Наталья Александрова - Укрощение свекрови
А вот интересно, какое в этом случае у свекрови будет выражение лица? Скорей всего, она и тут вывернется, сведет все на шуточки, скажет, что я плохо отдохнула, и посоветует расслабиться, бегая по магазинам в ее обществе.
Думаю, вы уже догадались, что я полностью закомплексована, как трудный подросток. Только четырнадцатилетнее чудовище устраивает истерики и убегает из дому, а когда его отыскивают и возвращают в отчий дом, оно успешно превращает жизнь родителей в ад; мои же комплексы заключаются в том, что я не выношу шума и скандалов, не умею сопротивляться грубости и хамству, не могу заставить себя отказать человеку раз и навсегда.
Всем знакомым прекрасно известно про мои комплексы, я не делаю из этого тайны. И можете себе представить, та же свекровь в свое время пыталась мне помочь! Это было два года назад, когда мы расстались с ее сыном.
Не могу сказать, что свекровь очень расстроилась, более того, она тоже приложила к нашему разводу свою сухонькую ручку с наманикюренными пальчиками, но об этом после. Но ей обязательно нужно было вмешаться и окончательно испортить мне жизнь, поэтому она отыскала где-то самого настоящего психоаналитика и записала меня к нему на прием.
– Дорогая, ты не понимаешь! – щебетала она по телефону. – Развод – это огромный стресс для организма! Особенно для женского! А со стрессом нужно бороться! Он может негативно сказаться на твоей внешности! В общем, тебе нужна помощь профессионала!
Я как всегда не смогла отказаться.
Фамилия профессионала была Леденцов, и похож он был на петушка на палочке – такие же прозрачные глаза и горделивый взгляд по сторонам из высокого кресла.
При слове «психоанализ» в голове обычного человека всплывает только имя доктора Фрейда, я еще знала, что в кабинете психоаналитика непременно должна быть кушетка, якобы для того, чтобы посетители могли расслабиться. Это-то меня и смущало, я считала, что неприлично разлечься перед незнакомым человеком среди бела дня в рабочее время да еще и вываливать ему про себя не слишком интересные подробности. Также я знала, что последователи доктора Фрейда ищут причины возникших у пациентов комплексов в их раннем детстве. Но со мной в раннем детстве ничего такого не происходило: отец не драл ремнем за двойки (он вообще меня в жизни пальцем не тронул), гнусный сосед не подсматривал за мной в ванной (мы жили в отдельной квартире) и любимую курочку в деревне не резали в моем присутствии (наша семья сугубо городская, никаких родственников в деревне у нас не имеется, и в детстве меня возили отдыхать в Крым).
Поэтому я сильно приободрилась, не обнаружив в кабинете психоаналитика никакой кушетки. Очевидно, доктор Леденцов не был последователем доктора Фрейда. Как показало дальнейшее, я была совершенно права.
Доктор усадил меня за стол напротив себя и минут сорок читал лекцию о том, что такое стресс и как с ним бороться. Напрасно я боялась, что придется выворачивать перед ним душу, этот доктор слушал только себя (кстати, за мои деньги). Однако неудобно было его прерывать, и я выслушала его до конца. И даже почерпнула для себя кое-что интересное – как преодолевать стресс, как общаться с людьми и так далее. Очень хотелось записать кое-какие вещи, но доктор Леденцов был так великодушен, что подарил мне брошюру собственного сочинения, так что деньги за сеанс пропали не полностью. Комплексы же остались при мне, но, честно говоря, я так к ним привыкла, что не хотелось расставаться. Все-таки родные…
Горячий сладкий чай – замечательное успокоительное, особенно когда его подает любящий, заботливый муж. Пусть даже и немножко зануда. Надежда Николаевна выпила две чашки, и ее неудержимо стало клонить в сон.
Однако сон ее был беспокойным.
Снилось Надежде Николаевне, что она идет по длинным пустым коридорам то ли жилого дома, то ли какого-то учреждения, а сзади за ней раздаются приближающиеся шаги. Она идет все быстрее, постепенно переходит на бег, но преследователь не отстает от нее, его шаги становятся все громче, все ближе… уже слышно за спиной его хриплое, тяжелое дыхание…
Вдруг впереди в коридоре появляется еще какой-то человек.
