Иоанна Хмелевская - Кровавая месть

У ворот творилось нечто странное и даже страшное, что обычно сопровождается диким ором. Крик, трёхэтажный мат, мордобой — всё это имело место и в этом случае, но как в немом кино. Ну, почти немом — шёпотном. Да, дрались или, как минимум, пихались, ругались и обзывались, но всё вполголоса. Чаще всего повторялись — что можно было разобрать издалека — слова «Тихо!», «Тише!», «Не ори, пся крев!», «Заткни пасть!».

Фантастическая сцена.

Благоприятная для Майки погода Казику с Мундей подложила огромную свинью. На этой стадии фундамент под бытовку для технического персонала расчищали вручную, лопатами. Тачки с битым кирпичом ждали своей очереди, слеги для пола лежали рядышком, остальные стройматериалы аж дрожали от нетерпения, а на краю выступающего из земли строения нервная дрожь била Мундю. Тот шипел и своим шипением пытался сдержать излишний трудовой раж Казика. Сокровище находилось у самой поверхности, каждая очередная снятая горсточка земли могла его обнаружить. Если бы хоть народу толклось поменьше, а ещё лучше, никого бы не было, ну, максимум охранник с собакой, те уже к ним присмотрелись и привыкли…

Но уж если облом, то облом. Энергичный Казик старался, как мог, и паскудил напропалую, но от излишнего рвения перестарался. Обходя опасное место, слишком от него отдалился, и удача улыбнулась постороннему копателю. Им оказался помощник каменщика, который вкалывал любо-дорого, поскольку торопился — их бригаде поручили гидроизолировать фундамент и приподнять первый этаж (не фронт работ — конфетка!), а так как трудились сдельно, то чем быстрее и больше, тем лучше. Опять же особо стараться не требуется, объект на два года рассчитан, а не на века. Паренёк от души налёг на лопату и заорал:

— Люди! Здесь что-то есть!

Наклонился и сунул руку.

Этого Мундя уже не вынес. Казик ничего, только одеревенел и замер. Мундя — другое дело, проклятая стрела ой как аукалась, подживающая рана свербела, воспоминание о позоре — тем более, вот и не сдержался. Налетел со всего маху, как буйно помешанный, на счастливчика, который аккурат выпрямлялся, держа в одной руке лопату, а в другой колоссальную, просто гигантских размеров луковицу императорской короны.

Наличие луковицы забытого в тучной земле теплицы декоративного цветка, иначе называемого рябчиком императорским, считать удивительным открытием было никак нельзя, поражали, разве что, размеры луковицы. Куда больше удивило всех неожиданное нападение на нашедшего. В немедленно разразившейся битве приняли участие шесть человек, из которых четверо понятия не имели, за что бьются, с кем и почему. Боевые действия развернулись на месте бывшей теплицы. Шесть пар обуви при поддержке садового инвентаря рыхлили мягкую землю куда лучше стада голодных кабанов — ну и нарыли добычу, ни в малейшей степени не похожую на ботаническое чудо природы.

Кто первый схватил здоровенный ствол, выпавший из разорванного целлофанового пакета, снял с предохранителя и пальнул, так никогда и не удалось установить. К счастью, ни в одно живое существо он не попал, зато битва перешла в решающую стадию и приобрела очень даже осмысленный характер. Теперь дрались за обладание огнестрельным оружием в количестве шести единиц, из которых две были теоретически смертоносные, а остальные гораздо менее убийственные — пугачи. А в придачу множество патронов, не подходящих практически ни к чему.

Самого главного начальника строительства всего объекта, по чистой случайности угодившего в гущу боевых действий, чуть не разорвало от злости. Ему после долгих и очень даже недешёвых усилий удалось-таки добиться успеха — обнаружить в документации махонькую ошибочку, которой можно было воспользоваться и наконец-то начать работы в обход бюрократической волокиты. Планы местности и находящихся на ней строений снимал какой-то недоучка: напортачил, перепутал объекты, и по бумагам выходило, что теплица стояла во всей своей красе, а главное, в целости и сохранности. Мало того, называлась хозяйственной постройкой. Просто идеально — ведь он и возводил хозяйственную постройку.

Только сделать это надо было незамедлительно, чтобы никто за работой его не накрыл. Сложить из готовых элементов.

Три дня — и стояло бы под крышей! А цепляться к мелкому ремонту внутри никто и права не имеет, инвестор может себе драгоценной мозаикой хоть хлев выкладывать!

И надо ж было этим дуралеям такой кипеж поднять, в Португалии, небось, слышно. Оружие они, вишь ли, нашли, волыны допотопные — подумаешь, клад какой! И что за недоумок пальбу поднял? Да хоть бы и танк отрыли, и атомную бомбу, орать-то зачем? А ну, быстро позакрывали свой хайла… хайлы… Короче, заткнуться всем! И туркаться молча! Хоть поубивайте друг друга, но молча! Если кто услышит и заявится, он самолично всех уроет!!!

