Дарья Калинина - Ночь любви в противогазе
— Пожалуй, на школьных соревнованиях она и могла бы помочь своей команде занять не самые худшие места. Но мы-то идем на совсем другой уровень! И Рябова нас просто погубит! Сделайте что-нибудь!
Алина снова просила Наталью Константиновну сигнализировать наверх о том, что произойдет, если Рябова будет выступать на чемпионате города.
— Это будет позор! Ужасный позор! Чудовищный! Мы не должны этого допустить!
— Думаешь, я этого не понимаю? Но что делать? Дядя Рябовой…
— Наталья Константиновна, но поговорите вы с ним! Не может же он не понимать, что если его племянница потянет вниз всю команду, то ему самому это будет не выгодно?
— Он свою позицию по этому вопросу изложил достаточно ясно. Если я не способна научить его племянницу синхронному плаванью, то мне в большом спорте делать нечего.
— Что? Прямо так и сказал? — ахнула Алина.
— Слово в слово! Так что если девчонка плохо выступит, а она выступит плохо, я уверена, то мне с тренерской работы в сборной придется уйти.
Алина подавленно молчала. Оказывается, кому-то может быть еще хуже, чем ей и остальным девчонкам из их команды. Они-то свою работу не потеряют. А вот Наталье Константиновне светит опала. После такого провала ее в лучшем случае возьмут в детскую секцию в каком-нибудь бассейне. И это еще в том случае, если ей очень и очень повезет.
— А что, если поговорить с самой Рябовой?
— Я пыталась. Объясняла ей, что она совершенно не подходит для этого вида спорта.
— И что?
— Она все стрелки переводит на своего дядю. Дескать, это он ей велел.
— Но у нее же должно быть и свое мнение.
— Но она тоже боится своего дядю. У них там в семье какие-то очень сложные и запутанные отношения. Честно говоря, я не поняла, что там и как. Но Рябова добровольно уходить из команды отказывается.
— Но она же понимает, что проиграет!
— Да. Но у нее всегда есть шанс спихнуть вину на меня.
Все ясно. Противная Рябова оказалась еще более противной, чем Алина себе представляла. Она не только собиралась подвести всю свою команду, но еще и собиралась подставить их тренера! После выступлений у команды должен был появиться новый тренер. А вдруг дядя Рябовой надумает и тут подсуетиться и посадить кого-нибудь из своей родни? А чего? Племянницу-то он свою бездарную уже посадил! Может быть, у него на примете есть еще племянник или двоюродный шурин!
В этот день все с самого утра валилось у Алины из рук. Натягивая на себя трико, она слишком сильно дернула за рукав, и ткань порвалась по шву. Потом Алина поскользнулась в душе, чуть не разбив себе лицо. Из-за всех этих неприятностей Алина здорово задержалась и опоздала в бассейн к началу тренировки. А потом еще обнаружила, что забыла зажим для носа в своем шкафчике.
И проходя через раздевалку, Алина внезапно увидела там Вику Серову. Ту самую Вику Серову, которая ушла из команды с таким скандалом! От удивления Алина даже остановилась.
— Привет! — воскликнула она при виде бывшей подруги. — А ты тут чего?
Серова не появлялась на тренировках уже почти две недели. И Наталья Константиновна сказала, что уже поставила перед руководством вопрос об исключении Вики из сборной.
Личные трагедии сами собой. А работа сама собой!
Поэтому Алина так и удивилась, увидев Вику у них в раздевалке. В свою очередь, Вика смутилась еще больше.
— Да вот… Вещи свои хочу забрать.
— А-а-а… Ну-ну.
Вика ничего больше не сказала и быстро шмыгнула мимо Алины к выходу. И убежала. Алина задумчиво посмотрела ей вслед. Зачем она приходила? В самом деле хотела забрать свои вещи? Но помнится, Вика уходила из команды с туго набитой всякой всячиной сумкой. Все свои вещи она взяла еще тогда, заявив, что если некоторые особы повадились красть чужих мужей, то и в остальном им доверия быть не может.
И потом, если сейчас Вика хотела забрать СВОИ вещи, то почему стояла возле шкафчика Рябовой? Шкафчики в раздевалке всегда закрывались на ключ. Это было требование Натальи Константиновны во избежание всяческих недоразумений. И сейчас Алина, томимая непонятным чувством, подошла к шкафчику Рябовой и проверила замок.
Нет, замок был закрыт, как и полагается. И Алина, с удивлением покачав головой, побежала, чтобы поскорей присоединиться к остальным девочкам, давно и с нетерпением ожидающим своего лидера в воде бассейна.
