Марк Смит - Соль
Он прищурился, с трудом различая подробности единственным здоровым глазом, пытаясь рассмотреть, что происходит с Торком. Увидел, как на волнах подпрыгивает чемодан — он выделялся благодаря оранжевому спасательному жилету. Никаких признаков толстяка-рокера.
Бен обхватил руль покрепче и готов был уже рвануть за чемоданом, когда в поле зрения появилась одна, а потом и вторая рука Торка. Музыкант плыл на спине. Не сбить ли его гидроциклом? Впрочем, Бен решил поплыть в обход, через мангровые деревья, а там уж подождать, когда Торка наконец вынесет на берег.
Капитан Сомпорн зажег новую сигарету. Он выкурил уже полпачки, нервничал, хотя обычно был самым спокойным из всей своей команды. Не следовало ему путаться с Шейлой! Первое правило похитителей и бродячих пиратов: нельзя эмоционально привязываться к жертве. Для этого имелась куча причин, вполне обоснованных, но все в конечном итоге сводилось к простому положению: нельзя колебаться, если придется спустить курок.
Наверное, поэтому он и дергается. Понимает, что не способен ее убить. Если все полетит в тартарары, если налетит ЦРУ, тайская полиция или, хуже того, элитное подразделение «боевых псов», Сомпорн не сможет спустить курок; потеряет лицо перед собственными людьми и погибнет сам (что, возможно, будет более достойным вариантом развития событий).
Зазвонил мобильный, «Последняя капля» во всем великолепии цифровой обработки. Выслушав новости, Сомпорн скривился. Плохо! Хотя Торк и отплыл на «Зодиаке» и двигался в правильном направлении, он по какой-то причине не появился в назначенном для обмена месте. Сомпорн выругался. Собирался ведь приставить кого-нибудь из ребят следить за лодкой Торка, просто чтобы все прошло нормально, но потом передумал. На воде слишком рискованно, легко попасться полиции. К тому же Сомпорн не хотел забирать деньги в присутствии свидетелей. У него были собственные планы.
Хайдеггер проснулся совсем больной и первые несколько минут не мог даже понять, где находится. В темноте светились лишь огни далеких выходов и круглые лампочки над головой. Горел знак «Не курить» — привычная картинка с изображением зажженной сигареты в перечеркнутом красном кружке. Приглушенный гул двигателей подтвердил, что он в самолете.
Рядом двое японцев смотрели на ноутбуке порнографический мультфильм и что-то делали руками под одеялом. Он знал, что это — аниме в стиле «хентай». Стройная тайка в национальном шелковом платье прошла по проходу и улыбнулась Хайдеггеру, как доброму знакомому. На экранчике в спинке переднего кресла шел какой-то безумный боевик про восточные единоборства в Гонконге. Хайдеггер выгнул шею, пытаясь заглянуть назад. Там в объятиях друг друга спала сладкая парочка, которая регистрировалась на рейс перед ним. Девушка положила голову на мужское плечо, молодой муж склонился к ней. Оба уютно укрылись одеялами. Ну, точно открытка со свадебным поздравлением.
Хайдеггер посмотрел на часы. Проспал двенадцать часов. Потягиваясь и постепенно приходя в себя, он почувствовал, что его мочевой пузырь вот-вот лопнет.
Он зашел в тесный туалет и мочился так долго, что чуть снова не заснул. Потянул за кончик бумажного полотенца, протер капли вокруг унитаза, посмотрел на свое отражение в зеркале. По левой щеке тянулась блестящая струйка слюны, как будто, пока он спал, по его лицу проползла улитка. Хайдеггер умывался, постепенно приходя в себя.
Он вспомнил, что хотел выпить таблетку снотворного и спросил воды у стюардессы. Она принесла круглый бокал, он закинул в рот таблетку и одним глотком выпил холодную, прозрачную воду. Странная это штука — язык… ты говоришь: «вода», а кто-то другой в эту самую минуту (в данном случае стюардесса) вдруг слышит «водка».
Хайдеггер закашлялся, испуганно и удивленно хватал ртом воздух, а по пищеводу в желудок текло столько водки, что хватило бы на шесть порций «мартини». Эффект оказался сильный и мгновенный.
Сначала он хотел разозлиться, ведь сочетание алкоголя и снотворного могло его убить, — и все же Хайдеггер отлично выспался, пусть и чувствовал некоторое обезвоживание. Теперь нужно попросить какой-нибудь еды. Есть хотелось зверски.
Когда в хижину вошел Сомпорн, Шейла села. Она заснула на койке, голая, кто угодно мог увидеть. Сомпорн остановился на пороге и смотрел на девушку.
— Тебе нужно одеться.
— В чем дело?
Сомпорн присел у кровати и вытащил из-под нее длинный деревянный ящик. Шейла смотрела во все глаза.
— Что это?
Сомпорн ловко отпер висячий замок и открыл ящик. Шейла задохнулась.
— Что происходит?
— Твой муж уже ехал. А потом куда-то делся.
