Елена Логунова - Афродита размера XXL
Теперь, однако, на румяной физиономии подруги никакой радости не читалось.
— Сейчас я тебе кое-что покажу, и ты убедишься, что Моржик пошел налево, — пообещала Ирка и сняла с полки кухонного шкафчика богато иллюстрированную кулинарную книгу «Еврейская мамочка».
Пока я озадаченно искала мистическую связь между кошерной пищей и левизной в супружестве, подруга раскрыла поварской талмуд, вытащила вложенную в него тетрадку и забормотала, перелистывая страницы:
— Творожная запеканка с черносливом, не то… Кисель по-министерски… Вот! Зайчик!
— Лучше домашний кролик, зайцы воняют, — доброжелательно подсказала я.
— Это я читаю тебе эсэмэску, которую списала с мобильника Моржика! — поморщившись, объяснила Ирка. — Вот, слушай: «Зайчик, двадцать ноль-ноль, юность, приготовь морковку». И что, по-твоему, это значит?
Я крепко задумалась. Ирка, сурово сведя брови галочкой, терпеливо ждала ответа.
— Ну двадцать ноль-ноль — это, понятно, время, — протянула я.
— Время встречи, — уверенно кивнула Ирка. — Место встречи не названо, из чего я заключаю, что оно моему неверному мужу и так известно. Видимо, он бывал там уже не единожды.
— Даже если и так, не понимаю, почему ты сразу ведешь речь о супружеской неверности! — возразила я. — Моржик…
— Его называют зайчиком и просят приготовить к условленному свиданию морковку! — оборвав меня, горько усмехнулась Ирка. — Думаешь, я начисто лишена фантазии? Думаешь, я не догадываюсь, какими подвигами ознаменована жизнь среднестатистического половозрелого зайчика? Тем более его юность? Да я тысячу раз видела эмблему «Плейбоя» и слышала выражение «плодятся как кролики»!
— А объяснения Моржика ты услышать не пыталась? — спросила я. — Спросила бы его как законная зайчиха, куда твой резвый зайчик бегает по вечерам с морковкой наготове?
— Спросить — и спугнуть? — возмущенно фыркнула Ирка. — Чтобы мой зайчик начал петлять и путать следы? Нет уж! Я предпочитаю сама во всем разобраться!
— Сама? — Меня посетило нехорошее предчувствие.
— С твоей помощью, конечно! — подтвердила мои худшие подозрения Ирка.
Я застонала:
— Совести у вас нет: и у тебя, и у Анки!
— У нас не совести: у нас дедуктивного мышления нет, — сказала подружка, откровенно стараясь мне польстить. — Зато у Анки есть деньги, а у меня время…
Она посмотрела на красочный календарь «Традиционные праздники русских крестьян» и добавила:
— До конца недели.
— «До пятницы я совершенно свободен!» — съязвила я.
— До субботы, — поправила Ирка, снова посмотрев на календарь.
Я взглянула туда же и узнала, что в субботу будет День защиты живой природы. Точно, это Иркин профессиональный праздник, они с Моржиком держат торговую сеть «Наше семя», снабжают кубанских аграриев высококачественным посевным материалом.
— Хочешь, я на время стану твоим доктором Ватсоном? — предложила подружка.
— Да какой из тебя доктор! Ты даже горчичники лепить не умеешь, — отмахнулась я. — И Ватсон из тебя никакущий, потому что ты своенравна и абсолютна чужда англосаксонской невозмутимости.
— Зато я машину хорошо вожу! — с намеком сказала Ирка. — А тебе ведь понадобится собственный транспорт? Ты же не захочешь ловить наемные кабриолеты, как Шерлок Холмс, потому как тоже не обладаешь англосаксонским спокойствием!
— И лишними деньгами тоже не обладаю, — вспомнила я.
Это соображение решило дело.
Итак, я взяла на себя моральное обязательство найти куда-то пропавшую старую подругу Анки — раз и невесть откуда взявшуюся новую подругу Иркиного мужа — два. В свою очередь, Анюта вызвалась снабдить меня деньгами на расходы, а Ирка — обеспечить транспортом. Оставалось придумать, где взять время на детективную деятельность, но тут мне на помощь пришел Его Величество Случай.
Коммерческому директору телекомпании, в которой я работаю, удалось осуществить вековую мечту всего нашего трудового коллектива — заманить в число клиентов фирму, согласную расплатиться за наши рекламно-информационные услуги своими ремонтно-строительными. Для начала решено было в массовом порядке заменить трухлявые деревянные окна на пластиковые, и наш директор Гадюкин немедленно отправил всех сотрудников в принудительный недельный отпуск без содержания. Вот об этом-то никто из нас не мечтал! В штатном расписании телекомпании Рокфеллеры и Онассисы не числятся, подавляющее большинство моих коллег, как и я сама, живет от зарплаты до зарплаты.
