Шарль Эксбрайя - Раны и шишки
И все же, идя по улицам Бойля к Лэканам, Игэн почувствовал некоторое беспокойство. Когда Игэн предстал перед семейством Лэканов, оно как раз заканчивало обед. Увидев его, Мив всплеснула руками:
– Боже мой, как можно доводить себя до такого состояния!
Ее муж Томас с некоторым восхищением заметил:
– А вам досталось, мой мальчик! Надеюсь, те, кто это сделал, выглядят не лучше?
Шон и Кевин дружно подтвердили это предположение и пригласили друга присесть радом с ними. Подбежала Кэт и склонилась пат ним:
– Вам не очень больно?
– Нет, что вы…
Одна лишь Петси с отвращением сказала:
– Надо же было умудриться, чтобы вам так разукрасили физиономию!
Это замечание словно парализовало Игэна и заставило иссякнуть в нем источник романтических мечтаний, готовый уж было перерасти в бурлящий поток. Кевин, возмущенный поведением сестры, напомнил ей:
– Вы забываете, Петси, что вы были причиной этого! Если бы вы не строили глазки этому парню из Слайго, Игэну не пришлось бы напоминать ему о правилах приличия!
– Да в какие же времена мы живем, Господи?! Из-за того, что мой дом в Бойле, я не могу потанцевать, с парнем из Слайго?
– Нет!
– Так вот! Нравится вам это или нет, а я буду так поступать и в дальнейшем!
Бросив салфетку на стол, Петси скрылась в своей комнате и заперлась там. После этого за столом наступило неловкое молчание. Заявив, что у его дочери прескверный характер, Томас подытожил общее мнение. Игэн вздохнул:
– Жаль, что так случилось: я как раз собирался с вами поговорить о себе и о Петси…
Томас посмотрел по очереди на жену, сыновей и на младшую дочь, почесал затылок и сделал заключение:
– Кажется, парень, время не самое подходящее…
Игэн вернулся в дядюшкин дом расстроенным. Доктор Дулинг ожидал его.
– Ну что, племянник, вы уезжаете со своей возлюбленной?
– Нет… Она сказала, что у меня отвратительный вид… Мне не удалось поговорить с ней об этом.
Оуэн пожал плечами:
– Чувствую, что эта девушка – не настоящая ирландка. Не стоит кричать и возмущаться, мой мальчик; от этого пользы не будет. Зайдите на минутку в мой кабинет. Я хочу с вами поговорить
– Опять?
Доктор строго посмотрел на О'Мирея.
– Разве в этом состоит то хорошее воспитание, которое, скажу без бахвальства, я сумел вам дать?
Когда они заперлись в кабинете дядюшки Оуэна и остались с глазу на глаз, тот не стал заботиться об изысканности речи:
– Ваше поведение по отношению к юной Петси недвусмысленно дает мне понять, что вы еще не созрели для такой трудной профессии, как наша, Игэн. Здесь вам придется иметь дело с клиентурой, более склонной рассказывать вам о своих трудностях, чем о физических болезнях. Племянник, вам еще предстоит узнать, что люди охотней выставляют напоказ свою душу, чем свою ж… В моральном кодексе общества обывателей это называется целомудрием. Уверен, что за время учебы в Дублине перед вашими глазами предстали все виды задниц, которые только сотворил Господь, но приходилось ли вам хоть раз видеть живую душу?
После секундного замешательства О'Мирей признался:
– Пожалуй, нет, дядя.
– Я так и думал. Если сегодня я брошу вас в объятия Петси Лэкан, она погубит вас в самое короткое время.
– Но ведь я люблю ее!
– И ваша любовь настолько сильна, что вы не разлюбите ее через два года?
– Через два года?
– Да, через два года, которые вы проживете у моею старого друга, работающего в канадской провинции Саскечеван. Думаю, там вы станете настоящим мужчиной.
Игэну пришлось смириться с решением дядюшки Оуэна, в причастности к которому он подозревал Нору Нивз. Иначе, он остался бы без гроша в кармане. Как ни были сильны его иллюзии в отношении Петси, он больше не думал, что она согласится выйти замуж без твердой уверенности в его солидном заработке. С помертвевшей душой наш влюбленный направился к Лэканам сообщить о своем отъезде.
Старшие одобрили решение доктора Дулинга. Шон и Кевин завидовали своему другу, едущему в Канаду. Кэт долго плакала при мысли о том, что целых двадцать четыре месяца она не сможет видеть Игэна. Петси вначале рассердилась, но затем быстро утешилась, узнав, что по возвращении племянника дядюшка пообещал передать ему свою практику. Она поклялась не забывать будущего мужа и пообещала писать ему каждую неделю. К этому она добавила, что меха в Канаде не должны стоить очень дорого и она была бы рада получить такой подарок.
Накануне отъезда Игэна О'Мирея в Саскечеван дядюшка Дулинг, Нора Нивз и семейство Лэканов устроили небольшой семейный праздник, в завершение которого было единогласно решено считать Игэна и Петси женихом и невестой.
