Люся Лютикова - Свекровь дальнего действия
Барон фон Вайхс рассказал своему крестнику всё, что помнил: фамилию Марии, местность и название села, в котором она проживала. По этим данным Вильгельм собирался найти женщину, а также ее возможного сына или дочь. Он вовсе не хотел обрадовать этих людей новостью о грядущем наследстве. Он хотел их убить. Дело в том, что Вильгельм тайком посмотрел завещание, которое успел составить барон. Так и есть: наследниками названы Мария и ее ребенок, а в случае, если их нет в живых на момент оглашения завещания, всё имущество получает крестный сын Вильгельм Хопп. Надо сделать так, чтобы их не было в живых! Устранить препятствие между ним и деньгами, которые ему жизненно необходимы.
Вильгельм приступил к поискам. Оказалось, что после распада Советского Союза село, в котором жила Мария Лукаш, теперь находится на территории Республики Беларусь. По Интернету Вильгельм связался с частным детективом в этой стране и дал задание найти Марию и ее ребенка. Через сутки ему пришел отчет: Мария Ивановна Лукаш умерла двадцать пять лет назад, а ее дочь Евдокия Ивановна Лукаш, 1942 года рождения, проживает в России и постоянно зарегистрирована по адресу: город Москва, улица Изумрудная, дом 3, квартира 20.
Мужчина немедленно вылетел в Москву. Ради собственной безопасности он решил никому не доверять такое деликатное поручение, а выполнить его сам. Он отлично владел русским языком, не раз бывал в России и не сомневался, что справится. Самое главное, что нет никакой связи между ним и будущей жертвой, а это значит, что его никто и никогда не заподозрит.
Он легко нашел нужный дом на Изумрудной улице и принялся следить за квартирой. Он выяснил, что в квартире проживают трое: мужчина лет тридцати, молодая женщина того же возраста и толстая неопрятная старуха. Очевидно, это и есть семидесятилетняя Евдокия Ивановна, которую ему предстоит убить. Бабку совсем не жаль, невооруженным глазом видно, что у нее большие проблемы со здоровьем, и она будет только рада, если кто-нибудь прекратит ее мучительное существование.
Конечно, удобнее было убить старуху в рабочий день, когда молодежь уйдет на службу и она остается в квартире одна. Но время поджимало, в любую минуту барон фон Вайхс мог испустить последний вздох, поэтому в субботнее утро Вильгельм околачивался на лестничном пролете между этажами, выжидая подходящий момент. И он настал.
Неожиданно из квартиры выскочила старуха, она была в халате, из ее носа капала кровь.
— Это невыносимо! — рыдая, причитала она. — За что они так со мной? Господи, когда же ты заберешь мою душу?
Вильгельм вжался в стену, но пенсионерка не заметила его, она почти полностью высунулась из раскрытого окна, словно раздумывала, не свести ли счеты с жизнью.
Мужчина выступил вперед:
— Вы Ева? Ева Лукаш?
Старуха посмотрела на него невидящим взглядом.
— Да, я Ева, — проронила она горестно. — А Лукаш моя девичья фамилия.
В следующую секунду Вильгельм вонзил ей нож в грудь.
Грузное тело рухнуло на кафельный пол. Угасающий взгляд пенсионерки преследовал Вильгельма несколько дней, но он не сомневался, что поступил правильно. Зачем этой старой развалине миллионное состояние? Что она станет с ним делать?
Прошло две недели, и самочувствие барона фон Вайхса внезапно улучшилось. Совсем чуть-чуть, но достаточно для того, чтобы он дал своим юристам распоряжение найти Марию с ребенком и вызвать их в Германию. Юристы бросились обзванивать посольства и консульства, Вильгельм с усмешкой наблюдал за их действиями. Пусть ищут, возможно, известие о том, что Мария и Ева уже на небесах, заставит барона побыстрей к ним присоединиться.
— Как продвигаются поиски? — небрежно поинтересовался он у юриста.
Юрист, который знал, что Вильгельм — практически член семьи барона, не стал скрывать:
— Мы выяснили, что Мария Лукаш умерла, а ее дочь Евдокия живет в Москве.
— Неужели дочь жива? — очень правдоподобно удивился Вильгельм. — Ей, должно быть, больше шестидесяти лет?
— Семьдесят.
— Ого, семьдесят! А в России долго не живут.
— Сведения точные, поступили вчера из московского ЗАГСа. Завтра я вылетаю в Москву, чтобы встретиться с Евдокией.
Вильгельм ужаснулся: неужели он ошибся? Неужели он убил не ту женщину? Получается, он напрасно, без какой-либо материальной выгоды взял на душу смертный грех. Надо было срочно исправлять ситуацию.
