Фаина Раевская - Принц на белом костыле
— А то, — криво улыбнулся Виктор. — Кому ж деньги помешают.
— Вот-вот, тебе-то уж точно не помешают, ты у нас теперь человек семейный. Ну, вздрогнули, что ли?
Парни «вздрогнули», и разговор перешел на другие темы. Потом Степан попрощался и уехал.
Витька вскоре забыл и о встрече с бывшим сокамерником, и об этом, как ему тогда показалось, малозначительном разговоре.
Витька-то забыл, а вот Степан помнил. Мало того, те неясные мысли, бродившие в голове еще на зоне, оформились во вполне четкую идею.
Если коротко, заключалась она в следующем: вирусы — то же оружие, Степке это известно лучше, чем кому бы то ни было. Следовательно, его можно продать. Нужно только каким-то образом узнать, сколько оно может стоить и подыскать подходящего покупателя. С вирусами Витька поможет, в этом Степан не сомневался.
Если заартачится, можно напомнить об услуге, оказанной на зоне. Если б не он, «опустили» бы Витеньку, как пить дать. А долг, как известно, платежом красен, а уж зоновский — тем паче.
Около месяца Степка, употребив связи и знакомства, завязанные на зоне, потратил на поиски покупателя. К его немалому удивлению, в этой роли выступила молодая красивая женщина. Тамара оказалась дамой деловой и не обремененной высокими моральными принципами.
Конечно, Степан догадывался, что она являлась лишь посредником. Имени настоящего покупателя женщина не называла, но цену предлагала немалую.
«С такими бабками можно жить, — рассуждал Степан. — Отдохну сперва, а потом можно и подумать о каком-нибудь бизнесе. Может, магазинчик какой открыть? Или организовать свое охранное агентство?»
В мечтах Степка уже видел себя респектабельным бизнесменом, вхожим в самые высокие слои светского общества и попавшим в знаменитую «золотую сотню» богатейших людей России. На горизонте маячили все полагающиеся ему блага и красавица блондинка с бесконечными, как бразильские телесериалы, ногами.
Немного беспокоил Виктор. Он то соглашался украсть ампулу, то отказывался, ссылаясь на серьезную и надежную систему защиты лабораторий, занимающихся особо опасными вирусами. Но в конце концов Степан надавил на приятеля, напомнив об услуге, оказанной на зоне.
В общем, Виктор ампулу принес. Однако дальше события стали развиваться совсем не так, как планировал Степан.
Перво-наперво, в тот день, когда Виктор передал ампулу, Степка обнаружил за собой слежку. Сильно удивившись этому обстоятельству, он часа полтора мотался по городу, пытаясь оторваться от «хвоста». Между делом Степан созвонился с Тамарой, сообщил ей о том, что товар в наличии, и обмолвился о неожиданном наблюдателе. Тамара, немного подумав, решила отложить встречу на несколько дней из соображений безопасности.
Избавиться от «новообразования» Степану никак не удавалось, и тогда он не придумал ничего более идиотского, чем ограбить сберкассу.
Степка надеялся, что поднявшийся шум напугает преследователей и они отстанут. Но на всякий случай следовало перестраховаться, ведь на кон поставлено почти четверть миллиона долларов. Так я попала сначала в заложницы, а потом в соучастницы. Пока я зеленела от страха, ощущая приставленный к голове пистолет, Степан незаметно положил ампулу в мою сумочку.
Что было дальше, известно: Степка сочинил «жалистную» историю и завербовал нас с Клавкой в добровольные помощницы. Я сама привела интригана к нам в дом, где он умудрился спрятать ампулу таким образом, что незваные гости перерыли всю квартиру, но остались с носом.
Следующая неприятность не замедлила явиться, ведь давно известно — пришла беда, отворяй ворота. Виктор позвонил Степану и предложил встретиться, заявив, что у него срочное дело, не терпящее отлагательств. Встречу назначили в Люблине, возле гаражей, в шесть часов вечера. Степка придумал для нас очередную басню и направил нас к этим самым гаражам.
Сам он появился в условленном месте за час до назначенного времени, увидел там двух подозрительных типов и, справедливо рассудив, что береженого бог бережет, покинул место встречи. Коварный Степка был уверен — мы непременно поделимся с ним впечатлениями этого вечера.
Так оно и вышло. Однако тот факт, что Виктор загремел в больницу с проломленной головой и ножевым ранением в живот, насторожил.
Стало ясно — существует еще кто-то, желающий заполучить смертоносную ампулу, причем этот «кто-то» в выборе средств не стесняется.
Когда Степан узнал о визите лжемилиционеров к нам, он здорово испугался: значит, его таки выследили. Следовало немедленно избавляться от ампулы, то есть как можно быстрее ее продавать. В противном случае велика вероятность остаться и без ампулы, и без денег. В худшем случае можно запросто лишиться жизни.
