Ирина Потанина - История одной истерии
— Я почувствовала себя в ловушке. Я совершенно не знала, как быть. Поход в милицию теперь был еще и чреват обвинениями против меня самой. Я шарахалась от собственной тени и больше всего хотела исчезнуть. Испариться, потому что общение со мной, как я поняла тогда, чревато для всех людей ужасными неприятностями.
Далее события стали развиваться совершенно нелогично:
Ксения ужасно нервничает, отчего впадает в совершенно бестолковое состояние. Девушка решает, что должна немедленно вывести Кира на чистую воду. Этим она спасет подруг, оградит себя от ужасных подозрений и победит ненавистного Кирилла, столь изощренно решившего мстить за её, Ксюшин, отказ от его любви…
— Он вымотал мне все чувства! По ниточке, по жилке… Уничтожил во мне и здравомыслие и доверие к кому-либо. О, эти ужасные разговоры… Ни да, ни нет… Он хороший актер. Он так умело держит вас в напряжении. Создает иллюзию, что все это просто шутка, что спустя минуту, она раскроет её. Объяснит, где девчонки. И объяснение это окажется таким простым, таким понятным, что собственные мысли о вызове милиции покажутся бредом. Но эта иллюзия остается лишь иллюзией. Он ни в чем не признается, но и не отказывается ни от чего…
В голове у Ксюши созревает план. И тут, как назло, в игру вступаю я. Ксения понимает, что частный детектив легко установит автора записки. А еще Ксюша не верит, что я смогу докопаться до Кира. Уж слишком спокойно тот себя ведет. Наверняка обезопасился по уши. Тогда Ксения пишет записки мне. Пытается пригрозить потерей самого дорогого. Находит мой ответ с просьбой уточнить, что значит “потеряю близких”. Уточняет уже в кабинете у отца, в который попадает через чердак. Ключ от входа на чердак со стороны обычного подъезда Ксения отобрала из отцовской связки заранее. Надеясь, что, возможно, я все же откажусь от расследования, Ксения пытается запугать меня. Она решает, во что бы то ни стало, сама найти Аллу с Ларисой. План её прост — она сделает вид, что исчезла. Для всех это станет закономерностью: раз исполнительница главной роли, значит должна исчезнуть. Для Ксении — отличным алиби: раз сама пропала, значит, остальных не похищала. Для Кира — шоком. Он-то знает, что с предыдущими актрисами. А с Ксенией что? Кир наверняка начнет поиски. И наверняка как-то выдаст себя. Где-то допустит промах и укажет на местонахождение Лариски с Аллой. Остаётся только следить за каждым его, Кира, шагом. Собственное исчезновение дарует Ксении грандиозную свободу действий. Она сможет все время посвятить слежке. Настоящей, скрупулезной слежке. Только вот отца жалко — будет волноваться. Тогда Ксения пишет Шумилову письмо. Кроме того, возникает еще одна проблема — у Ксюши совсем нет денег. В этом случае приходится положиться на Киллера. У того денег тоже нет, но есть еда, которую готови Киллеровская бабушка. В дом к Ди-Джею Ксения решает не ходить. Кирилл может начать поиски оттуда.
Итак, притаившись на отцовском чердаке, Ксения примеряет изъятый из театрального реквизита парик и смакует в мыслях грядущие события: Кир со дня на день узнает о Ксюшиной пропаже, тогда нужно будет начинать слежку. И тут выясняется, что чердак отныне будет находиться в компетенции чужих людей. Более того, эти люди собираются делать здесь ремонт. То есть укрытие перестает быть укрытием. После суток сидения на чердаке, Ксения даже радуется такому событию. Здравый смысл возвращается к ней, и она уже сама не рада, что заварила всю эту кашу. Весь вечер Ксения бродит по укромным дворикам центра и раздумывает, как поступить. Наконец, решает рассказать всё отцу. Или его детективше. То есть мне. Приняв такое решение, девушка тут же наталкивается на меня, орущую на всю улицу имя “ Ксения!” Увидев в этом добрый знак, Ксюша решается подойти ко мне и открыться.
— Вы себе представить не можете, чего мне стоило принять такое решение…
— Ну уж не меньших усилий, чем мне пришлось затратить, чтобы вытащить из тебя весь этот рассказ.
Теперь предстояло позадавать наводящие вопросы и с их помощью выяснить, что из рассказанного просто бред, плод Ксюшиных страхов и скрытых чувств к Кириллу, а что — настоящие факты. Я подливала Ксении чай и старалась не коситься на её голову слишком подозрительно. Как в такой маленькой голове может уместиться такое количество противоречий? Реальность с вымыслом перемешались там настолько, что отличить одно от другого представлялось просто невозможным.
