Котики&Детектив - Елена Ивановна Логунова
Ольга Ивановна кинулась выносить пауков и тараканов, Верочка - переставлять подальше аквариумы, клетки и домики. Девчонка, спасибо ей, кинулась спасать лично меня, уже подхватила и к дверям потащила, но была остановлена окриком:
- Нюра, этого я сама заберу, он на ответственном хранении!
И я опять сменил место жительства, оказавшись на постое в частной квартире директрисы зооуголка. Без клетки, для которой в малогабаритной «однушке» не нашлось свободного угла! Моей приватной территорией стала коробка из-под микроволновки.
Тут нужно сказать, что человечество верно подметило, но неправильно трактовало непреодолимую тягу кошачьих к различным коробкам.
Мы в них не прячемся, вовсе нет!
Мы ищем Путь.
Каждый кот интуитивно понимает, что мироздание устроено по принципу матрешки, и настойчиво проникает в дотоле закрытое, стремясь пробиться в самый центр Вселенной.
Что мы увидим там, в сердце всего сущего? Допускаю, что Божественного Кота. Почему нет? Ведь мы этого достойны.
Но я отвлекся, извините.
- Ну, Олечка Ивановночка, кот же слишком большой, чтобы сидеть в коробке! - заныла девчонка, явившаяся помогать директрисе в зооуголке на выезде. - Давайте я его хоть гулять водить буду!
- Нельзя, Нюр. - Директриса инициативу не поддержала. - Говорю же: этот зверь на ответственном хранении. Сбежит - я отвечать буду. Не подводи меня под монастырь.
- Нет, что вы, я вам зла не желаю! - испугалась девчонка.
А когда Ольга Ивановна ушла в ванную крокодильчика кормить, девчонка посадила меня перед собой на стол и, гипнотически глядя в глаза, заявила:
- Сбегать нельзя, ты понял? Ивановну подставлять не будем. У меня есть новый план, он сложноват, но, может, получится… Короче, мордастик, вот твое задание: завтра Ивановна уйдет на работу, ей там ремонтом командовать надо, а ты в ее отсутствие поори, да погромче!
Эдик Виноградов
Очень хотелось спать.
Очень-очень.
День выдался неровный: сначала новостей вовсе не было, и мы с коллегами рвали их друг у друга из рук, торопясь выполнить каждый свою норму. В спешке небрежно редактировали топорный машинный перевод, сажали в тексте ошибки и делали дубли, повторяя одну и ту же информацию. Выпускающий редактор Вася Тучкин, фанат инфостиля и граммар-наци, нас за это сурово нахлобучивал, угрожая вычетами из зарплаты.
Потом проснулись Штаты, и новости посыпались, как из прохудившегося мешка. К этому времени большая часть рабов ленты уже справилась со своим наделом, остались в поле только двое - я да Вася, и все его въедливое внимание досталось мне одному безраздельно. А я уже одурел и отупел, поскольку начал свой ежедневный марафон ранним утром, вместе с Японией, и косячил за троих. Неутомимый Вася мою работу безжалостно браковал, и конца-края этому было не видно…
В итоге с барщины я освободился в седьмом часу вечера и, в принципе, мог что-то поесть и сразу же завалиться спать - как раз пробудился бы вместе со Страной восходящего солнца. Но на пути реализации этого простого плана возникла помеха.
- Блин. Вот блин! Ну блин же!! - в женском голосе за окном эмоции прибывали по нарастающей.
Если первый блин был упомянут лишь с огорчением и досадой, то на втором голос дрогнул, предвещая рыдание. На третьем затрясся, шумно шаркая по стеклу листьями, раскидистый куст: то ли от пинка, то ли от попытки броситься ему в утешительные объятия.
Я выглянул в окно, одна створка которого по причине теплой погоды была открыта, и поинтересовался:
- Что, Масленица пришла - и фьюить?
- При чем тут Масленица? - неприязненно спросила девица.
- А при чем тут блины?
- А при том, что в этом доме живут равнодушные черствые люди! - объявила она с вызовом. - Никто не хочет войти в положение!
- Я бы вошел, - сообщил я, проехавшись заинтересованным взглядом по стройной фигурке. Задержался на сломанном каблуке, вернулся к личику - симпатичному, несмотря на строгость и сердитость. - Но мне как раз срочно нужно в постель.
Девица покраснела и набычилась.
- Как вы можете, а? У меня каблук сломался, - сообщила она очевидное так трагично, как будто у нее сломалась шея, а не каблук.
- А у меня смена закончилась, - ответил я и зевнул. - Пятнадцатичасовая, между прочим! Так что я очень даже могу, хочу и буду.
Я потянулся закрыть окно, чтобы в него не сыпались блины и прочее ненужное.
- Стойте! - Девица, как на картине, простерла ко мне руки. Пафос снизил зажатый в одной из них каблук. - Вы должны мне помочь!
- Почему я?
- Хоть кто-то!
- Как-то низко вы меня оценили. - Я вздохнул и снова выглянул в окно, подставив под подбородок кулак, как это делала бабушка-ведущая в передаче «В гостях у сказки».
Не потому, что ощущал себя злой Бабой-ягой, обижающей Аленушку. Просто голова сама клонилась вниз, как увядающий цветочек, даже в отсутствии поблизости подушки.
- Я не умею чинить обувь, - признался я. - Могу, конечно, предложить суперклей, но сомневаюсь, что технология ремонта именно такая.
- Суперклей, - задумчиво повторила она. - Который суперклеит…
- Только не говорите, что я к вам суперклеюсь, неправда это, вы первая начали, - предупредил я.
- Нет, суперклей не поможет. - Дева игнорировала мой робкий подкат, решая свою задачу, и подняла на меня глаза-озера, круглые, серые и полные влаги.
Кстати, влажность вообще повысилась: начал накрапывать дождь.
- Могу дать вам тапки. В них вы дойдете до метро. Или лучше до такси, - предложил я.
- У меня тридцать пятый номер, а у вас… - Теперь уже она проехалась оценивающим взглядом по той части меня, которая помещалась выше подоконника. Даже не знаю, что из увиденного позволило ей сделать правильный вывод: - Сорок пятый?
- Почти. Сорок четыре с половиной. А как вы догадались?
- Вы очень высокий. Если, конечно, не стоите за окном на табуретке. Тогда вы карлик.
- Сама вы такая! - Я обиделся. При росте 195 сэмэ назвать меня карликом мог бы разве что Гулливер.
- Я просто миниатюрная! - Дева тоже обиделась.
- Поэтому шастаете по двору с растрескавшимся асфальтом на каблучищах?
- Хотела выглядеть солидно. - Дева развела руками. Из кулачка правой по-прежнему стилетом торчал каблук.
