Дарья Калинина - Верхом на птице счастья
Глава 2
Настасья была из породы тех людей, у кого сначала идет дело, а потом слово. Вот и сейчас она не успокоилась и не присела, пока не был полностью сервирован стол для ее гостей и она не обеспечила все их потребности. Настасья была явно рада видеть у себя в гостях соотечественников. Несмотря на явную любовь к своему мужу, она скучала в большом доме в обществе прислуги.
Кроме Настасьи и ее отсутствующего мужа, в гостинице постоянно проживал Юсси – тот самый светловолосый парень – носильщик. Он был дальним родственником Йокки – мужа Настасьи. Особым умом парень не блистал, даже попросту был придурочным, но для тяжелой работы, не требующей больших умственных усилий, вполне годился.
– Если ему точно и дословно объяснить, что делать, то он справится. Вот только одна беда, иногда на само объяснение у меня уходит больше времени, чем на работу.
Судя по взгляду парня, именно так оно и было. И добрая Настасья еще преуменьшала проблему от нахождения явно слабоумного парня у нее в доме. Лично сама Кира гнала бы такого работника от себя далеко и надолго.
– Но что я могу поделать? – развела руками Настасья. – Юсси – троюродный брат моего мужа. Он вырос в их семье. Кажется, родные родители Юсси погибли, когда ребенку не было от роду еще и года. Замерзли в лесу насмерть. А младенец каким-то образом уцелел, спрятавшись на материнской груди. До смерти замерзнуть, как и они, не успел, но долго болел, а потом стал таким, каким вы его видите. Дурачком.
– И вам с ним не страшно?
– С Юсси? О, нет! К тому же Юсси сразу ко мне привязался. Ходит за мной, словно хвостик. И потом, Юсси по натуре очень добрый и отважный. Когда он со мной, я не боюсь никого! Со злыми замыслами ко мне никто не сунется!
Кире так и не довелось выяснить у хозяйки их гостиницы в подробностях, кого же она так боится в спокойной и благополучной Финляндии, что даже радуется присутствию возле себя слабоумного дурачка-великана. Но уточнить это ей не удалось, потому что вниз, как это всегда бывает, одновременно спустились все остальные постояльцы и расселись вокруг накрытого стола.
Так что у Настасьи просто не оказалось времени, чтобы поболтать с Кирой подольше. Она должна была суетиться вокруг стола, в чем ей очень мало помогал тот же Юсси, а также здоровенная тетка, которая занимала в гостинице должность кухарки, уборщицы и одновременно горничной.
Заметив, что Настасья общается с теткой жестами, Кира в шутку спросила:
– Тоже ваша родственница?
– Что вы! Оксана приехала с Украины.
И предвосхищая вопрос Киры, добавила:
– Она немая. И… и немного странная. Никто из наших соседей не хотел нанимать на работу такую прислугу, а мне Оксана сразу же понравилась. И я ее пригласила к себе.
– И вам не страшно, что она все время молчит?
– Страшно? Чего мне бояться? Я плачу Оксане деньги, а она работает на меня.
– Все-таки никогда не знаешь, что у такого человека на уме, – пробормотала Кира. – Молчит, молчит, а потом возьмет да и тюкнет чем-нибудь тяжеленьким по голове.
– О, нет! – расхохоталась Настасья. – Оксана – добрейшее существо. Она и мухи не обидит!
Кира промолчала, с опаской покосившись на это добрейшее существо, которое обносило всех желающих морковной запеканкой – традиционным финским блюдом, которое едят на Новый год. Прежде Кира любила морковь только в тертом и выжатом состоянии, в виде сока. Но, отведав морковной запеканки, поняла, что любит теперь морковь еще и в запеченном виде.
– Давай приготовим такую вкуснятину у нас дома, когда вернемся, – прошептала она, наклонившись к Лесе.
– Обязательно! – с жаром откликнулась подруга, из чего Кира сделала вывод, что запеканка не оставила равнодушной и ее.
Следом за запеканкой появился окорок, пироги с моченой брусникой, а также печеночная запеканка, тушеная капуста и еще множество блюд из ягод и грибов. Национальная финская кухня состоит не из мясных блюд, а из молочных, в ней используют дары северной природы и северного леса. Это пошло еще из тех времен, когда финны были бедны и жили почти исключительно крестьянским трудом, а также охотой и рыбалкой.
Коров и прочую скотину забивали редко, предпочитая питаться тем, что давала скотина живая. А также тем, что росло поблизости на лесных полянках. Не обошлось за столом и без традиционного финского винегрета с селедкой, который отлично сошел за «селедку под шубой» и потому пользовался у русских гостей повышенным спросом.