Сомпорн достал из ящика части АК-47 и стал быстро собирать автомат. Естественно, этот ствол был не из знаменитых образцов, созданных Михаилом Калашниковым и принятых на вооружение в 1949 году, а превосходная китайская подделка, ничуть не хуже, чем оригинал, но гораздо дешевле.
— Он жив?
Не поднимая головы, Сомпорн присоединил приклад, проверил, все ли на месте, и вставил обойму. В каждом его движении сквозила удивительная уверенность.
— Не знаю.
Сомпорн встал и пошел к двери. Шейла выпрямилась, бледные груди качнулись, заставив Сомпорна обернуться.
— Что мне делать?
Сомпорн отвел глаза.
— Одевайся.
Капитан Сомпорн перекинул автомат через плечо и тихо пошел по песку к лодкам. Посмотрел на небо: стемнеет через час. Будет почти невозможно разыскать Торка и деньги.
Саксан и Киттисак остановили его на полпути. Куда он с автоматом? Сомпорн рассказал им о тревожном звонке. Нужно доплыть до места обмена и посмотреть, что и как. Парни предложили отправиться с ним, но Сомпорн сказал, что это слишком опасно. Если там ловушка, пусть поймают только одного. А они должны оставаться здесь, паковать вещи и готовиться уходить; возможно, скоро придется бросить лагерь.
Сомпорн столкнул в воду одну из деревянных лодок, запрыгнул внутрь, потянул пусковой шнур. Лодка вышла из бухты и поплыла вдоль сплетений стволов и веток; Сомпорн с беспокойством качал головой. Какого черта я вытворяю? Он всегда гордился своим умом, осторожностью, почти консервативным подходом к преступлению. Иначе не выжить, не избежать тюрьмы. Так что же творится сейчас? Это противоречило всему, что он знал, всем инстинктам и долгим годам опыта. В такой ситуации следовало свернуть лагерь, убить заложников и раствориться в джунглях. Нужно уйти в лес, а потом появиться в крошечной пивной в Бангкоке, где его будут ждать остальные. Сейчас он поступал попросту глупо. Его могут поймать, посадить, возможно, даже убить. Но Капитан Сомпорн, гроза Южно-Китайского моря, не мог ничего поделать. Он потерял рассудок, потому что влюбился.
Торк когда-то смотрел передачу о морских черепахах. Показывали, как их кидает прибой, швыряют волны, а они все барахтаются, стремятся к берегу, чтобы отложить яйца. Вот на кого я сейчас похож. Несмотря на спасательный жилет, чемодан делался все тяжелее, ветер гнал неровные волны, и наконец прибой выбросил Торка на сплетение древесных стволов. Чемодан зацепился за ветки, а Торк запутался ногами в корнях и никак не мог выбраться, как будто это не корни, а маленькие морские твари, пытающиеся утащить его на дно.
Но музыкант не собирался сдаваться. Он тянул чемодан, ломая ветки, распихивая стволы, распугивая стайки птиц. Перебирал ногами в воде, порезал ступню о какую-то острую ветку. Наконец нашел твердую опору и сумел встать. А потом с трудом побрел по болоту, воняющему, точно канализационный сток, таща за собой тяжеленный чемодан с промокшими купюрами, утопая в илистой глине, как в зыбучих песках.
За сплетениями мангровых стволов обнаружилась мелкая протока, и Торку удалось выбраться на узкую полоску песка. Выдохшийся и изнемогающий, он рухнул навзничь, тяжело дыша и хватая ртом воздух. Несколько страшных минут ему казалось, что с ним вот-вот случится инфаркт. Сердце бухало о ребра, угрожая выскочить наружу, легкие горели, ноги сводило от боли.
Торк перевернулся на спину и взглянул на темнеющее фиолетовое небо. Заходящее солнце ласкало верхушки кокосовых пальм, позолоченные закатом резные листья дрожали, как всполохи фейерверка. Пролетели несколько птиц — черные тени в темнеющем небе. Торк смотрел вверх, понимая, что, быть может, это последнее, что он видит в своей жизни; вот так и наступит конец Торку Генри, басисту. Но он почему-то не волновался. Если ему суждено умереть, какая смерть может быть лучше, чем здесь и сейчас?
Несколько минут спустя Торку полегчало. Он сел и осмотрелся, пытаясь понять, куда попал. Справа на обломке скалы пригрелась в последних лучах солнца гигантская кобра. Птицы вернулись в заросли: на ветках сидели несколько зимородков, две крупные цапли на мелководье ловили своими острыми клювами крабов. Отовсюду полетели сотни летучих мышей; резвясь и кувыркаясь в воздухе, они глотали припозднившихся комаров. Торк полез в карман и достал навигационный прибор. Нажал кнопку, обрадовался, что экранчик загорелся. Обернулся к кобре. Та не шевелилась. Торк осторожно сместился поближе к змее, чтобы согреться в лучах заходящего солнца, открыл банку пива из пакета, собранного Мэрибет.