Ближайшим авиарейсом незадачливый убийца рванул в Москву, около знакомого дома на Изумрудной улице он стоял уже вечером. И тут нос к носу столкнулся с сумасшедшей толстушкой, которая представилась Люсей Лютиковой…
— Почему это сумасшедшей? — обиделась я. — Я что — хожу по городу босая, с всклокоченной головой и безумным взглядом?!
Руслан развел руками:
— Прости, но именно это слово Вильгельм употребил, когда тебя описывал. Я заметил ему, что ты, скорее, эксцентричная особа, но мы с тобой и знакомы на несколько лет дольше, у меня было время узнать тебя получше.
— Ладно, пусть будет «сумасшедшая», — разрешила я, — в устах убийцы это даже звучит как комплимент.
— Так вот, — продолжал капитан, — убийце фантастически везет. Люся Лютикова сразу же сообщила, что собирается навестить мать убитой пенсионерки, и Вильгельм увязывается с ней. Когда он видит Евдокию Ивановну Лукаш, то не может поверить, что ей семьдесят лет, она выглядит моложе своей покойной дочери. Но фамильный медальон Фридриха фон Вайхса развеивает его сомнения, а сама поэтесса подтверждает: ее отец был немецким офицером. Посадив доверчивую Люсю в электричку, немец возвращается в дом к Евдокии Ивановне. Он говорит, что потерял кредитную карту, и просит разрешения ее поискать. Поэтесса пускает его в гостиную. Вильгельм оглушает даму ударом по голове и, пока хозяйка лежит без сознания, открывает газовые вентили. Убийца хочет, чтобы всё выглядело как несчастный случай — бытовая утечка газа, ему на глаза попадается кипятильник, он включает его в розетку и оставляет тлеть на кипе бумаг. Вильгельм рассчитывает, что минут через пятнадцать-двадцать, когда газ полностью заполнит дом, под кипятильником загорится бумага и прогремит взрыв. Убийца уверен в своей безнаказанности: он никому не называл своего настоящего имени, представлялся Клаусом Кляйном, и его по-прежнему ничего не связывает с жертвой.
— Но убийца просчитался! — воскликнула я. — Люся оказалась не такой уж простушкой! Она почувствовала, что дело не чисто, и вернулась в дом. Отважная журналистка вытащила поэтессу на улицу, тем самым спасла ее жизнь и раскрыла преступление! Нет, даже два преступления! Если бы не я, Танька Чижова так и сидела бы в тюрьме за убийство, которое не совершала.
— Не обязательно, — покачал головой капитан, — грамотный адвокат мог добиться ее освобождения.
— Э, — махнула я рукой, — от сумы да от тюрьмы не зарекайся! Хорошо, что всё закончилось.
— Пока еще нет. Вильгельм Хопп задержан, сначала он признался в убийствах, но потом отказался от своих показаний. Он обратился за помощью в германское консульство, в общем, теперь это дело — предмет рассмотрения международного права.
Я забеспокоилась: а вдруг убийце удастся избежать наказания?
— Активней привлекайте меня к следствию, я важный свидетель, охотно дам показания на любом, хоть межгалактическом уровне.
— Ну, куда же без тебя, — улыбнулся Руслан.
— Кстати, — встрепенулась я, — а ты как тут оказался? Ты же до завтра должен быть в командировке?
— А вот это уже, извини, конфиденциальная информация. Должны же у российского уголовного розыска остаться от тебя хоть какие-то тайны.
Глава 29
Закон жизни: всё всегда заканчивается хорошо. Если всё закончилось плохо — значит, это еще не конец.
Прошел месяц. Вильгельм Хопп до сих пор находится под следствием. Мои свидетельские показания помогут упрятать его за решетку, нашлись и другие свидетели, которые видели иностранца то там, то сям рядом с местом преступления. Русские люди весьма наблюдательны и, чего уж тут скрывать, любят лезть не в свое дело, в этом немец просчитался. Так что возмездия Фемиды ему не избежать, это только вопрос времени.
Евдокия Ивановна Лукаш слетала в Германию и познакомилась с отцом. Это была волнующая встреча, праздник со слезами на глазах. Жаль, что Фридрих фон Вайхс прожил всего лишь сутки, но он умер абсолютно счастливым, испустил последний вздох, держа за руку родную дочь.
Поэтесса унаследовала огромное состояние, однако всю оставшуюся после уплаты налогов сумму она планирует отдать на благотворительность. Все деньги получит Фонд борьбы с сахарным диабетом, этим страшным заболеванием с юности страдала покойная Ева, и таким образом Евдокия Ивановна решила почтить память дочери.
Альберт Михайлович Глембовский, уже было протянувший алчные ручонки к миллионам деда, бился в истерике, когда узнал о решении матери, но она осталась непреклонна. Кстати, поэтесса не дала согласие на продажу квартиры, где проживает ее внук Сергей, и здесь Альберту Михайловичу тоже не повезло. Но он уже придумал какую-то другую хитрую комбинацию, чтобы выпутаться из долгов, так что этот человек не пропадет.
