Варвара Клюева - Как избежать замужества
— Я бы на твоем месте воздержалась от скоропалительных выводов, Марк. Ты еще не придумал объяснения Левиной смерти. Или Лева тоже встретил Замухрышку тем ранним утром? Не многовато ли случайных встреч? А ведь Георгий ходил не на демонстрацию, а воровать. Он должен был принять всякие меры предосторожности, чтобы его не заметили, тем паче что к тому времени уже отравил Бориса.
— Успокойся, Варвара, я придумал объяснение Левиной смерти. Он знал мотив убийства и дал понять это Георгию.
— Каким же образом он узнал мотив? По-твоему, Борис, услышав о наводнении в отеле, побежал делиться с Левой своей бедой?
— Нет. Я считаю, что Лева и Георгий оба заметили, как Борис переменился в лице, когда разговаривал с Павлом Сергеевичем. И оба не поверили объяснению Бориса насчет котлов. И Георгия, и Леву дела отеля интересовали весьма и весьма. Один уже вгрохал в строительство целое состояние, другой собирался сделать это в ближайшем будущем. Поскольку Борис не спешил делиться с ними новостями, они независимо друг от друга решили выяснить все самостоятельно. Лева установил в телефонном аппарате Бориса «жучок» и таким образом оказался в курсе дела. Скорее всего, при первом разговоре Борис попросил Павла Сергеевича подняться к нему в номер и обстоятельно обо всем доложить. Это разумное допущение, потому что на наших глазах они обменялись всего несколькими фразами. Борис боялся затягивать разговор, но ему необходимы были подробности.
— Ну хорошо, допустим, ты прав и Лева узнал об участи отеля благодаря «жучку», хотя я не понимаю, когда он успел сунуть его в телефонный аппарат…
— Возможно, когда Борис принимал с дороги душ.
— Ладно, я сейчас не о том… Если «жучок» установил Лева, то откуда о затоплении отеля узнал Замухрышка?
— Ты помнишь, где упала и наткнулась на ключ от цоколя? — спросил Марк. — В двух шагах от двери Георгия. Думаю, он выронил его, когда тайком возвращался в номер и полез в карман за своими ключами, — ему же нужно было убрать Павла Сергеевича и Леву, значит, он оттуда выходил. Так вот, как я понимаю, Георгий следил за Борисом и видел, как Павел Сергеевич передал ему ключ. А за ужином — или в бильярдной, неважно, — Георгий залез к партнеру в карман и ключ вытащил. После этого ему оставалось только заглянуть в подвал и увидеть, что там творится.
— Но тогда получается, что за ужином Замухрышка еще ничего не знал. Когда же он подсыпал Борису отравы?
— После ужина. Это же очевидно. Георгий спустился в подвал, увидел воду, понял, что плакали его денежки, пришел в ярость и решил отомстить Борису, втянувшему его в авантюру с отелем. Борис открыл ему, Георгий завязал с ним разговор, потом предложил пропустить по рюмочке на сон грядущий и незаметно бросил в бокал яд.
— А яд он, естественно, возит с собой просто так, на всякий случай, — съязвила я.
— А что в этом удивительного? Он же параноик, от него всего можно ожидать.
— Варька, я думаю, тебе следует смириться с тем, что убийца — Георгий, — сказал Генрих. — Знаешь, что меня убеждает в этом больше всего? Страх Бориса. Ты сама говорила, что он по-настоящему перепугался, когда Павел Сергеевич отозвал его в сторонку и что-то сообщил.
— Нет, этого я не говорила. Он был потрясен, это да. Но, как мне кажется, известие о крупной потере — достаточное основание для потрясения.
— Да, но сразу после разговора Бориса с Павлом Сергеевичем Наталья идет к Георгию и умоляет его отослать телохранителя. Под тем предлогом, что его присутствие может отпугнуть Леву от участия в проекте. Но ведь тогда уже стало ясно, что отель работать не будет и дорога не нужна. Значит, она солгала…
— Не обязательно. С Павлом Сергеевичем говорил Борис, а не его сестра. Она могла действовать по собственной инициативе, еще не зная, что в ее хлопотах уже нет надобности.
— Не думаю. После того как Прошка подслушал разговор Натальи с Георгием, прошло совсем немного времени, и нас позвали ужинать. Когда мы вошли в бар, Наталья сидела за столом, а телохранителя уже не было. Значит, его уже увез шофер грузовика, которому Борис отдавал какие-то распоряжения сразу после беседы с истопником.
