Маргарита Южина - Дитя платонической любви
– Маманя! Какая ты на фиг ягодка?! Чернослив! Я тебе запрещаю вороваться! – прикрикнул Дуся. Потом взглянул на мать и подобрел. – Я тут погорячился… с черносливом… Просто… просто у меня другая идея. Я вот решил поближе подружиться с Танечкой и Юленькой… ну, сама понимаешь, ласка, нежность, слова всякие на ушко… Мам, мне кажется, после ласк любимого человека любая девица откроет какую хочешь тайну! Вот ты подумай – она так к плечику моему прижмется, зашепчет: «Дуся, милый, давай целоваться!», а я ей: «Не-е-ет, скажи-ка мне сначала, откуда ты про дачу узнала!», ну и какая устоит?
Олимпиада Петровна издала пароходный гудок, то бишь стон.
– Ну уж если на откровенность… Дусик, мальчик мой, а кто тебе сказал, что ты у девчонок любимый? Ты же видишь себя в зеркало! Нет, я не спорю – ты не урод, конечно, но… где-то рядом. Уж прости мамочку. Они же за твоими деньгами охотятся! А если так, тогда им все твои ласки… Господи, да они тебе такую лапшу на твои локаторы наплетут!
– Маманя… а… а говорят, любовь – великая сила… – расстроился Дуся.
– Согласна! Ну так то же – любовь! А у твоих свиристелок ею и не пахнет.
Дуся опустился в кресло будто сдутый шар.
– Значит… значит, иди, сдавайся шейху, больше у меня нет идей.
– Правильно, потому что ты мамочку никогда до конца не дослушиваешь! – вдруг загорелась глазами Олимпиада Петровна. – Любовь здесь не поможет, а вот ревность!.. Тебе надо показать невесту!
– Ха! Невесту! Кто бы еще мне самому ее показал! И потом, тут у тебя нестыковочки! Если они меня не любят, при чем здесь ревность?
– Не скажи!..
Олимпиада Петровна уселась на диван и прямо-таки плавилась от удовольствия. А как же – это ведь ей в голову пришло замечательное решение!
– Ревность будет. Во-первых, любая девушка будет оскорблена, если вместо нее выбрали другую. А во-вторых… Дуся, девочки тебя не любят, но страстно обожают твои деньги! Их и будут ревновать! И станут делать глупости! И не смогут себя контролировать. И засветятся. Надо невесту!
Дуся расплылся. А матушкин план оказался не плох. Только вот где бы еще невесту отыскать. Хотя… кажется, такой человечек есть. Вот если бы она еще не была такой страшной!
Глава 7
Женщина – страшная сила
В этот же день Дусик отправился в гости. Матушка уже успела созвониться с Алисой Викторовной и теперь придирчиво оглядывала сына.
– Нет, ну совсем никакого вида! Дуся, посиди минуточку дома, я сбегаю, тебе рубашечку куплю, я вчера видела в универмаге, в уцененке…
– Я так и думал! Вот сейчас мы все бросим и побежим мне в уцененке хлам брать! – нервничал Евдоким. – Я вот лучше эту водолазку надену. Она такая… легонькая и по моде.
– Дуся! Ни в коем случае! Это моя! Я ее покупала по дикой цене! – тянула к себе вещь Олимпиада Петровна. – И она тебе велика!
– Вот и хорошо! Не в обтяжку будет.
Дуся все же отвоевал свитер и сам себе жутко понравился.
– Иди, ладно уж… – смирилась мать. – Только брошку мою сними, божью коровку. Ступай, а я пока позвоню – предупрежу о твоем приходе… Брошь, говорю, оставь!
На божью коровку сын не претендовал, и таким образом удалось друг другу не испортить настроения.
Алиса Викторовна с дочерью жили в старенькой пятиэтажке, в двухкомнатной квартире, сплошь заставленной такой же рухлядью, как и на даче.
– Дуся! Сынок! – уже по-родственному встретила Евдокима Алиса Викторовна и зачем-то рухнула к нему на грудь. – Пгоходи скогее! Это ского будет твой втогой дом! Я ведь по глазам вижу – моя шалунья тебя увлекла своими небгоскими пгелестями!
Дуся смущался, краснел и только кивал, дескать, и впрямь увлекла прелестями. И именно неброскими.
– Ма-а-м! Кто там? – раздался из маленькой комнаты голос Валенсии.
– Доченька! К тебе жених! – изгибалась перед Евдокимом Алиса Викторовна.
«Черт, что же такое маманя ей по телефону наплела? Стоит только один раз не подслушать – и такие сложности!» – раздраженно думал Дуся, улыбаясь из последних сил. А мамаша «невесты» наседала:
– А вам не хотелось бы посмотгеть пегедачу «Тайны вашего кишечника»? Любопытнейший матегиал!
– Я бы, если можно, Валенсию… а уж потом обязательно кишечник.
– Проходи! – открылась дверь.
Валенсия в стареньких, узеньких джинсиках, в серой кофтейке смотрелась старшеклассницей-сиротой, у которой в одночасье состарилась вся одежда, а новую купить не на что. Фигурка была неплохая, однако с таким гардеробом у модниц роддома ревности не вызовешь. Придется потратиться, побегать по магазинам, а на это нужно время.