Тренировка шла как обычно. Разве что Рябова ошибалась сегодня особенно часто. И ошибки у нее были какие-то глупые, так что Алина даже не знала, как ей на них реагировать. Зла на Рябову, «топящую» всю их команду, у нее уже не было. И теперь Алина лишь с бессильной злобой смотрела на пестрые ножки Рябовой, которая в данный момент выделывала ими «ножницы». Ну, или тот элемент, который сама Рябова считала «ножницами».
Алина испытывала большое искушение поднырнуть под Рябову, которая упорно закрывала глаза и плевать хотела на все усилия команды выступать слаженно и синхронно, и немножко придержать ее под водой. Не так, чтобы совсем утопить. Но чтобы у мерзавки у самой пропало всякое желание снова лезть в воду.
— Что ты делаешь? — дождавшись, когда Рябова вынырнет и подплывет к бортику, спросила у нее Алина.
— А в чем дело? Разве я плохо справляюсь?
— Ты работаешь отдельно от команды. «Ножницы» девочки выполнили на три секунды раньше, и после этого ушли под воду целиком.
— И что? Разве три секунды — это много? Подумаешь, три секунды!
Алина даже зубами скрипнула от бессильной злости. Как объяснить дуре, что три секунды для синхронного плавания — это очень и очень много? Это просто нереально много. За три секунды можно успеть сделать массу движений. И если Рябова этого не понимает, ей не место в этом спорте.
Устав сражаться с тупой ученицей, Алина выбралась на бортик. И тут она увидела, как их тренер со странно задумчивым видом наблюдает за потугами Рябовой. Наталья Константиновна тоже уже больше не ругалась и не кричала на Рябову. Она теперь молча стояла и смотрела на нее. И почему-то от этой молчаливой фигуры на Алину повеяло чем-то таким нехорошим, что у нее вся кожа покрылась крупными мурашками.
— Наталья Константиновна, — обратилась она к тренерше, чтобы отвлечь ту от мрачного созерцания бездарной ученицы. — А у меня есть идея, что нам делать с Рябовой.
— Да? И какая же? — мрачно поинтересовалась та. — Утопить ее?
Вообще-то это был бы идеальный вариант. Но Алина лишь улыбнулась, сделав вид, что оценила шутку тренерши. Шутка была довольно сомнительной, но что не сделаешь, лишь бы немного подбодрить близкого человека, впавшего в депрессию.
— А давайте пустим Рябову отдельно?
— Как это отдельно?
— Ну, типа это она специально все время ошибки делает. Это можно будет обыграть еще на старте, когда Рябова выйдет поздней остальных, да потом еще и поскользнется и упадет в бассейн с шумом и плеском.
Во взгляде тренерши вспыхнуло чувство, похожее на надежду. Вспыхнуло и тут же погасло.
— Я и сама думала об этом, — призналась она Алине. — Но бесполезно. Мне доложили, что в составе жюри будет Михаил Клочков. Знаешь такого?
— Приходилось слышать.
— А это еще тот зануда! Он ни за что не оценит нашу задумку. Для этого старого брюзги главное — чистота и синхронность исполнения элементов. Все остальное он считает глупостями, не заслуживающими отдельной оценки.
— Действительно, зануда! А нельзя ли на него как-нибудь повлиять?
— Как?
— Ну, уговорить.
— Бесполезно, — повторила Наталья Константиновна совершенно убитым голосом. — Мы с тобой не первые такие умные. Были до нас и другие, которые пытались втереть мэтру свой взгляд на синхронное плаванье.
— И что?
— Все они проиграли. Мэтр Мишель поставил им уничтожившие их оценки. Отправил просто в конец турнирной таблицы!
В конец таблицы Алине совсем не хотелось. Она еще ни разу не была там. Но сейчас в их команде сложилась такая ситуация, что вполне возможно, они как раз туда и отправятся. А после возвращения с соревнований полетят головы! И в первую очередь голова Натальи Константиновны! А ведь она совсем ни в чем не виновата. Бывают такие бездарные девчонки, у которых нет ни музыкального слуха, ни чувства такта, ни просто физических возможностей, чтобы исполнять элементы в воде.
Это ведь только со стороны кажется, что это легко и просто. Подумаешь, дрыгай себе ногами в такт музыке! Но на самом деле это очень и очень тяжелый труд. И сама Алина, на что она была хорошо тренированной, зачастую после выступлений чувствовала себя так, словно вот-вот упадет совсем без сил. Руки и ноги ее не слушались. А в голове после выброса мощной дозы адреналина в кровь стоял гул, который проходил очень не скоро.
— Что же нам делать? — растерянно спросила Алина у тренерши.
— Не знаю!
И Наталья Константиновна ушла к себе в тренерскую. Разговаривать она была явно не расположена.