— Ну, вот что, — начала я, — Необходимо провести целую гору мероприятий. Прежде всего, нужно сообщить твоему отцу, что ты жива.
— Он знает. Я писала ему об этом.
И снова это выражение несгибаемого упрямства на лице. И она еще кого-то бараном называла!
— Когда у тебя будут собственные дети, тогда поймешь. Посмотришь, сильно ли твое письмо облегчило переживания отца.
— Мы с папой привыкли доверять друг другу. Если я написала ему, чтобы он не волновался, значит, он не волнуется…
— А меня он, по твоему, от избытка лишних средств нанял? — усмехнулась я.
— Нет. От отсутствия Ларисы с Аллой. Он ведь председатель родительского комитета театра.
Труднее всего доказываются обычно именно очевидные вещи. Необходимость позвонить Шумилову казалась мне настолько явной, что я даже представить себе не могла, как доказать её Ксении. Пришлось прибегнуть к силовой аргументации.
— Делай что хочешь, а я позвоню ему. Мой долг — сообщить клиенту, что его дочь жива — здорова.
— Не делайте этого! Вы испортите мне отношения с отцом. Зачем? Они ведь только наладились…
— Чем испорчу?
— Он никогда не простит мне, что я отказываюсь посвящать его в суть дела. Не представляю, как скажу ему в глаза, что не хочу делиться информацией.
— Ну так поделись…
— Что? Чтобы он поднял бучу? Я не смогу удержать отца, и он обязательно чем-нибудь выдаст Киру свою информированность. Мы испортим этим дело, понимаете? Мы заставим Кира насторожиться! Не звоните отцу. Я ведь сама пришла к вам, сама все рассказала, так слушайте же меня… Ваш клиент — мой отец, он просил найти меня, но… Я все понимаю. Просто сейчас у меня нет денег. Потом, когда все устаканится, я попрошу отца увеличить ваш гонорар, за то, что вы поддержали меня в столь скользкий момент.
Еще одна пытается нанять себе оловянного солдатика! Генетическая страсть к лидерству, приводящая к массе глупостей и ошибок… Похоже, Ксения была уверена, что её сдача с повинной и обещания об увеличении гонорара автоматически переводят меня к ней в подчинение.
— Успокойся, пожалуйста, — я решила не раздражаться, — Очень хорошо, что ты рассказала мне все свои наблюдения. Жаль, что только сейчас. Если Кирилл действительно виновен, им нужно было заняться как можно раньше.
— Что значит «заняться»? — голос Ксении заметно дрогнул.
— Пока не знаю. Взять под наблюдение, допросить, надавить… Не волнуйся, мы обязательно что-нибудь придумаем.
— Его нельзя допрашивать!
Судя по тону, Ксения решила, что Кирилла ожидают пытки и мучительная смерть.
— Если он невиновен, ему никто не причинит вреда…
— При чем здесь это?! Его нельзя допрашивать — он затаится, ничего не скажет, но станет значительно более осторожным. Тогда мы ни за что не найдем девочек. Может, вообще плюнет и решит забросить это дело. А голодная смерть — знаете, какая мучительная?
— Ксюша, он запугал тебя. Заморочил голову, чтобы ты никому ничего о нем не рассказывала.
— И был прав! Вы только испортите всё! Не лезьте к нему!
Чем дольше эта девочка говорила, тем подозрительнее казалась её гипотеза. Мнению человека, который настолько не управляет собственными эмоциями, доверять нельзя. Возможно, Кирилл сказал когда-то что-то незначительное, что, упав на благодатную почву Ксюшиной подозрительности, развилось в её воображении до пределов уверенности в его, Кира, виновности. А теперь, когда Ксения ощущает, чем чреваты для Кирилла её подозрения, она боится ответственности и хочет переиграть всё обратно.
— Ксюша, скажи, ты не до конца уверена в причастности Кира? Это важно. Успокойся и подумай хорошенько.
Как ни странно, она послушалась.
— Я не знаю, — вздохнула, наконец, она, — Если моё исчезновение ошарашит его и заставит делать глупости, тогда стану уверена. Его нельзя спугнуть сейчас подозрениями с вашей стороны, понимаете?
В любом случае, проверить Ксюшину гипотезу было нужно.
— Хорошо. Понимаю. Раз ты так уверена, что открытые вопросы испортят всё, то я не стану их задавать. Баш на баш. Я пойду тебе в этом навстречу, а ты, за это, не будешь возражать против моего звонка твоему отцу… Пойми, он очень волнуется. Да и, честно говоря, ты сейчас не в том состоянии, чтобы скитаться где-то. Тебе нужно успокоиться, прийти в себя. Прийти домой, принять ванну, выспаться… Тогда и думаться будет лучше. Вмиг прищучим твоего Кира. А дома прятаться значительно лучше. Уж там-то точно тебя никто не найдет…