– Валенсия! Я тебя пригласить хотел… – торопился Дуся.
– И куда? И зачем? – снова вклинилась в разговор Алиса Викторовна.
– Да так, знаете ли… прогуляться…
– Нет-нет и нет! – не позволила мать. – Я в данный момент не могу с вами отпгавиться, а отпускать с мущщиной невинное дитя…
– Мам! Тебе Степанов звонил, просил перезвонить, – проговорила Валенсия, и Алиса Викторовна тут же потеряла к невинному дитю всякий интерес.
Дуся и Валенсия ушли недалеко от дома. Почти под окнами пятиэтажки раскинулся сквер. Вот там, на лавочке Дуся и решил сделать девушке не совсем пристойное предложение.
Он долго мялся, краснел, а потом слова из него полились, будто из шланга.
– Валенсия! Вы знаете, у меня так сложились обстоятельства… понимаете, меня тут убить всякие хотят, двух девушек уже убили, теперь я им зачем-то понадобился. Я что, буду сидеть и ждать? Приходится защищаться, ну то есть надо первому убийц отыскать. Только я еще не понял – кто эти негодяи.
– Так если я правильно поняла, ты расследуешь криминальную историю? – вздернула брови девушка.
– Ну получается, что расследую. Только у меня не выходит… – путался в словах Евдоким.
Он и сам не мог понять, отчего с этой некрасивой Валенсией он так краснеет и волнуется. И говорить не может. А хочется говорить и говорить.
– Короче, я тебе зачем? – помогала ему девушка.
– Ты должна стать моей невестой! – выдохнул главные слова Дуся. – Ну то есть не по-настоящему, конечно. Мне бы тебя только показать! Они должны меня ревновать, наделать глупостей и проявить свою мерзкую сущность!
– Так значит, преступник – кто-то из девушек?
– Не знаю. Но девушки тоже замешаны.
– Вот что, друг, давай-ка рассказывай все по порядку, – мотнула головой Валенсия, и Дуся послушно принялся рассказывать.
Когда он замолчал, девушка тоже заговорила не сразу.
– Понимаешь… – опустила она глаза. – Тут такое дело… Я тебе помогу, только я боюсь…
– Если боишься – не надо! – торопливо перебил ее Дуся.
– Только я боюсь, мой любимый человек это неправильно поймет. Ну мало ли, могут и разговоры пойти. Ты не против, если я с ним переговорю?
Дуся оцепенел.
– Твой… кто? Любимый? А у тебя он есть?
– Здрасте! – весело фыркнула девчонка. – А что я, по-твоему, совсем не кондиция?!
– Нет, но… а нос? – на глазах глупел «жених». – У тебя же нос! Твой любимый не видит, что ли?
– Не-а! – откровенно хохотала Валенсия и ни чуточки не обижалась. – Не видит! Во-первых, он меня любит, а во-вторых, я его прячу – нос! И потом – отчего ты решил, что всем нравятся курносые?
Дуся пригляделся к Валенсии. Нет, а с чего он решил, что она страшная? Нос? Ну так нос ведь не уши! Интересно знать, а куда она его прячет?
– А чего тогда Алиса Викторовна тебе все женихов ищет? Чего ты ее не обрадуешь? Придите вместе, ты сразу похвастайся: «Мамочка! Вот это Вася! Он любит всех носатых и меня полюбил!» А мамочка твоя сразу обрадуется и начнет по комнатам лезгинку плясать. Или твой Вася не хочет тебя замуж пригласить?
Девушка отмахнулась, и с ее лица улыбка медленно сползла.
– Он не Вася! Он – Аркадий! И замуж он зовет давно, только мама для меня богатых женихов ищет. И исключительно сама! И Аркадия она не примет. Понимаешь, ей очень нравился Аркашкин отец, а она ему нет. Но она всем говорит, что сама его бросила, а он до сих пор по ней сходит с ума. А если мы родственниками станем, весь матушкин обман наружу полезет. Так что мы потихоньку собираем деньги на квартиру и пока не тревожим родителей. А когда накопим… Нам уже не так много осталось.
– Ты поговори со своим Аркашкой, скажи, что это надо для серьезного дела, а деньги я вам для квартиры добавлю.
Валенсия подскочила и звонко чмокнула его в ухо. Ухо оглохло.
– Чокнулась, что ли? – обиделся Дуся. – Ты не радуйся, нам с тобой нужно в магазин сходить, одежду там всякую купить, потом еще в салон какой-нибудь… Да что ты скачешь-то?! Ты свою задачу-то понимай! Тебе надо так выглядеть, чтобы все задохнулись!
Валенсия уже плясала в скверике.
– Дуся! А это ведь некрасиво, да? Я должна была гордо отказаться от денег? И сказать, что мы не возьмем, что сами…
– Да ну тебя… Про красоту она вспомнила! А думаешь красиво – я, значит, предлагаю ей стать своей невестой, а она бежит спрашивать разрешения у Аркадия! – Дусе неожиданно стало с девчонкой просто и весело. – Да ладно, я тоже с красотой-то… нельзя подставлять тебя под такое сомнительное дело… Ну мы идем в салон или нет?!