— Теперь ты просто вынуждена принять мое предложение! — радовалась Анка, торопливо потроша бумажник.
Из толстого портмоне на пол сыпались купюры, с которыми избалованная младшенькая Анюты играла, как с сухой листвой, на что семнадцатилетний старший смотрел с недовольством. Наверное, парень думал, что мог бы распорядиться этими денежками лучше, чем его мамочка и сестричка.
— Ладно, сыщицкий гонорар можешь не брать, но твой недельный журналистский заработок я компенсирую, это будет справедливо, — заявила Анка.
Я уже не возражала. Гадская выходка жадюги Гадюкина не оставила мне выбора.
— Это судьба! — сказала Ирка и с намеком забренчала ключами в кармане.
Ей не терпелось пуститься по следу своего неверного зайчика.
Начало охоты мы назначили на утро нерабочего для меня понедельника.
Для разнообразия я предполагала объявить это самое утро открытым часиков в десять, не раньше, и думала начать хождение по детективным мукам с посещения кондитерской. Там мы с подружкой, мужественно превозмогая страх утратить стройность фигур, слопали бы по паре-тройке пирожных, запили бы их молочным коктейлем и между прочим составили бы черновой планчик ближайших сыщицких дел. Подчеркиваю: это была программа-минимум, из кондитерской мы с Иркой вполне могли совершить марш-бросок через модные лавки в ресторанчик и уже там за первым-вторым-третьим доработать проект в деталях.
К сожалению, этот прекрасный план пришлось изменить.
Ирка позвонила мне вечером. Мы с малышом как раз смотрели фильм про Буратино. На экране кот и лиса, ряженные разбойниками, безжалостно трясли деревянного мальчишку, некультурно называя его паршивцем и настойчиво допытываясь, куда он дел четыре золотых. Масяня хмуро смотрел на это фискальное безобразие и все чаще недобро поглядывал на кота Филимона, имеющего большое портретное сходство с толстомордым Базилио. Я предвидела, что бедняге Филимону предстоит сполна ответить за грехи киношного собрата, и заранее жалела кота. Он переехал к нам всего на три недели, на время тотального ремонта в квартире соседки, и еще не успел привыкнуть к тому, что сразу после утренней побудки Масяня принудительно вовлекает его в подвижную игру «Охота на тигра». Роль тигра почетна, но беспокойна — в процессе охоты Мася задействует весь арсенал своего игрушечного оружия. Отчасти благодаря этому, отчасти из-за того, что толстый кот убегает от преследования недостаточно быстро, Масина охота неизменно проходит удачно. «Тигра» всегда удается завалить, и остаток дня он лежит на ковре в состоянии, среднем между глубоким обмороком и летаргическим сном.
— Не обижай Филю! — предупредила я Масю, встав с дивана, чтобы подойти к телефону.
— А это не слепой кот? — с надеждой спросил ребенок, склоняясь над спящим зверем.
— Слепой, глухой, немой и парализованный! — хмыкнула я.
— Дзи-и-инь! — нетерпеливо повторил свой призыв телефонный аппарат.
— Иду! — я сняла трубку. — Да!
— Крекс-пекс-фекс! — командным голосом гаркнул Масяня в шерстистое кошачье ухо.
Волшебные слова чудесным образом оживили полумертвого карликового тигра. Он высоко подскочил и понесся в кухню, цокая когтями в беге по прямой и скрежеща ими на поворотах.
— Держи его! — восторженно завопил маленький разбойник и побежал следом.
Я вовремя распласталась по стеночке, пропустила мимо себя кавалькаду и повторила в трубку:
— Алло, я слушаю вас!
— У-у-у-у! — из динамика послышалось жалобное завывание. — А-а-а!
— Добавьте согласных, — попросила я, настороженно прислушиваясь к происходящему в кухне.
Там с грохотом упала деревянная табуретка, послышался радостный визг и что-то разбилось.
— Я-а-а-а…
— Перезвоните, когда надумаете поговорить! — Я хотела повесить трубку, но не успела.
— Ле-е-енка! У-у-у! — прорыдала Ирка. — Я в отчаянии! Моржик… Он опять!
— Играет в зайчика? — догадалась я.
— Хуже! Теперь он ласточка! Как тебе?
— Ласточка?!
Я представила себе Моржика, проносящегося над постелью в бреющем полете, и потрясла головой.
Стремительные ласточки прежде никогда не казались мне особенно эротичными созданиями, хотя ведь и они как-то умудряются размножаться…
— Да, пока Моржик был в ванной, я проверила его мобильный и обнаружила такое сообщение: «Завтра в 18.30, ласточка, сделаем это у фонтана!»