Из посторонних, к счастью, никого не случилось, только энергичным шагом подошла Боженка, а вслед за ней появилась надутая Вертижопка, встреченная Зютеком, словно небесное видение, долгожданное, но слегка раздражающее. Краткий обмен репликами прояснил дело. Озабоченная загаром Вертижопка забыла, зачем здесь находится, и всю свою служебную поклажу бросила в зарослях можжевельника, терновника и падуба. А Зютеку требовалась документация, поскольку рядом с ним топтался специалист по декоративным и капризным водам, который очень спешил…

Вертижопка обиженно пожала плечами и повернула назад. Специалист посмотрел ей вслед и спешить перестал. Ещё очень продолжительное время он не настаивал на немедленном обсуждении служебных вопросов.

Бардак между тем продолжался. Активные боевые действия, правда, прекратились, поскольку соблазнительную добычу с жадных глаз долой прибрал взбешённый начальник строительства. Сгрёб всё в коробку из-под унитаза и унёс с собой, а трудно биться за то, чего нет. Но в земле всё ещё рылись в поисках патронов. Небрежно упакованные в коробки и целлофановые пакеты те в изобилии валялись вокруг. Попутно выкопали короткие, полуметровые, отрезки колючей проволоки — их чья-то неведомая рука собрала и аккуратно положила на несколько бетонных блоков, служивших временно в качестве скамейки. А патроны вредный начальник тоже отобрал.

Он даже не пытался дознаться, откуда этот идиотский арсенал взялся в тепличной земле. Вмешательство соответствующих служб немедленно и надолго остановило бы с таким трудом начатые работы, а ему только новой головной боли не хватало. Но и шантаж был ни к чему.

— Влад! Забери этот мусор в машину, — очень громко приказал начальник своему шофёру. — Четыре пугача и два ствола, в том числе обрез и одно не пойми что, похоже, самоделка домашнего производства ещё с войны. Все видели. Маслята тоже давайте сюда, считать не будем, на вес… Полнотелый кирпич мне!

Зная вес полнотелого кирпича, тут же установили, что нарытых патронов было три с половиной килограмма.

— Весь арсенал отправится в ментурово, сразу, как только под крышу подведём. По моим прикидкам в понедельник, — кончил своё выступление начальник чрезвычайно резким тоном. — А вообще, половина — холостые.

Ему даже не было нужды добавлять, что, если кто раньше времени вякнет, может пенять на себя. Это подразумевалось само собой.

Луковицей-рябчиком завладела Боженка. Никто не возражал, вот только Мундя…

Он не был законченным болваном, чтобы не понимать, по чьей вине заварилась вся каша. Не стерпел, понесло его, нервы сдали. Ни одна собака нипочём бы не просекла, что с нарытым у них есть что-то общее, если бы он не рыпнулся. Да ещё в эту дулю сдуру вцепился…

— Да ты чё, это ж чистый фарт! — запротестовал Казик, блеснув небывалой сообразительностью. — Все сразу поверили, что ты такой цветолюбивый, в смысле растительноядный, ну, того… луковицу хочешь и на ней зациклился. Никто о железках и не заикнулся!

— Фарт, что Гжеся не было, — буркнул Мундя.

— Гжесь ни фига не знает и ни в жизнь не узнает, не бзди. И кто кого подставил — это ещё вопрос… Патроны не подходят? Так ведь сказали?

— Плевал я на патроны. Один хрен — всё просрали.

Честно говоря, такому обороту Казик был даже рад, в чём ни за какие коврижки бы не признался. Не хотелось ему ни на кого нападать, угрожать оружием, а уж тем более стрелять. Свистнуть что по мелочи — с дорогой душой, всегда пожалуйста, но по-тихому, без лишних эффектов! Это Мундю на жёсткий бандитизм тянуло… ну, не то чтобы жёсткий… красиво так рисовалось. Поначалу разведать, войти, пригрозить, может, и пальнуть для острастки, забрать наличку и валить, только нас и видели. И не абы у кого, не у простых людей, лотошников всяких или продавщиц, ничего подобного. Только взяточники! Жадюги жирные! А взятки никто безналом не даёт, только из рук в руки, наличкой!

Такой подход Казику понравился, и он даже похвалил Мундю, когда тот спёр у собственного брата половину добра, приобретённого у русских. Гжесь просёк, что товар кто-то увёл, но на брата не подумал. А теперь выходит — развели москали Гжеся, а вроде такой крутой. Платил-то как за настоящие стволы, правда, странно дёшево, просто даром. Он тогда ещё подумал: может, это русские впопыхах — вроде им менты в затылок дышат? А тут вдобавок патроны ни к селу ни к городу!