Доктор Фальк. Тайна серого монаха - Игорь Евдокимов
— Вера Павловна, что привело вас ко мне в столь чудесный день?
— Ах, Василий Оттович! — всплеснула могучими руками генеральша. — Осмотрите меня срочно! Чую, смерть моя не за горами!
— Вера Павловна, так часы же не приемные, — попробовал протестовать Фальк. — Я уверен в вашем добром здравии.
— А я нет! — отрезала Шевалдина. — Уже неделю, как не уверена.
— Эх, я же предупреждал, не налегать так на рябчиков и рябиновку… — посетовал Василий Оттович.
— При чем здесь рябчики?! При чем здесь рябиновка?! — патетично воскликнула генеральша. — Мне серый монах является!
— Какой монах? — медленно моргнув переспросил доктор Фальк.
— Серый! — не особо прояснила ситуацию Шевалдина.
— И откуда он является? — попробовал зайти с другого боку Василий Оттович.
— Не знаю, — стушевалась Вера Павловна. — Вероятно, из Швеции!
Фальк очумело помотал головой, пытаясь понять, кто сходит с ума — он, Шевалдина или весь мир.
— Хорошо, Вера Павловна, давайте пройдем в дом и вы мне подробно все расскажете!
— Чаю? — проскрипел чей-то надтреснутый голос за спиной у генеральши.
— Господи Иисусе! — Фальк был готов поспорить, что Шевалдина почти подпрыгнула, но от землетрясения Зеленый луг спасла ее комплекция. Другими словами, Вера Павловна чисто физически не способна была подпрыгнуть. В отсутствие должной прыти генеральша просто перекрестилась.
— Да, будьте так любезны, Клотильда Генриховна, — попросил Василий Оттович.
Стоявшая в дверях сухонькая старушонка зловещего вида невозмутимо развернулась и скрылась в глубине дачи.
Клотильда Генриховна служила в семействе Фальков с незапамятных времен. Даже родитель доктора как-то обмолвился, что кухарка была вывезена предками из Саксонии и выглядела старой еще в его (Отто Карловича) детстве. Давний знакомец Фалька, вернувшийся из Египта, на полном серьезе утверждал, что видел там мумию, как две капли воды похожую на Клотильду Генриховну — если бы мумии носили черные траурные платья с белыми кружевными воротниками, а подкрашенные синим остатки седых волос собирали в пучок на макушке. По мнению Василия Оттовича, глубокий ужас, который строгая кухарка вызывала у окружающих, с лихвой компенсировался ее восхитительными наливками и миниатюрными штруделями.
Явление Клотильды Генриховны еще больше уверило Фалька в том, что со здоровьем у Шевалдиной дело обстоит не так страшно, как генеральша пыталась представить, раз уж ее не хватил инфаркт от вида кухарки. Но он не привык оставлять врачебные дела на волю случая, а потому все же осмотрел Веру Павловну. Наблюдения его показали, что все угрожающие жизни и здоровью генеральши хвори по-прежнему на месте, однако же не прогрессировали по сравнению с прошлым годом. О чем Фальк и сообщил Шевалдиной.
— А как же монах? — грозно спросила Вера Павловна.
— Боюсь, что монахи, в данный момент, являются симптомом, не вполне изученным современной наукой, — задумчиво изрек Василий Оттович. — Будьте любезны, расскажите о нем поподробнее.
— Как, вы столько лет живете в Зеленом луге и не слышали про серого монаха? — изумилась Шевалдина.
— Читал про черного… — Василий Оттович скосил глаза на томики Чехова, выстроившиеся на книжной полке в углу кабинета. — А вот про серого, признаюсь, нет.
— Это дух! — заявила Вера Павловна. — Призрак! Причем, зловредный. Увидеть такого — верное предзнаменование смерти!
— А почему вы считаете, что он из Швеции?
— А откуда же еще ему быть? — пожала плечами генеральша. — В допетровские времена, при шведах то есть, здесь была ярмарка при монастыре, а в нем как раз жили монахи.
— Увольте, Вера Павловна, вы-то откуда это знаете? — поразился доктор Фальк.
— Василий Оттович! — оскорбленно поджала губы Шевалдина. — О том, что касается Зеленого луга, я знаю все!
— Хорошо, допустим, — примирительно поднял руки вверх Фальк. — А с чего тогда монах стал призраком?
— За счет ярмарки братья скопили баснословные богатства, — пояснила генеральша. — И однажды на них позарились приехавшие рыцари. Ночью они проникли в монастырь и попытались найти сокровища, но те как сквозь землю провалились. Тогда мерзавцы начали пытать монахов. Те хранили молчание и приняли мученическую смерть, но не выдали своей тайны. А последним умер старый аббат. Вот он-то теперь и является людям.
— Понятненько, — протянул Василий Оттович, хотя на самом деле понятнее ситуация не стала. — И, говорите, теперь его видите вы?
— Да, — подтвердила Шевалдина. — По ночам. Он приходит ко мне под окна.
— И что делает?
— Ничего, — даже как-то расстроено ответила генеральша. — Просто стоит и смотрит.
Фальк утомленно вздохнул:
— Вера Павловна, думаю, призраки и предвестники смерти тут абсолютно ни при чем. У меня есть две абсолютно рациональных теории, объясняющие вашего монаха. Скажите, у вас в последнее время каких-то радикальных изменений в жизни не происходило?
— Ой, ну что вы! — к ужасу Василия Оттовича генеральша смущенно зарделась. — Нет-нет-нет, кому я нужна, в свои-то годы, ха-ха!
Поймав изумленный взгляд Фалька, Вера Павловна осеклась.
— Ну, то есть… Невестка вот с дочкой своей приехали. Жена брата моего покойного мужа, если быть совсем точной. А я, знаете ли, отвыкла уже от гостей.
— Допустим, — неуверенно согласился Василий Оттович. — Возможно, смена привычного вам ритма жизни вызвала повышенную нервическую активность. Ваш разум просто попытался воплотить это волнение в некий знакомый образ. Видимо, вы недавно вспоминали про этого несчастного монаха. Вот он и привиделся вам вместо какой-нибудь, скажем, безобидной елочки под окнами. Ночью-то у страха глаза велики.
— Другими словами, вы считаете меня истеричкой, — грозно констатировала Шевалдина, явив недюжинную проницательность. — Спасибо, доктор, я обязательно это запомню. И какая же ваша вторая теория?
— Кхм… — пришлось смущенно откашляться Фальку. — Вторая теория подразумевает, что монах действительно был, но при этом был не монахом.
— Это каким же образом, позвольте спросить?
— Просто кто-то, кроме вас, хорошо знает историю поселка, и решил таким образом вас разыграть, — объяснил доктор. — Оделся в серую хламиду, подкрался к вашему дому и стал дожидаться под окнами.
— И зачем же это кому-то могло понадобиться? — осведомилась Шевалдина.
— Ну, иногда сложно угадать причины человеческого поведения, — уклончиво ответил Фальк. Нельзя же объяснить генеральше, что из-за ее неумного стремления совать нос в чужие дела половина обитателей Зеленого луга только порадуется, если Веру Павловну хватит инфаркт, а вторая половина готова этому активно поспособствовать.
— Да, не такого ответа я от вас ожидала, Василий Оттович! — мрачно заявила Шевалдина. — Всегда считала вас, немцев, людьми надежными и серьезными! Как ваш язык! Но, видимо, и среди вас es gibt
