Дарья Донцова - Урожай ядовитых ягодок
Я усмехнулась. Небось у тетки сидит дома свой собственный любитель выпивки, вот она и знает, что чужому мужу не следует преподносить «огненную воду».
Ленинид двинулся к гостиной.
– Не ходи туда, – велела я.
– Почему?
– Там гости.
– И что?
Я прижала папеньку к стене и быстро рассказала про неприятных Аню и Федю, про вегетарианство, поджатые губы, кислые мины и лопающиеся надежды Сени на контракт.
– Эх, доча, – укорил Ленинид, – нет пророка в своем отечестве. Между прочим, если скандальный клиент попадается, всегда меня зовут дело улаживать, я психолог. Ну-ка, подвинься.
Решительным жестом он сдвинул меня в сторону и шагнул в комнату. Я пошла за ним, недоумевая, где Ленинид слышал фразу про пророка. В гостиной без ущерба для здоровья могли жить пингвины, настолько там упала температура. Анна и Федор с непроницаемыми лицами сидели над пустыми тарелками. Сеня, красный и потный, тоже молчал. Томуська бормотала:
– Может, кексик?
Увидав меня, подруга вздохнула с облегчением и воскликнула:
– Вилка сейчас порежет!
Не успела я схватиться за нож, как за дело взялся Ленинид. Сначала он, потирая руки, рассказал парочку довольно простых, но смешных анекдотов, без всяких скабрезностей. Но гости даже не улыбнулись. Потом папенька показал несколько фокусов, которым обучился, очевидно, в бытность карманником. Протянул руку Федору и незаметно стащил с парня часы, затем выудил у него из кармана записную книжку… Я молча смотрела на представление. Как правило, Ленинид таким образом развлекает народ во время праздников и семейных торжеств. Обычно все покатываются от хохота, в особенности, когда он начинает вытаскивать у кого-нибудь из ушей груды мелочи: десяти– и пятидесятикопеечные монетки. Но Анна только поморщилась, когда папенька выудил из ее носа новенький рубль. Сейчас он начнет демонстрировать чудеса на картах. И точно.
– Эй, Вилка, – велел папенька, – ну-ка притащи колоду…
Анна дернулась.
– Мы не увлекаемся азартными играми.
– Фокус покажу, загадаете…
– Спасибо, не надо, и вообще нам пора.
– Хоть бы кексик попробовали, – в отчаянии выпалила я, – специально пекла, без яиц и масла.
Более воспитанный, чем Анна, Федор откусил кусочек.
– А я сделаю вам вегетарианский коктейль, – неожиданно предложил Ленинид, – отличная штука, знаете ли, спиртное совершенно не употребляю, даже пива понюхать не могу, мое хобби – безалкогольные напитки!
Мы разинули рты и уставились на Ленинида. Неожиданно Федор заинтересовался.
– Вегетарианский коктейль? А какой? Мы с женой собираем рецепты.
– Уно моменто, – пообещал Ленинид и испарился. Через пару минут он вернулся, неся соковыжималку, несколько очищенных морковок, яблоки, порезанные грейпфруты и бутылочку «Святого источника». Ловко отжав фрукты, он разлил смесь в высокие бокалы.
– Мы так делаем, – разочарованно протянул Федор, – это не ново.
– Погодите, – усмехнулся Ленинид и добавил в коктейль газированную минералку, – вот в этом вся фенька, держите.
Гости взяли емкости и быстро осушили.
– Оригинальный вкус, – покачал головой Федор, – правда, дорогая?
Анна пожала плечами.
– Горчит.
– Так это грейпфрут, – пояснил папенька, – сейчас повторим!
Он мигом сделал вторую порцию. Федор выпил стакан сразу, не останавливаясь. Лицо его покраснело, глаза заблестели.
– Есть охота, – совершенно по-человечески воскликнул Рыльский и схватил кекс.
Через секунду он растерянно спросил:
– Что это?
– Где? – удивилась Томуська.
– Да вот.
– Фасоль… – ответила я растерянно.
– Вы кладете в выпечку несваренные бобовые? – изумилась Анна. – Так и зубы легко сломать.
– Понимаете, – забормотала я, – я перепутала пакетики. Они совершенно одинаковые, в одном лежал изюм, в другом фасоль… Сыпанула не глядя…
– Здорово же вы готовите, – презрительно уронила Анна. – Мне кажется, если ничего не умеешь, следует покупать готовое. Кстати, не пробовали поучиться? Книги сейчас всякие продают, можно на курсы пойти!
Внезапно мне стало очень обидно. Я умею делать множество блюд. Правда, кулинарный процесс не доставляет мне никакого удовольствия, но, если требуется, великолепно пожарю котлеты и картошку, сварю суп, приготовлю пирог. И потом, кто дал право этой противной Анне надо мной издеваться? Только мысль о Сене, желавшем во что бы то ни стало получить подписанный контракт, удержала меня от резкого ответа нахалке.
Но неожиданно Федор ткнул вилкой в кусок буженины, положил на свою тарелку вкусную свинину и сказал:
– Сделай милость, заткнись.
