Ольга Степнова - Беда по вызову
Жаль, что я не умею писать о любви.
* * *Утром Бэлка дала мне машину с шофером, чтобы я добралась до дома. Мы проснулись в шикарной спальне, на одной кровати, и долго рассматривали друг друга, пока калейдоскоп вчерашних событий не прояснился в наших головах. Бэлка, с взъерошенными короткими волосами и подслеповатыми глазами, давала мне указания:
— Давай, подруга, будь осторожна! Я не знаю какие там у тебя дела с Кариной, но у нее замашки фараонихи. А когда плебей одевает корону — это плохо.
Мы обменялись номерами мобильных и распрощались. Напоследок она сунула мне какой-то пакет, только в машине я заглянула в него и обнаружила там бутылку абсента. Щедрая Бэлка.
Газеты, которые я купила в киоске по дороге домой, пестрели моими фотографиями. На одних я была еще в платье, на других — форма одежды трусы, ботинки. Журналистам и в голову не пришло, что это конфуз, а не идея. Видок у меня был вызывающий, на лице ни тени смущения. Длинное тело, без намека на бедра и грудь. Только ноги и очки. Нужно снова посидеть на кефире и накопить хотя бы на грудь.
Отзывы о шоу были самые восторженные. Меня называли «новой звездой» и «блестящей находкой Карины». Одна желтая газетенка опубликовала две моих фотографии под заголовком «Угадай десять отличий». На одной я была в платье, на другой без. Это меня доканало и я разорвала пару газет.
Дома я переоделась, запихнув Каринино платье поглубже в баул. Я закурила на крыльце, наслаждаясь теплым утром и свежим воздухом. Подошла Танька и выжидающе уставилась круглыми глазами на мою сигарету. Лениво приплелся Шарик-Жорик и плюхнулся в ногах. Утро в деревне расслабляло, но я не собиралась сбавлять темп. Сделав последнюю затяжку, я пошла к калитке. Навстречу мне семенила баба Муза, вытирая руки о цветастый передник.
— У Таньки блохи. Чешется и чешется, доиться не дает, — напомнила она проблему.
— Изведем, — пообещала я, протискиваясь мимо.
— Тьфу, Танька! — закричала Муза, — Опять черте-те что жрет! А потом молоко табаком воняет!
Я оглянулась. Танька, слопав бычок, жевала довольно большую бумагу. Я разжала упрямые челюсти и в руках у меня оказался обслюнявленный конверт. Это было письмо Гоготу от Бизона, которое я так и не смогла найти. Вредная коза в мое отсутствие роется в моих вещах. Поддав ей ногой под толстый зад, я забрала письмо и поехала к Мишке за горбатым.
* * *Мишки не оказалось на месте. В гараже копошились два мужичка в замасленных комбинезонах. Узнав, зачем я пришла, они захихикали.
— Забирайте, мадам, ваш лимузин! — ткнул один из них куда-то в угол. Мадам посмотрела туда и громко выругалась.
— Вообще-то я пошутила, — мрачно сообщила я мужикам.
— Гогот шуток не понимает, — заржали они.
Шалун Гогот добросовестно выкрасил моего старичка в полынно-зеленый цвет, а по борту вывел серебряной краской «King of Spirits». С такой «особой приметой», времени на мои деликатные дела у меня будет еще меньше. Впрочем, я теперь «звезда», «блестящая находка», а то, что стало достоянием общественности труднее убрать незаметно.
Я не стала ждать Гогота, решив заехать сюда еще раз.
Мишка знал свое дело: «запор» теперь заводился с пол-оборота и легко разгонялся до восьмидесяти. Если бы не его экзотический вид, я вполне на равных чувствовала бы себя на дороге даже с иномарками. Но зеленые бока с интересной надписью привлекали всеобщее внимание: мне сигналили, в меня тыкали пальцем, а на светофоре, по-моему, даже сфотографировали. Какая-то «Ока», обгоняя меня на приличной скорости, радостно помигала мне фарами. Когда ее заднее стекло возникло у меня перед носом, я увидела там надпись «Бешеная табуретка». Видимо, ее хозяин, увидев во мне собрата по диагнозу, решил похвастаться своим «изобретением».
В редакции не было никого, даже Гарика. Наверное, отдыхает после вчерашнего фейерверка. Я попинала закрытые двери, взяла на вахте ключ и открыла свой кабинет. Материал, который я набила меньше чем за час, я могла бы дорого продать другим изданиям. Гораздо дороже я могла бы продать его Карине. Но я совершенно бесплатно собиралась отдать его Гарику в вечерний выпуск, чтобы подписная компания газеты «Южный Вестник» прошла успешно.
Название статейке я дала довольно мирное: «Разговор за кулисами». Но уже в первом абзаце я сообщила читателям, что только нашей газете, и только под давлением некоторых неприятных для Карины Грач обстоятельств, она рассказала о новых подробностях гибели ее мужа Юрия Юрьевича Грача. Знаменательно, а может и закономерно, что признание это совпало с таким триумфальным для Карины событием, как открытие театра моды — ее главным и любимым детищем.
Итак, заявила я в первом абзаце, Карина Грач — вовсе не немой и безучастный свидетель в этой темной истории, она — ее непосредственный а, может быть, и главный участник. Далее, пользуясь записями своего встроенного диктофона, я воспроизвела те части нашей с ней душевной беседы, где она рассказала про Кабана, способ избавления от его тела и то, как сама отпустила предполагаемого преступника. Я ничего не написала про хитрые расписки, но написала, что Грач сильно захотел вернуть тело своего двойника за несколько минут до смерти. И был убит. Вряд ли это сделал тот парень, который неумело спрятал тело Кабана, закопав его в свежевырытую могилу на кладбище. Парня привела охрана Грача и наверняка обыскала его прежде чем доставить на допрос к Грачу. Кто-то просто воспользовался ситуацией его присутствия и его внезапного побега, чтобы убить депутата. Почему Карина отпустила ворвавшегося в ее комнату громилу? Вариант ее ответа «понравился» просто смешон. Таким как Карина любовь с первого взгляда не страшна. В статье я задала много вопросов на которые пока не было ответов. Может быть, я делала неправильные выводы, но я тронула осиное гнездо, и оно должно было зашевелиться. К статье прилагались две фотографии, где Карина «добровольно» стягивала с себя шикарное платье. Не мне же одной сверкать голым задом с витрин газетных киосков!
Гарик явился слегка помятый, но по-прежнему верный своему имиджу: на галстуке череп и кости, костюм в белую полоску.
— Сударыня, — пробормотал он растерянно, — по-моему, вы не та за кого себя выдаете!
— Какая разница за кого я себя выдаю? Я обещала статью? Получайте. — Я швырнула на стол дискету. — Вот это пощекочет всем нервы. Доказательства у меня есть — вот кассета. — Я помахала авторучкой перед его носом.
— Как? Еще пощекочет? Там уже во всех утренних газетах вы… обнажены… Но давайте, давайте! Сами знаете как…
Он был в каком-то ступоре. Даже не посмотрев, пообещал поставить статью в вечерний выпуск и попросил к завтрашнему дню еще что-нибудь написать. Сами знаете…
Я снова съездила к Гоготу и снова его не застала. Звонить Мишке было некуда и я решила его подождать. Я сидела в салоне своего зеленого чудовища и теребила жеваный конверт, подписанный знакомым почерком. Меня вдруг одолел соблазн прочитать письмо, которое я должна была передать верному другу Глеба Сазонова. Я поборолась с этим соблазном немножко, но потом решила, что лучше жалеть о том, что сделано.
Я не читаю чужие письма. Это было первое письмо, адресованное не мне, которое я прочитала.
…"Здорово, Мишка! Я пишу тебе из Сибирска, в который меня занесло по собственной дури. Наверное, я залез в другую кару и поэтому сел в другой самолет. Я улетел в другой город. У меня украли деньги, но оставили права и паспорт. Ты будешь смеяться, но я теперь учитель, работаю в школе. Ты помрешь со смеху, но мне это даже немного нравится. Оказывается, нынешние детки могут быть поинтереснее самой навороченной тачки, а отдача от них превосходит реакцию самого мощного движка на нажатие педали газа. Получаю я мало, живу в сарае на территории школы, завел собаку. На душе паршиво, потому что жить с чужим именем и чужой жизнью невыносимо. Все-таки я автомеханик, а не учитель.
Мишка, я так хочу снова тебя увидеть, устроить наше субботнее «пиво без водки деньги на ветер». Хочу, чтобы мы как раньше, ковыряясь в движке, травили анекдоты, и ты на мои, которые без мата, серьезно спрашивал: «Ну и где смеяться?»
Соскучился по Сазону. Ночью просыпаюсь от того, что окна не звенят от его храпа. Хороший парень Петя Дроздов, но Глеб Сазонов мне нравится больше.
Девица, которая передаст тебе это письмо, стоит роты спецназа. Она поцеловала меня в зад, когда я стоял на светофоре и до сих пор не заплатила за гнутый бампер. Петя Дроздов не устоял перед горячей сибирской девчонкой, а Глеб Сазонов поверил, что она сможет ему помочь разобраться кто и почему убил Грача. Помоги ей, чем можешь. Надеюсь, мы скоро встретимся.
Здесь очень холодно. Это раздражает и бодрит одновременно. Хочется все время что-нибудь делать, чтобы не замерзнуть.