Это было два года назад. За эти два года Игэн действительно окреп и многому научился, успешно сражаясь с болезнями, облегчая страдания себе подобных, помогая им рождаться на свет и умирать. Он также понял, что меха здесь столь же дороги, как и в Дублине, и что ирландские ветры унесли куда-то обещание Петси писать ему каждую педелю. Нора постоянно сообщала ему о новостях из Бойля. Кэт не менее регулярно рассказывала в своих письмах о том, что происходило в доме у Лэканов. При этом она никогда не забывала подчеркнуть, что Петси с нетерпением ожидает возвращения своего жениха. Все реже и реже Петси отправляла ему открытки и, иногда, письма, в которых говорилось о ее томительном ожидании переезда в прекрасный дом дядюшки Дулинга. Между тем, во второй год их разлуки Петси прекратила писать о том, как они вместе заживут в Бойле, затем письма стали приходить совсем редко. Кэт по-прежнему продолжала писать, но она постепенно перестала подолгу рассказывать о сестре, которая, как она прежде утверждала, постоянно и с большой нежностью думает о том, кого никогда не сможет забыть.
Читая эти письма, О'Мирей не мог удержаться от приступов накатывающей на него хандры. Он запирался у себя в комнате и пытался оживить воспоминания о последних часах своего пребывания в Бойле. Тогда он назначил Петси свидание на берегу озера Лаф Кей, полагая, что такой романтический пейзаж лучше всего подойдет для прощания и торжественных клятв, короче говоря – для всего того, что влюбленное сердце переживает в минуты надвигающейся разлуки. Но Петси не пришла, а прислала вместо себя Кэт. От этого он пришел в ужасное замешательство. Младшая сестренка попыталась объяснить:
– Петси стало нехорошо как раз в тот момент, когда она уже выходила… Она очень сожалеет, знаете… Ей не хотелось, чтобы в разлуке вы вспоминали ее заплаканное лицо… Она еще просила передать, что ей не хотелось бы видеть ваше лицо в том состоянии, в каком оно находится сегодня… Она просила вас дать ей клятву никогда и ни под каким предлогом больше не драться… Когда она вас целует, у нее такое ощущение, словно она прикасается губами к рубленому мясу…
И, опустив глаза, Кэт добавила:
– Но у меня это не вызовет неприятных ощущений… Если… Если вы не против, можно я вас поцелую вместо нее?
* * *И вот, после двух лет стажировки, Игэн О'Мирей возвращается в Бойль, столицу графства Роскоммон.
ГЛАВА 1
Когда летевший через океан самолет оказался над западным побережьем Ирландии, Игэн О'Мирей ощутил, охватившее его глубокое волнение: наконец-то он возвращается на родину! В иллюминатор был виден целый каскад озер, утопающих в различных оттенках зелени… Зеленый цвет Ирландии… Для настоящего ирландца на свете не существует цвета, лучше этого. В Шенноне Ион сел на поезд и через Инис, Эсентри, Эслоун, Муллингер и Лонгфорд добрался до Бойля. За все время столь длительного переезда ему ни разу не стало скучно: глядя на проплывающие мимо деревья и фермы, ему казалось, что они по-дружески приветствуют его и что вся Ирландия радуется его возвращению.
Сойдя с поезда на вокзале в Бойле, Игэн пожал руку начальнику вокзала, который, выразив свою радость по поводу его возвращения, внимательно осмотрел О'Мирея с ног до головы и заключил:
– Кажется, из вас вышел бы неплохой полутяжеловес, а, доктор?
– Это время навсегда ушло, Дуглас. Я приехал сюда заниматься серьезными делами.
– А я всегда считал бокс очень серьезным делом, доктор!
Обиженный, начальник вокзала сухо попрощался со своим пассажиром, который тут же дал себе слово впредь держать язык за зубами. Конечно, Игэн не рассчитывал, что его будет встречать все население Бойля, но то, что к поезду никто не пришел, ему показалось странным. Особенно его задело отсутствие на вокзале Петси. Ведь он же ей сообщал о дне и часе своею прибытия! Может быть, заболела… Но почему в таком случае не пришла Кэт, чтобы объяснить случившееся?… О'Мирей оставил вещи в камере хранения и неторопливым шагом направился к дому дядюшки. Зачем ему было спешить, если никто не торопился поскорее его увидеть? Он вышел на главную улицу города, и здесь его внимание привлекла одна афиша. Она содержала объявление о финальном бое за звание чемпиона графства Роскоммон среди боксеров тяжелого веса, и против имени чемпиона Слайго он вдруг увидел имя Шона Лэкона! Шон… Бой через две недели… К Игэну вернулось доброе расположение духа. Старый добрый Шон продолжал раздавать тумаки своим сверстникам и не был привязан чувствами ни к какой девушке, как О'Мирей. У Шона даже не было невесты. Он слишком любил бокс, чтобы тратить время на что-то другое.