Я надолго задумалась, потом сказала:
— Ладно, убедил. От телохранителя отделались по инициативе Бориса. Но убей меня бог, если я понимаю, зачем ему это понадобилось…
— Он знал, что Георгий — человек непредсказуемый. Борис скрыл от партнера правду, но боялся, что тот все равно может узнать о катастрофе и способен сгоряча сотворить что-нибудь ужасное. У телохранителя было оружие. Борис, наверное, считал, что наличие пистолета может подтолкнуть его неуравновешенного партнера к неразумным действиям. Убедив Георгия, что в отеле ему нечего опасаться, он устранял в первую очередь не охранника, а возможное орудие преступления.
Я снова задумалась.
— Ну что, ослица ты наша упрямая, признаешь свою ошибку или до конца будешь отстаивать виновность Вальдемара? — насмешливо поинтересовался Прошка.
— Не могу я поверить, что Замухрышка — убийца. Хоть режьте меня — не могу. Я иногда ошибаюсь в логике построений, но реакцию человека на то или иное событие всегда оцениваю правильно. Я же рисую, для меня выражения лиц — главное в людях. Готова поклясться на Библии: Замухрышка был напуган до полусмерти, когда обнаружил пропажу телефона.
— Откуда ты знаешь, чем он был напуган? Может, его ужаснуло собственное преступление? Или он вдруг понял, что о наводнении в отеле рано или поздно станет известно и таким образом обнаружится его мотив. И вообще, много ли параноику нужно, чтобы испугаться?
— Все, — сказал Марк, отодвигая тарелку. — Обсуждение закончено, пора переходить к делу. — Варвара, захвати пару судков и ступай к Георгию. Попробуй уговорить его открыть дверь. Когда он будет тебя выпускать, мы не дадим ему запереться снова.
— Нет.
Услышав металл в моем тоне, все разом подняли головы и изумленно на меня вытаращились.
— Откуда эта внезапная любовь к Замухрышке, Варвара? — спросил Прошка, хлопая глазами. — Прежде я как-то не замечал в тебе особой к нему симпатии. Что заставило тебя переменить отношение к этому неврастенику?
— Одна фраза, сказанная Натальей. Я тоже в детстве была маленькой и хилой. Тем, кто был поздоровее, нравилось доводить меня до бешенства и щелчком отбрасывать назад, когда я начинала молотить по ним жалкими кулачками. Поглазеть на эту потеху собирались весельчаки со всех окрестных дворов. Я шагу не могла ступить, чтобы кто-нибудь меня не задел. Меня дразнили «бешеной блохой», «козявкой», «неустрашимой глистой». О других кличках я даже не хочу вспоминать. К восьми годам до меня дошло, что драться можно не только кулаками. Мои обидчики один за другим убеждались, что лучше меня не трогать — иначе станешь всеобщим посмешищем. Но я никогда не принимала участия в травле слабых. И сейчас не собираюсь. Я согласна, доводы у вас довольно убедительные. Но если вы ошибаетесь, то, ворвавшись в номер к Замухрышке, можете довести невинного человека до инфаркта. Нам совсем ни к чему третья жертва, вам не кажется?
Генриха моя речь убедила сразу.
— Ты права, Варька. Доказательств у нас нет, а умозаключения могут оказаться ошибочными. Если ты считаешь, что наш визит к Георгию может окончиться плачевно, нужно оставить его в покое.
— Да, пусть себе без помех обдумывает следующие убийства, — ехидно согласился Прошка.
— Тогда иди к нему одна, — распорядился Марк. — Втяни его в разговор и упомяни ненароком о наводнении в отеле. Если он и впрямь все время просидел взаперти, то о воде в подвале ему ничего не известно. Вот и посмотришь, как он воспримет твое сообщение. Ты же у нас мастерица оценивать человеческую реакцию — тебе и карты в руки.
Глава 19
В сопровождении Леши я спустилась на кухню, достала кое-что из холодильника, подогрела в микроволновой печи, поставила на поднос и вернулась на третий этаж. У двери триста шестнадцатого номера Леша отдал мне поднос и шепотом напутствовал:
— Только ни в коем случае не показывай Георгию, что его подозреваешь. И ничего не ешь и не пей, ладно?
— Не волнуйся, Леша. Во-первых, я его не подозреваю, во-вторых, мы только что поели. Иди занимайся спокойно Вальдемаром. Обещаю вернуться к вам живой и невредимой.
Когда он наконец удалился, я тихонько постучала в дверь.
— Кто там? — откликнулся Георгий почти сразу, словно дожидался визитеров в прихожей.
— Варвара. Чтобы не повторился наш предыдущий диалог, скажу сразу: в коридоре я одна, на подносе у меня ужин, а если вы сомневаетесь в безвредности блюд, я готова продегустировать любое у вас на глазах. (Слышал бы меня Леша!) Могу добавить, что я не вооружена и, если вы настаиваете, готова поставить поднос под дверью и уйти.
Несмотря на ясно выраженное мною желание избежать повторений, Замухрышка опять долго не подавал признаков жизни, и только когда я уже совсем потеряла терпение, из-за двери раздался его голос:
