Иоанна Хмелевская - Все красное (журнальный вариант)
— Меня это вообще не касается! — вспылила Зося. — Меня тошнит от убийств!
Алиция вдруг очнулась.
— Тип в красной рубашке ничего не значит, — заявила она решительно. — Мало ли с кем Эдек мог спьяну ездить на угольном фургоне! Все это бесполезно. Не знаю, зачем завтра снова устраивать этот ад. Никто ничего не помнит. А кстати, мне готовить такой же ужин? В холодильнике — ни крошки!
— Может, он надеется, что убийца хлопнется в обморок и тем себя обнаружит? — предположил Павел.
— Чушь! — сердито сказала Зося. — Обойдутся! Пусть наедаются дома!
— Кофе, — предложила я Алиции. — В крайнем случае — остатки водки.
— Водку жалко…
— Ну, без водки. Пиво. Вечер по-датски, с одним пивом. Эва, может быть, привезет апельсиновый сок.
Про апельсиновый сок Эва, конечно, забыла. Была слишком взволнована и расстроена необходимостью снова приехать в Аллеред в том самом наряде, что и накануне. Два раза кряду появиться в одном и том же платье, да еще в присутствии тех же людей — с этим могла смириться далеко не каждая женщина.
Бардак, устроенный на этот раз, был вне конкуренции. Сидевший на месте Эдека полицейский (он должен был в надлежащий момент крикнуть что-нибудь и стукнуть стаканом по ящику) от усердия постоянно издавал дикие рыки. Посланный в машину за соком Рой принес банку смазочного масла. На журнальных столиках стояло с полтонны сахара, муки и соли в разнообразных сосудах. Пива оказалось мало. Точнее, мало закрытых бутылок, которые Павел должен был открывать. Содержимого открытых бутылок хватило бы еще недели на две. Датская полиция во главе с г-ном Мульгором наблюдала за нами с легкой паникой. Какой-то элемент покоя вносили Лешек и Хенрик, сразу занявшие свои места и погрузившиеся в продолжение вчерашней беседы.
— Я ставлю на мужчину, — заявила Анита, наблюдая за Роем, плутавшим в темноте с банкой. — Нужно иметь немалую силу в руке, чтобы так запросто это проделать…
— Тебе хорошо говорить, — раздраженно сказала Эва. — У Хенрика алиби. А Рой шатался за его плечами целый вечер…
— Ну, дорогая моя, муж-убийца — это же так интересно!
По заметному даже в темноте блеску глаз я поняла, что вряд ли отношение Эвы к Аните будет в дальнейшем особенно нежным. Анита же купалась в сенсации, как саламандра в огне.
Веселый вечер наконец подошел к концу. Г-н Мульгор, тысячу раз извинившись, сообщил нам, что никому нельзя покидать Аллеред без его согласия. Эве, Рою и Аните разрешалось жить дома, не выезжая за границы Роскилля и Копенгагена. Полной свободой пользовались лишь Лешек и Хенрик.
— Мне очень жаль, дорогая, что вынужден бросить тебя в такой идиотской ситуации, — печально сказал Лешек. — Но я должен отплыть. Да и вряд ли от меня был бы толк. Чем меньше здесь будет гостей, тем лучше для тебя.
Алиция меланхолично кивнула.
— Приезжай, когда все это кончится, — сказала она со вздохом.
Г-н Мульгор собирал свою команду. Я стояла на пороге террасы и видела, как в кухонном проеме Эльжбета задержала Алицию и что-то сказала ей. Алиция оживилась, но на полуслове их прервали: уезжали представители власти. Пройдя мимо меня, Алиция вышла на террасу. Эльжбета скрылась на кухне.
Я сделала шаг, чтобы тоже выйти, но вдруг услышала в прихожей какой-то шорох. Было совсем темно, и я лишь уловила, как дверь скрипнула и кто-то тихо вышел наружу…
Я обошла дом и вышла на дорожку. Там стояли Рой и Эва, Анита и Хенрик, Лешек, Зося, Алиция и Павел. Полицейские как раз уезжали.
Я задержалась у калитки, поглядела на них и ощутила беспричинную тревогу. Кто же из них минуту назад вышел из темной передней так таинственно и так осторожно?
В понедельник Алиция сочла за лучшее пойти на службу. Домашний арест никто особенно близко к сердцу не принял, и все собрались ехать в Копенгаген. Зося должна была встретиться там с Алицией и вместе с ней вернуться домой. Мы с Павлом хотели посетить Тиволи. Эльжбета намеревалась пойти к приятелям и вернуться позже. Г-н Мульгор на все дал согласие…
В доме не было ни крошки съестного. Мы с Зосей обошли магазины и среди прочего купили виноград — любимое лакомство Алиции. Вымыли его, красиво уложили в миску, поставили на низкий стол у дивана. И вышли из дома…
Я стояла вместе с Павлом у рулеточного стола в Тиволи и думала об убийстве. Эта история все больше мне не нравилась.