Надежда бросается к нему, чтобы попросить о помощи, – и видит перед собой мертвенно-бледное лицо человека из маршрутки, залитую кровью рубашку… мертвец вытягивает руку, пытается схватить Надежду, заступает ей дорогу, другой рукой он придерживает тонкую папочку с какими-то бумагами, эта папочка невольно притягивает к себе взгляд Надежды Николаевны, на ней вытиснено название конференции по каким-то технологиям…
Надежда шарахается в сторону и тут видит перед собой обычную квартирную дверь, обитую коричневым стеганым дерматином, с кнопкой звонка на косяке. Возле звонка привинчена старинная медная пластинка с выгравированной на ней надписью:
«П.В. Зайончковский».
Надежда бросается к этой двери, нажимает на звонок…
Негромкая трель доносится из глубины квартиры…
И тут Надежда проснулась.
Проснулась и поняла, что трель доносится с прикроватной тумбочки, где лежит тускло светящийся мобильник.
Еще не вполне выкарабкавшись из вязкого сна, Надежда Николаевна схватила телефон и нажала кнопку, чтобы не потревожить спящего рядом мужа.
Только после этого она окончательно проснулась и осознала одновременно две вещи: что звонок был короткий, извещающий о том, что на мобильник пришло SMS-сообщение, а самое главное – что телефон у нее в руке – не ее собственный, а тот, который она по ошибке подобрала в маршрутке.
Надежда Николаевна никогда не читала чужих писем. У нее с детства было твердое убеждение, что делать это неприлично, недостойно порядочного человека.
Однако светящийся в темноте текст эсэмэс-ки буквально притягивал ее взгляд, и против воли она прочитала:
«Предмет в ГДР, ключ у более чем надежного человека. Я попытаюсь разрулить ситуацию».
На этот раз неискоренимое любопытство Надежды преодолело врожденную щепетильность, и она нажатием кнопки вызвала на экран имя адресата.
Впрочем, это имя – Вадим – совершенно ничего ей не дало.
Неожиданно ровное, сонное дыхание мужа прервалось, кровать скрипнула, Сан Саныч приподнялся на локте и сонным, озабоченным голосом проговорил:
– Надя, что-то случилось? Тебе кто-то звонил?
– Да нет… – Надежда поспешно убрала мобильник в ящик тумбочки. – Это от оператора сообщение пришло, что я приближаюсь к порогу отключения…
– Надо же, посреди ночи… – пробормотал Сан Саныч и добавил со своей обычной педагогической интонацией: – А я тебе всегда говорил, что нужно…
Дальнейшие слова потонули в сонном бормотании, муж лег на бок и тихо засопел.
А Надежда Николаевна еще долго не могла заснуть, обуреваемая самыми разными мыслями.
Первым ее побуждением было отключить чужой мобильник до утра, но затем она сообразила, что не знает PIN-кода и не сможет снова включить телефон. А ей, с ее неуемным любопытством, ужасно хотелось порыться в его записной книжке.
Кроме всего прочего, Надежда чувствовала характерное покалывание в корнях волос, которое всегда предупреждало ее о том, что она в очередной раз столкнулась с криминальной загадкой. А с такими загадками она сталкивалась на удивление часто.
Да тут и без всяких дополнительных примет было все ясно – труп в маршрутке, двое мрачных уголовников, загадочная эсэмэска…
Она вспомнила текст сообщения.
«Предмет в ГДР, ключ у надежного человека…»
ГДР, Германской Демократической Республики уже много лет не существует, она вошла в состав Федеративной Германии. Как же тогда понимать текст сообщения?
Никакого разумного объяснения у нее не было. Впрочем, неразумного – тоже.
Надежда еще немного поворочалась с боку на бок и неожиданно для самой себя снова заснула.
И, как это иногда бывает, попала в продолжение прежнего сна.
Снова она стоит перед дверью, обитой коричневым стеганым дерматином, снова к ней приближается мертвенно-бледный человек в окровавленной рубашке, но на этот раз Надежда понимает, что он не угрожает ей, а наоборот – просит о помощи, пытается что-то сказать, разевая рот, как выброшенная на берег рыба…
Надежда Николаевна хочет разобрать его безмолвную речь, прочитать его просьбу по губам, и ей это наконец удается.
«Предупредите Вадима!» – говорит ей мертвец.
Она кивает, обещая ему, – она готова пообещать все что угодно, лишь бы не видеть его бледное лицо, окровавленную рубашку, безмолвно открывающийся рот…
И, словно поняв ее страх, мертвец закрывает свое мертвенно-бледное лицо папкой – той самой тоненькой кожаной папочкой, которая в маршрутке лежала у него на коленях. Вместо мертвого лица Надежда видит теперь золотое тиснение:
«Восьмая международная конференция по энергосберегающим технологиям».
И тут она окончательно просыпается.
Из коридора доносится голос мужа:
