времени выбрать? Я еще мужа похоронить не успела, а тут вы со своими дурацкими подозрениями!
И Аня разрыдалась. Лейтенант устало поднял голову и недоуменно посмотрел на женщину.
— Вы хотите сказать, что с вокзала поехали не к любовнику? — спросил он у Анны.
— С какого вокзала? — холодно спросила у него Анна. — Я прилетела в Питер на самолете.
— Да что вы! — усмехнулся Спицын. — И у вас и билет сохранился?
— Я не видела необходимости его сохранять и поэтому выкинула, — пожала плечами Анна.
— Вы его не сохранили, потому что его у вас не было! — воскликнул лейтенант. — И приехали вы в Питер на поезде.
— Я не могла ехать на поезде! — воскликнула Анна, но глаза ее предательски забегали. — Я прилетела на самолете. Спросите мою соседку из квартиры напротив. Она мне звонила в Крым в тот день, когда начал выть Барс. Поэтому я прервала отпуск и вернулась так поспешно в Питер. Если бы я ехала на поезде, то приехала бы только на следующий день после того, как вы нашли тело Сани. А может быть, даже через два дня.
— Ваша соседка, правда, звонила в Крым, но разговаривала она не с вами, а с вашей матерью! — рыкнул на Анну Спицын. — Мы это с вашей соседкой уже обсудили. И хватит врать, не отрицайте вы очевидное! Не вредите себе! Если хотите знать, то мои сотрудники уже разговаривали и с вашей матерью. И она сказала, что вы уехали поездом.
— Ну и что? — после недолгого молчания спросила Анна.
— Вот это я у вас хочу спросить — что? — ответил Спицын. — Разумеется, сам по себе тот факт, что вы соврали, будто прилетели на самолете, в то время как вернулись на поезде, ничего не решает. Но почему вы соврали?
— О господи! — простонала Анна. — Это не имеет к делу никакого отношения.
— А все же?
— Ну, я поссорилась с матерью, — вздохнула Анна. — И решила, что хватит мне слушать ее нотации, пора домой ехать.
— Почему бы вам не рассказать мне заодно о курортном романе с неким симпатичным молодым бизнесменом, который завязался у вас в Крыму? — устало спросил у Анны Спицын.
— Вы и про это знаете? — ахнула Анна. — Неужели мать рассказала вам про Алешу?
— Ну да, — кивнул Спицын.
На самом деле ничего такого Спицыну мать Анны не рассказывала. Но лейтенант бывал на юге и точно знал, что нет ничего легче, чем закрутить там романчик. Была бы охота. А у всякой обиженной мужем женщины такая охота есть. Это было практически единственное, что Спицын сумел вынести из курса психологии. Но вот кто был тот мужчина, которого Анна выбрала себе в Крыму, и был ли он вообще, Спицын точно не знал. Так что он просто предположил, но, как оказалось, угадал.
— Только в Питере я поехала не к Алеше домой, — сказала Анна. — Поэтому он не имеет никакого отношения к этой истории. Вот я и не хотела вам про него говорить. Зачем лишние подробности?
— А к кому же вы поехали?
— Домой, разумеется, — ответила Анна.
У лейтенанта перехватило дыхание.
— С вокзала вы поехали домой? — уточнил он на всякий случай.
— Домой, — подтвердила Анна.
— Разрешите, я начну писать протокол, — обрадовался лейтенант.
Достав бумаги, он продолжил:
— И что, приехав домой, вы там увидели?
— Вас, еще кучу народа и тело Саньки, — ответила Анна.
Лейтенант расстроился. Анна снова врала. И делала это явно неумело. Ему даже стало жалко женщину. Обе ее подружки обеспечили себе отличное алиби. А она, бедняжка, сама лезла в сети.
— Хотите ознакомиться с факсом? — предложил Анне лейтенант, протягивая листок с отчетом приятеля, пришедший из Крыма.
