Маска, я вас знаю! - Елена Ивановна Логунова
– Еще сестра? – весело удивилась мастерица.
– По разуму! – важно ответила моя подруга.
А вредный Касатиков, убедившийся, что подстригли его вполне нормально, осмелел и съязвил:
– У кого-то мысли сходятся!
– Подерзи мне, братишка! – Я потянулась отвесить нахалу символический подзатыльник, но наша общая сестра Ирина Иннокентьевна перехватила мою руку:
– Не порть причесочку!
Она расплатилась за стрижку, а я повела повеселевшего брата-опера к машине.
Половину заднего сиденья занял букет, поэтому Касатиков сел впереди. Едва мы отъехали от парикмахерской, он потребовал выдать ему инструкции:
– И что мне делать с этим веником?
– Да что бы ты понимал! Это не веник, а модный букет из лизиантуса и эвкалипта! – обиделась Ирка.
– Эвкалипт – это который панды жрут?
– Да что бы ты понимал! Не панды, а коалы!
– Так я в зоопарк иду, что ли? С кем у меня свиданье-то? – Касатиков снова заволновался.
Я закатила глаза.
– Да что бы ты понимал, – в третий раз досадливо повторила Ирка. – Когда ты вообще последний раз ходил на свидание?
Опасную тему Макс предпочел не развивать. Наша общая подруга и сестра по разуму без того неустанно сватает и ему, и Лазарчуку всех своих свободных от уз брака родственниц и приятельниц.
– Свидание – это твоя легенда, Максимушка, – вмешалась я. – Ты как бы поклонник рыжей Эммы, ищешь с ней встречи на рабочем месте. Девушка на рецепции скажет тебе, что Эмма Львовна отсутствует, ты горестно вздохнешь, отдашь барышне букет и с пристрастием порасспрашиваешь ее о личной жизни рыжей бестии. Типа, хочешь все знать про возможных соперников.
– Заодно можешь спросить милую девушку, что она сама делает сегодня вечером, – добавила Ирка и припарковала машину у клиники «Сияние», мастерски угодив в лужу тени от одинокого дерева. – Убьешь двух зайцев.
Но массовое убийство зайцев в планы старшего лейтенанта нынче не входило (хотя мог и передумать, барышня на рецепции была как раз в его вкусе). Он поспешил уйти от нас и заодно от продолжения разговора о знакомствах.
Я пересела с заднего сиденья на переднее, и мы с подругой стали ждать возвращения нашего засланного казачка.
Касатиков появился минут через двадцать – без букета и с задумчивым видом. Он сел в машину и со скрежетом почесал в затылке, не жалея новую прическу.
– Ну что? – Мы с подругой синхронно развернулись, чтобы лучше его видеть.
– Ваша правда, Юлечка – очаровательная девушка, мы очень мило поболтали…
– Потом про Юлечку расскажешь! Сейчас про Эммочку давай, – потребовала я, опередив Ирку.
Та как раз с удовольствием послушала бы про Юлечку: тема перспективных для брака знакомств ей неизменно интересна.
– Про Эммочку… – повторил Касатиков и снова почесал голову, теперь в районе макушки. Я заподозрила, что у сурового опера аллергия на уходовые средства для волос. – Про нее самое интересное – невероятное…
– О, раньше была такая передача – «Очевидное невероятное», помните? – оживилась наша любительница телевизионных программ.
– Была и сплыла, – задумчиво молвил Касатиков. – Это точно про Эмму Львовну Левину, да…
– Макс, не тяни, – попросила я. – Что узнал-то?
Старлей поднял на меня затуманенный взгляд.
– Самое интересное – тут всем известно, что рыжая бестия была «не по нашей части». Это Юлечка так сказала, имея в виду, что Эмма Львовна не интересовалась мужчинами.
– Совсем? – не поверила Ирка.
– Разве что как пациентами.
– То есть личные отношения она заводила исключительно с девушками? – аккуратно сформулировала я.
– Нет, она не из этих, – помотал головой Касатиков. – Она… как ее… А, вспомнил: радикальная феминистка!
– Это что за зверь? – Ирка посмотрела на меня.
– Радикальный феминизм – это движение, которое требует, чтобы женская часть населения организовалась в единую группу, так называемое сестринство, для преодоления дискриминации и гнета, – я уже нашла объяснение в Интернете и с выражением читала с экрана. – Фактически многие последовательницы радфема стремятся к установлению матриархата – доминированию женщин в большинстве сфер общественной жизни.
– Ага, она и соратниц себе вербовала, Эмма наша Львовна, – влез Касатиков. – Кстати, и Юлечку агитировала, и больных своих. Одна пациентка даже пожаловалась администрации клиники. Правда, до скандала не дошло, Левина перед той девушкой извинилась, и как-то они между собой договорились.
– Хорошая девушка Юлечка, но свидетель неинформированный, – немного подумав, заявила Ирка. – Мы-то знаем, что у Эммы был секс с Дороховым, это доказанный факт.
– А радикальные феминистки очень даже используют мужчин в сексуальном плане, – влезла уже я. – Они их просто ни в грош не ставят, считают промежуточным звеном между обезьяной и человеком женского пола.
– Не нравятся мне эти радфемки. – Макс поежился и, чтобы отвлечься, посмотрел в окно – на баннер с лучезарной красоткой. – А знаете, кто та прекрасная пациентка, на которую запала доктор Эмма?
– Кто? – Ирка затаила дыхание.
Касатиков выдержал мхатовскую паузу.
– Кажется, догадалась, – медленно проговорила я.
– Неужели? – усомнился старлей.
Мы с ним одновременно произнесли:
– Алина Золотухина!
– Что? Но как?! – Ирка посмотрела на меня, потом на Макса – я отвела взгляд в сторону, Касатиков поднял глаза к небу. Подруга поняла эту пантомиму совершенно правильно: – Дело ясное, что дело темное. Слушайте…
Она сунула в рот кончик пушистой косы, пожевала его, выплюнула – разволновалась, однако! – и призналась, не тая досады:
– Вроде бы льдинки складываются вместе, но что-то я никак не могу прочесть получающееся слово!
– Какие еще льдинки? – похоже, Касатиков вообще ничего не понимал.
– Из которых мальчик Кай в сказке «Снежная королева» должен был сложить слово «вечность», – объяснила я. – Это метафора. Наша поэтесса хочет сказать, что из фактов постепенно собирается картинка, которую пока не получается разглядеть из-за оставшихся прорех.
– Типа, как пазл? – Макс оживился. – Знаете, у меня племяш – чемпион класса по сборке пазлов на скорость, я много раз наблюдал, как он это делает, и понял стратегию! Первое и главное, что нужно сделать, – рассортировать детали! Чтобы была не одна большая гора кусочков, а три-четыре кучки поменьше.
– Ну-ка, ну-ка! – заинтересовалась подруга.
– Скажем, в одну кучку кладешь детали с красными загогулинами, в другую – с синими полосками, в третью – фрагменты рамки, они с ровным краем. И уголки туда же.
– В этом что-то есть, – признала Ирка. Она задумчиво повозила кончиком косы, как кисточкой, по носу и решила за всех: – Значит, сядем вместе и рассортируем кусочки пазла. Сегодня в семь у нас, явка строго обязательна. Понятно? – Она ткнула пальцем в Касатикова. – И Лазарчук чтоб тоже был!
– Я не могу приказывать полковнику! – заартачился Макс.
– Приказывать и не надо, его легко заманить. Я попрошу Моржика, он позвонит Сереге и настоятельно пригласит на дегустацию нового