Настасья за стол присела лишь пару раз. Остальное время она хлопотала между кухней и столом, сама убирала грязную посуду, а также выполняла все прихоти и просьбы своих гостей. Кроме еды, на стол была выставлена русская водка, можжевеловое вино и еще какие-то напитки, которые подруги толком не распробовали, в них было слишком много аниса. Настасья обожала его вкус, а вот Кира с Лесей терпеть не могли.
Тем не менее застолье долго не затянулось. Все гости смертельно устали и мечтали только об одном – улечься спать и хорошенько отдохнуть. Их лишь беспокоило, как бы самолет не улетел без них.
– Не переживайте, – сказала Настасья. – У меня спину крутит, а Юсси сам не свой. Верный признак, что непогода затянулась надолго.
Но, несмотря на ее заверения и «верные» приметы, подруги не торопились укладываться на боковую. Перед этим они позвонили в аэропорт. И с помощью Настасьи узнали об очередной отсрочке вылета их самолета. На этот раз он задерживался до семи часов утра. Гидрометеорологическая обстановка в стране была крайне неблагоприятной для полетов.
– Вот видите! Я же вам говорила! – воскликнула Настасья. – Мои приметы меня еще ни разу не подводили! Ложитесь спать, в семь утра снова позвоним в Вантаа. Глядишь, к тому времени что-нибудь и решится для вас.
Остальные гости уже давно разбрелись по своим комнатам, и подругам не оставалось ничего другого, как последовать их примеру. Глупо сидеть в опустевшей гостиной, если вас ждет мягкая постель и почти десять часов спокойного сна.
Впрочем, для Киры сон был спокойным от силы пару часов. Затем в груди у нее совершенно нежданно-негаданно началось дикое жжение. Видимо, морковная запеканка, с таким аппетитом скушанная Кирой, взаимностью ей не ответила. Она упорно не желала приживаться у Киры внутри. Что тому было виной, обилие специй, жирные сливки или что-то другое, Кира сказать сейчас не бралась. Изжога буквально душила ее, не оставляя времени ни на какие другие мысли.
– Леся, а что пьют от изжоги? – растолкала она подругу.
– Не знаю, – сонно ответила Леся. – Моя мама, к примеру, пила соду. Но вряд ли это сильно полезно для организма.
И самое неприятное заключалось в том, что это случилось с Кирой впервые. И никаких подручных средств против изжоги, вроде той же соды, она при себе не имела.
– Леся, я задыхаюсь.
– Спроси лекарства у Настасьи.
Делать было нечего. И промучившись, сколько вытерпела, Кира все же собралась идти за помощью к хозяйке. Села на кровати и убежденно произнесла:
– Не может быть, чтобы у нее не имелось хоть какой-нибудь, хоть самой плохонькой аптечки. Наверняка там будет гастал или какой-нибудь его финский аналог.
Будить Настасью Кире очень не хотелось. Она видела, что женщина тоже устала, обслуживая многочисленных гостей, которые к тому же свалились на нее словно снег на голову. Так что Настасья была явно рада отправиться на боковую. Но промучившись еще полчасика, Кира поняла, что изжога ее сейчас совсем задушит, вдохнула и окончательно вылезла из кровати.
– Ты к Настасье? – открыла один глаз Леся. – Я с тобой.
– Лежи, – отмахнулась Кира. – В доме холодно. Если бы не моя изжога, вовек бы из-под одеяла не вылезла.
Действительно, если в комнатах было тепло и комфортно, то по коридорам и лестнице гулял основательный сквознячок. Мимоходом удивившись тому, кто мог открыть окно в такую жуткую погоду, когда на улице по-прежнему завывал буран, Кира поплотнее закуталась в выданный ей толстый махровый халат и потопала по коридору.
Ноги даже в толстых шерстяных тапочках из овечьей шерсти, выданных хозяйкой, все равно отчаянно мерзли. И Кира мечтала только об одном – добраться до Настасьи, взять у нее лекарство, выпить его и завалиться наконец спать. Поэтому по дому она пролетела быстро и стремительно, словно белая комета. Вот наконец и комната Настасьи!
– Тук-тук-тук! – постучала Кира по филенке. – Можно войти? Настасья, вы спите?
Кира спросила и тут же укорила саму себя. Что за глупый вопрос? Конечно, Настасья спит! Все спят, одна она бессонницей и изжогой мается. И за что ей такое наказание?
– Настасья, я бы ни за что не стала вас тревожить, но у меня прихватило живот. У вас есть лекарство от живота? У меня внутри буквально пожар.
Кира произнесла эту фразу чуть громче, и ей показалось, что в спальне у Настасьи раздался в ответ какой-то шорох. Приободрившись, Кира постучала еще громче. Авось соседи не проснутся, а Настасья все же откликнется. Но, кажется, в этот раз Кира перестаралась, слегка не рассчитав силы. Дверь от одного из ее ударов распахнулась, и Кира оказалась на пороге чужой спальни.
