Людмила Милевская - Вид транспорта — мужчина
Зоя купила его тайком от Воровского специально для связи с Александром. Именно поэтому Денисия не расставалась с телефоном, ожидая заветного звонка.
И вот теперь, когда звонок наконец прозвенел, Денисия вынуждена была безжалостно отключить мобильный. Но и это ее не спасло. Музыкальная трель не скрылась от чуткого уха мадам Жозефины.
— Что-о? — завопила она. — Мальчик был не один? Там еще кто-то прячется?!
И мигом извлекла из шкафа Денисию. Драться Жозефина, памятуя о силе соперницы, на этот раз и не помышляла, но вопила с тройной силой.
Однако Денисии было не до нее. Она, не веря своим глазам, смотрела на Матвея Аронова, извлеченного из соседнего шкафа несколько ранее. Он тоже смотрел на нее, но, похоже, удивлен совсем не был.
Жозефина тем временем, не получив вразумительных разъяснений, окончательно распалилась и накинулась с кулаками.., на мужа. Машикули, спасая свои бока, вынужден был приоткрыть завесу над тайной.
— Дорогая, — закричал он жене, попеременно указывая то на Аронова, то на Денисию. — Этот молодой человек влюблен в эту крошку!
— Да-а? — поразилась Жозефина, осыпая супруга увесистыми тумаками. — Тогда почему он выбрал для встречи с ней именно твою спальню?
— Это вышло случайно! Так бывает!
— Так бывает лишь у распутников! Ты устроил здесь групповичок?!
Денисия вспыхнула, но промолчала; Аронов, наглец, не повел и ухом. Похоже, мысль француженки не показалась ему отвратительной. А вот Машикули расстроился и, вяло отражая нападки жены, взмолился:
— Дорогая, если ты бить меня перестанешь, я все тебе объясню!
— Объясняй! — смилостивилась Жозефина, слегка отступая.
И Машикули с подъемом поведал, как накануне к нему явился прекрасный юноша (Аронов) и рассказал о беде возлюбленной (Денисии). Машикули и раньше слыхал от Воровского об этой милейшей деве (о Денисии), а тут еще молодой человек (Аронов) признался, что терзает его тайная страсть, что он безмерно и молчаливо в красотку (в Денисию) влюблен и рвется в беде ей помочь, но как, не знает.
— А ты, старый сводник, как всегда, знаешь все, — зловредно заметила Жозефина.
— Ну дорогая, — виновато развел Машикули руками, — грешен я, признаю: да, я чрезмерно умен и ничего не могу с этим поделать.
Жозефина слов не нашла, лишь сказала:
— Ха-ха!
А Машикули скромно продолжил:
— От большого ума мне и хлопоты: все идут за советом, за помощью. О тебе памятуя, моя нежная курочка, я помогаю не всем, а тут такой исключительный случай. Ты же знаешь, как я на склоне лет отношусь к влюбленным. Разве мог я им отказать?
Тут уж взбунтовалась Денисия.
— Кому — им? — по-русски спросила она и продолжила, испепеляя взглядом Аронова:
— Этот повеса вам врет. Если он кого-то и любит, так лишь себя, а к делу примазывается моему только лишь ради рейтинга. А ну, признавайся, это ты в мой номер проник? — спросила она, уже грозно наступая на Аронова.
— Да, я, — тоже по-русски ответил он.
Жозефина крутила головой и ничего не понимала.
— О чем говорят эти дети? — спросила она у мужа.
— Девушка благодарит молодого человека за его любовь и просит любить ее крепче и крепче, — не моргнув глазом, солгал Машикули.
— А он что ей отвечает? — пожелала знать Жозефина.
— А он говорит, что она красотой своей похожа на утреннюю зарю и северное сияние, вместе взятые.
И что глаза у нее ярче звезд, и что губы ее нежней лепестков роз и лилий, а стан ее тоньше лианы.
— Он же не больше двух слов сказал, — поразилась Жозефина.
— Да, вот такой лаконичный у русских язык, — просветил ее Машикули. — Всего два слова, но каким их наполнили смыслом! — с патетикой воскликнул он и прозаично добавил:
— Это я еще не все перевел.
— Правда? О-о-о! Как это все прекрасно! — восхитилась Жозефина. — Как романтично! Эти дети, они просто Ромео и Джульетта!
— А почему, ты думаешь, я взялся голубкам помогать?
— Ах, петушок мой, ты настоящее чудо! — складывая на груди ладони, умилилась Жозефина.
— Да, я большой души человек, — застенчиво подтвердил Машикули, но супруга с ним не согласилась.
— Я этого не говорила, — заявила она, — но, коль ты неповинен, прости, я слегка на тебя накричала.
— Слегка?!! — хором изумились Машикули, Матвей и Денисия.
— Да, я чуть-чуть погорячилась, — игнорируя их удивление, продолжила Жозефина, — но я же не знала, что ты помогал юным душам соединиться и обрести покой, избавляя сердца их от пламенной лихорадки безответной любви.