Встреча с Тамарой должна была состояться в тот же день, что и у нас, но только вечером.
И тут последовали удары, один страшнее другого: Тамара погибла, Витька, как оказалось, вместо одной ампулы украл две и хотел продать вторую все той же Тамаре. Как Виктор на нее вышел, мы уже никогда не узнаем. Степка понял и еще одно — третья сторона активизировалась и очень хочет завладеть обеими ампулами.
Степан счел за благо свой арест — это реальный шанс сохранить хотя бы свою жизнь. С потерей денег пришлось смириться.
Димка умолк. Само собой, он поведал нам лишь часть истории, причем меньшую, но кочевряжиться и выпытывать у него остальное не стоило. Понятно же, Димыч не имеет права распространяться ни о «делах минувших дней», ни о ходе следствия. Тем более оно еще не закончено.
Впрочем, и того, о чем Брусникин рассказал, хватило, чтобы впасть в уныние и потерять веру в человечество. Вот ведь как деньги калечат людей! Степка, бывший спецназовец, краса и гордость Отечества, и тот поддался их губительному влиянию. Хотя как раз Степана я могу понять. Все психологи в один голос твердят — парни, побывавшие в «горячих точках» и принимавшие участие в боевых операциях, немного того, в смысле, с приветом. А у Степки этот привет еще и зоной усугубился, вот парня и повело. У человека с нормальной психикой вряд ли возникнет мысль торговать смертоносными вирусами. Это покруче торговли обычным огнестрельным оружием! Кстати, замечу, стратег из Степки фиговый: план мероприятия был составлен им бестолково и изобиловал серьезными недостатками.
Клавдия в волнении ерзала на кресле, рискуя провертеть в нем дырку. Яснее ясного, ей не терпелось забросать Димку вопросами, но рисковать сестрица не решалась, оттого и нервничала. У меня тоже имелись вопросы, подозреваю, те же, что и у Клавдии.
— Дим, — подала я голос, — ты говорил, что ампулы отправили в лабораторию. Результаты уже известны?
— Какая ты быстрая, — усмехнулся муж, — спешка, как известно, нужна при ловле блох и при поносе. А в таком деле поспешность может дорогого стоить!
Я печально вздохнула:
— Это понятно. А когда результаты будут готовы, ты нам скажешь? , Вопрос я сопроводила таким жалобным и вместе с тем многообещающим взглядом, что Брусникин покраснел до слез, разозлился и буркнул:
— Угу.
Видя такое благодушие Димки, Клавдия тоже осмелилась поинтересоваться:
— Хорошо бы еще знать, кто замочил Тамару, Витьку и кто на нас покушался. Столько страху претерпели, что я до сих пор удивляюсь, как это мы с ума не сошли!
Антон, услыхав подобное заявление, как-то странно дернулся, ухмыльнулся, но, слава богу, ему хватило ума промолчать. Зато Брусникин молчать не стал. Он вспомнил, видно, что на нас действительно покушались, и его благодушие как ветром сдуло. Физиономию Димыча как-то странно перекосило, и он прорычал:
— Вы обе чокнутые! Что за манера — совать свои носы не в свое дело! Ты, Афанасия, кто?
Ты училка. Вот и учи детишек, сей разумное, доброе, а заодно и вечное. А ты, Клавка, парикмахер…
— Стилист широкого профиля… — робко пискнула Клюквина, до синевы напуганная гневом Брусникина. Под Димкиным взглядом она вновь притихла и ушла в себя.
— Марш по койкам! — скомандовал супруг и, чтобы его лучше поняли, стукнул кулаком по ручке дивана.
Вышло очень убедительно, мы с Клавкой поспешно вскочили и засуетились. Клавдия рванулась было к выходу из комнаты, но вспомнила, что спит именно на том диване, на котором сидели Тошка и Димка, и в недоумении замерла на пороге. Я не стала дожидаться, пока сестрица разрешит данное противоречие, и ушла к себе.
Вскоре в комнату на цыпочках прокрался Димка и прошептал:
— Афоня, ты спишь?
— Ну да, как же, уснешь тут! Голова буквально пухнет от мыслей, в основном невеселых…
— И что же это за мысли? — спросил Димыч, залезая под одеяло.
Я пристроила голову на плече мужа и, печально вздохнув, поделилась наболевшим:
— Непонятно мне, Дим, как можно украсть ампулы со смертельным вирусом? Как же хваленая система охраны? Неужели руководство НИИ не спохватилось? Помнится, Прутков нам говорил… Кстати, вот еще что мне не дает покоя. Кто этот Прутков? Откуда он знает.., знал Виктора? Работал он в НИИ или нет?