– Ты мне? – поразилась жена.
– Кому же еще? – сообщил муж, быстро-быстро поедая мясо. – Уж чья бы корова мычала по поводу готовки, но не твоя. Жуткую блевотину варганишь. Как вспомню твой супчик из чечевицы, прямо дергаться начинаю. Слышь, сделай еще коктейльчик!
– Не вопрос, – ответил Ленинид и сунул Федору полный стакан.
Мужчина лихо опрокинул емкость, потом навалил на тарелку «Оливье», «Докторскую» колбасу, жареную картошку, шпроты, сыр, яйца с красной икрой и начал быстро-быстро уничтожать пищу, приговаривая:
– Господи, ну как вкусно!
– Федя, – прошептала Анна, – ты ешь животные белки!
– Жиры тоже, – парировал муженек, – хватит, надоело, что я тебе, кролик или козел?
– Не козел, – быстро ответил Ленинид, который после многолетних отсидок очень нервно реагирует, если кто-нибудь сравнивает его с этим милым животным.
– Я уйду! – взвизгнула Анна.
– Ишь, напугала, – заржал муж, – да чем дальше, тем лучше! Только забери с собой весь геркулес, меня от него блевать тянет!
Неожиданно Анна заплакала.
– Ладно тебе, – погладил ее по голове папенька, – ясное дело, все мужики сволочи, хочешь как лучше сделать, а получается вон чего. Накось, глотни коктейльчик, только залпом, лучше валерьяновки помогает.
Анна неожиданно послушалась. Ее сине-бледные щеки порозовели.
– Молодец, – одобрил папенька, – теперь повтори.
Федор стукнул кулаком по столу.
– Ну, Семен, угодил, неси контракт, сразу подпишу.
– Фе-Фе-Федя… – отчего-то заикалась Анна, – …н-н-не на-до.
– Пошла на…! – рявкнул муж. – Хватит, конец твоему идиотизму. Кто деньги в дом приносит, а? Вот и молчи…
Я с раскрытым ртом наблюдала за восстанием рабов. Что приключилось с парнем? Какая муха его тяпнула? Обрадованный, Семен сунул Рыльскому ручку и бумаги. Мужчина накорябал свою подпись, уронил голову на стол и захрапел. Я перевела глаза на Анну, та тоже дремала, упершись подбородком в грудь.
– Что с ними? – ошарашенно поинтересовался Сеня.
– Дозу не рассчитал, – покачал головой Ленинид, – не сообразил, что слабые совсем, одно слово – вегетарианцы!
– Дозу чего? – спросила Томочка.
Ленинид хихикнул и потряс бутылочкой «Святого источника».
– Смешал «Гжелку» с минералочкой, вишь, как здорово получилось. Живо на человека похож стал, поужинал нормально, бабу свою кретинскую отметелил!
– Ты налил им водки! – закричала я. – Ужасно!
– Почему? – удивился Ленинид. – Все пьют и рады, этим тоже полезно. И Сеньке хорошо!
Семен согласно кивнул и, очень довольный, понес бумаги в кабинет.
– Что же нам теперь с ними делать? – тихо спросила Томочка.
– Швырните на пол матрасы, а этих сверху, к утру проспятся, – голосом знатока сообщил Ленинид.
ГЛАВА 26
Утром Федор, охая, выполз на кухню, увидал меня возле мойки с горой грязной посуды и спросил:
– Господи, что со мной вчера было?
Я пожала плечами:
– Может, аллергия на морковку?
– Ем ее все время, и ничего.
– Накопилась! Организм сопротивляется вегетарианству.
– Боже, моя голова, умираю.
Я протянула ему бутылку:
– Глотни, сразу полегчает.
– Что это?
– Пиво.
– Нет!!!
Я усмехнулась:
– Анна спит, она не узнает, пей, не бойся, сейчас пройдет.
Федор, опасливо поглядывая на дверь, заглотил «Клинское» и воскликнул:
– Как рукой сняло!
– Теперь поешь. Яичницу с колбаской будешь?
– Нет!!!
– Слушай, сделай милость, объясни, чем ты питаешься с утра?
Мужчина почесал затылок.
– Ну, разным.
– А именно?
– Салат из ростков пшеницы, соевый сыр, соевое молоко.
– Ты такой убежденный вегетарианец?
– Не знаю.
Я сунула ему под нос тарелку:
– Ешь давай. Хочешь мой совет?
– Ну? – пробормотал Федор, поглощая жареные яйца. – Какой?
– Ты Анну лупить не пробовал?
– Чем? – оторопел Федя.
– А всем, что под руку попадется. Очень помогает! Через неделю забудет о вегетарианстве.
– Бить женщину отвратительно!
Я взяла у него пустую тарелку и сообщила:
– Тогда это последний раз в твоей жизни, когда ты сумел нормально поесть. Она тебе вчерашнее не забудет, вижу два пути развития событий: либо начнешь бабу бить, либо она тебя со свету сживет.