— Павел, скажи правду! — потребовала я, решив поставить вопрос ребром. — Переждем тринадцать… Не ты убил Эдека?
— Почему я? — возмутился Павел, не отрывая глаз от крутящегося круга. — Переждем девятку…
Моя страсть к азартным играм всегда была неукротима.
— Который раз? — спросила я с интересом.
— Сейчас будет восьмой.
— Будь внимателен. Может скоро выйти… Не знаю, почему ты. Если окажется, что это ты, тогда и начну удивляться. А сейчас я спрашиваю: ты?
— Нет, — рассеянно ответил Павел. — Зачем мне его убивать? И никакого стилета у меня никогда не было. Смотри, смотри — тринадцать!..
Он кинул дикий взгляд на номер в обводе круга.
— Нет, проскочило! Сейчас, слава богу, тоже не будет! Послушай меня, оставь на девятке.
— Сейчас?
— Да. Точно не ты?
— Честное слово! Ну?.. Есть!
— Девять. Четыре кроны, — сказал крупье.
— Ставь еще раз. Должно выйти. Слушай, если это не ты…
— Это мое? — оживился Павел, показывая на жетоны.
— Твое. Забирай. Слушай, если не ты…
— Девять. Восемь крон, — сказал крупье.
— О!.. — утешился Павел и сгреб следующую кучу железок. — Ну, теперь опять переждем. Теперь должно быть тринадцать.
— Не будет, но поставь. Слушай, если не ты…
— Пять и девять. Четыре кроны, — сказал крупье.
— Я же говорила, чтобы держался девятки. Ставлю на тринадцать. Или нет, переждем. Послушай в конце концов, что я говорю! Если это не ты, то скажи мне, где ты был, когда все помчались провожать полицейских?
— Там же. Помчался провожать.
— Каким путем? Вокруг дома?
— Ага. Я теперь пережду четверку.
— А перед этим ты был на террасе?
— Ага.
— Разорюсь на этом идиотском тринадцатом… А еще там кто был?
— Все. Сейчас поставить?.. Нет, еще пережду.
— Кто все? Вспомни… Ну, есть!
— Тринадцать. Восемь крон, — сказал крупье.
— С шестого раза вышла, ставлю. Пережди четверку. Все — это кто? Кого-то должно не хватать?
— Кого? — заинтересовался Павел.
— Не знаю. Я тебя спрашиваю. Вспомни, кто там был.
— Хенрик и Эва. Лешек. Полицейские. Алицию тоже видел. В общем, все были. Ага, Эльжбету я не видел.
— Она была на кухне. А кто вышел из дома через другие двери, — ты не видел? Посмотри на эту четверку!
— Нет, я теперь пережду семерку. Знаю, кто не выходил. Хенрик и Лешек. Эва почти все время была с ними. Она пришла сразу за полицейскими. А тот, кто не был, он что?
— Ничего. Но, возможно, это был убийца. Какой мне толк от Хенрика… похоже на то, что и Эва отпадает…
В последний вагон последнего поезда в Аллеред мы вбежали за секунду до отправления. Выходя на платформу, столкнулись с Алицией и Зосей, которые ехали в соседнем вагоне.
— И чего мы так спешили, — сказал Павел обиженно. — Думал, что ты уже давно ждешь и рвешь на себе волосы от волнения.
— А если бы не спешили, то шли бы двадцать километров пешком или ночевали на вокзале? — заинтересовалась Алиция.
— Конечно, — сказала Зося желчно. — Он никогда не спешит, а потом оказывается, что вмешались высшие силы.
— Ой-ой! Какие такие высшие силы! — оскорбился Павел. — Ну, раз что-то случилось…
— Не раз, а по крайней мере двадцать раз!
Мы с Алицией оставили их выяснять отношения с глазу на глаз и пошли вперед.
Зося с Павлом остались далеко позади. Мы повернули на тропинку, ведущую к калитке.
— Эльжбеты еще нет? — удивилась Алиция. — Везде темно!
— Может, она в ванной? Или спит…
— Да ну! Она поздно ложится…
Алиция не могла найти ключ, и я открыла дверь своим.
— Куда он мог подеваться, всегда лежит тут, в сумке, в карманчике, — бормотала Алиция, входя следом за мной и зажигая свет в прихожей. — О, Эльжбета! Ты почему сидишь в темноте? А где сюрприз? — Все это она говорила, не двигаясь с места и роясь в сумке. Я вошла в комнату, нажала на выключатель и буквально вросла в пол на пороге комнаты, потеряв разом голос и силы.
На диване за столом сидел совершенно незнакомый тип. Его лицо было какого-то ужасного сине-зеленого цвета. Рот полуоткрыт, вытаращенные глаза неподвижны, руки бессильно разбросаны по сторонам.
Алиция наконец нашла ключ, и вдруг, что-то почувствовав, посмотрела на меня, потом на диван у стола.
— Что вам… — начала она и замолчала. Медленно поставила сумку и медленно подошла к дивану.
— Это и есть сюрприз? — спросила она с ужасом. — Кто это?