— Ах, как она говорит, — по-русски шепнул Аронов Денисии. — Хоть бери и записывай.
Она обожгла его презрительным взглядом, отвернулась и промолчала. Мадам Машикули, заметив ее неприветливый жест, обняла Денисию и принялась ее уговаривать.
— Простите этого милого юношу, — защебетала она. — Да, он от вас прятался и подслушивал. Согласна, это нечестно, но и вы делали то же самое. Вы прятались от меня, но я же вас с Бертраном простила, потому что понимаю: вы это делали ради меня. Не хотели меня расстраивать, и я вам за то благодарна.
— Но это другое дело, — промямлила Денисия.
— То же самое, — заверила ее Жозефина и, азартно щелкнув пальцами, вдруг сообщила:
— Знаете, чем мы сейчас займемся?
Господин Машикули насторожился:
— Чем?
— Мы достанем из твоих подвалов самого дорогого вина и выпьем за счастливый союз влюбленных.
За то, чтобы все беды миновали этот союз.
Сообщение Жозефины вызвало радость лишь у Аронова. Денисия буркнула:
— Я не пью.
Бертран же, бедняга, и вовсе скис. Он был известным коллекционером и мигом представил, к какому вину подкрадывается его транжирка жена. Нет, в его планы совсем не входило поить этих русских портвейном 1935 года или еще чем похлеще.
— Марку я сам подберу, — воскликнул Бертран, с юной живостью устремляя в подвал свое старое тело.
Потом пили вино, и Денисии пришлось любоваться на то, как умеет флиртовать многоопытная Жозефина. Аронов едва говорил по-французски, и произношение его сильно хромало. Это давало подвыпившей Жозефине хорошую почву для открытого кокетства. Она приходила в восторг от каждого не правильно выговоренного им слова и отчаянно строила глазки.
Аронов, невзирая на преклонный возраст кокетки, платил ей тем же, нарочно усиливая свой славянский акцент.
Их бессовестный флирт продолжался довольно долго и не понравился ни Денисии, ни хозяину дома.
Машикули не выдержал первым и, нервно взглянув на часы, привстал со стула и сердито сказал:
— Все было чудесно, но позвольте откланяться.
Мне пора отправляться домой, меня призывают дела.
— Дорогой, ты напился, — зашлась от хохота Жозефина. — Ты напился, если забыл: это они с визитом у нас, а ты дома. Ах, он такой ревнивый! — пояснила она Аронову. — Спешит избавиться от гостей, потому что ревнив па-то-ло-ги-чески!
— Кто бы говорил? — ужаснулся Машикули и, взяв под локоть Денисию, предложил ей:
— Позвольте вас проводить.
«Давно бы уж», — подумала она, взглядом, сама не зная зачем, приглашая с собой и Аронова.
Аронов же, заметив призыв, подскочил и воскликнул с готовностью:
— Денисия, я на машине. Позвольте вас подвезти до отеля.
— Позволяю, — ответил за нее Машикули.
Денисии ничего другого не оставалось, как принять предложение, но, усевшись в автомобиль, она сразу сердито предупредила:
— Только не думайте, что между нами мир.
— Что-то не припомню, чтобы я у кого-то мира просил, — с усмешкой ответил Аронов, поворачивая ключ в замке зажигания. — И не волнуйтесь, я не намерен надоедать вам своей болтовней, — добавил он. — Как и своим обществом.
И действительно, он отвез ее в отель, не сказав больше ни слова. Она тоже молчала, не расспрашивала, не упрекала, хоть любопытство и мучило ее. У входа в отель Аронов остановился, но потом, когда она получила ключи, догнал ее, молча проводил до самого номера. Денисия, застыв у своей двери, возмутилась:
— Зачем вы идете за мной?
Аронов сердито буркнул:
— Я к себе направляюсь.
И скрылся в соседнем номере.
Глава 9
Войдя в свой номер, ошарашенная Денисия призадумалась и, осененная мыслью, метнулась на балкон.
«Так и есть, — со злорадным удовлетворением констатировала она, облокотившись о перила, вертя головой и попеременно заглядывая то к одним, то к другим соседям. — Теперь ясно, откуда упала ко мне эта телезвезда. Аронов проник в мой номер через балкон. Я оставила дверь открытой, вот он через перегородку и сиганул, наглец. Но что же это такое? — удручилась Денисия. — Нигде нет спасу от этого жулика! Неужели придется менять отель?»
Едва она так подумала, как на соседнем балконе появился и сам Аронов. Подмигнув ей, он вдруг шутливо показал ей язык, а потом миролюбиво спросил, подражая плуту Машикули:
— И долго мы, барышня, будем дуться?
Денисия отшатнулась и, презрительно хмыкнув и дернув плечом, поспешно удалилась в свою комнату.
