Татьяна Луганцева - Траурный венок от Красной Шапочки
– Перестань! – засмеялась Ася. – Это здоровая пища.
– Тоска зеленая, а не пища! – махнула рукой Яна и махом откусила полпирожного. Прожевав, она поинтересовалась: – Как у тебя дела?
– Полная запарка. У меня сейчас клиент – очень известный человек, которого обвиняют в какой-то ерунде. Но я уверена, что его оправдают, и я приложу к этому свою руку.
– Желаю тебе удачи, – сказала Яна и посмотрела на часы, запихивая второе пирожное в рот. – Вот черт! Мне надо бы поторопиться.
– Работа? – уточнила Ася.
– Ты же знаешь, я, как стала директором стоматологической клиники «Белоснежка», сама прием врачебный не веду, но иногда делаю исключения и лечу знакомых.
– Конечно, знаю. Ты и мне лечила два зуба собственными ручками.
– Так вот сегодня именно такой день. Придет мама одной знакомой. Она панически боится лечить зубы и для себя решила, что только хорошая знакомая не сделает больно в стоматологическом кресле, – пояснила Яна.
– Могу понять эту женщину. Некоторым действительно легче, если их лечит именно знакомый человек. Вот мне, например, тоже.
Подруги поговорили о детях – у Аси росли две маленькие дочки, – еще немного о работе и о личной жизни. Затем Яна поправила свой макияж, вернее, освежила ярко-красную помаду на губах, оставила деньги на столике, сгребла косметику в сумочку и поспешила на работу.
Ездила Яна быстро, уверенно ведя свою старенькую машину. Красный «пежо» она никогда бы не променяла ни на один автомобиль в мире.
Пресловутая пациентка, которую звали Алла Юрьевна, уже ждала Яну в коридоре перед кабинетом с чашечкой кофе. Лицо ее было бледное, словно у покойницы, зрачки расширены, а кофе поминутно выплескивался из чашки в белое блюдце – из-за трясущихся рук.
– Алла Юрьевна, здравствуйте! Извините, что задержалась на десять минут. Сейчас надену халат, помою руки, и приступим.
В ответ Алла Юрьевна не вымолвила ни слова, ее челюсти сжались, лицо исказилось от ужаса. Когда Яна через пару минут выглянула из кабинета, произошло нечто странное – пациентка приподнялась из кресла, побледнела до синевы и повалилась на журнальный столик с развлекательной прессой.
– Что с вами? – не на шутку перепугалась Яна, кидаясь к женщине.
Алла Юрьевна смотрела в одну точку и судорожно пыталась расстегнуть ворот блузки, словно ей не хватало воздуха.
– Вика, скорее! – пронзительно закричала Яна и, увидев перепуганную администраторшу в конце коридора, приказала: – Немедленно звони ноль три! Сердечный приступ! Зинаиду сюда! – Это была их опытная старшая медсестра.
– Нитроглицерин… – прошептала Алла Юрьевна, делая конвульсивные движения рукой, – …в сумочке…
– Да-да. Сейчас! – Яна стала судорожно рыться у нее в сумочке, пока не нашла нужные таблетки, и сразу же дала две пациентке.
Зинаида уже летела по коридору на помощь.
– Два кубика кордиамина, один преднизолона и эуфеллин! – крикнула Яна.
– Поняла, – бросилась в процедурный кабинет Зинаида.
– Так болит… – прошептала Алла Юрьевна, кладя руку на область сердца.
– Ничего, сейчас все будет хорошо. «Скорая» уже едет, – Яна взяла ее ледяную ладонь.
– Как-то все очень некстати… Извините, Яночка, – облизала пересохшие губы Алла Юрьевна. – Вот пришла зуб лечить…
– Да о чем вы говорите? Забудьте вы о зубах! Сначала снимем приступ, а уж потом подумаем об этой проблеме.
– Дело в том, что сегодня у меня… очень ответственный день… очень ответственные похороны… – судорожно хватала ртом воздух Алла Юрьевна.
«Вот почему у нее не выдержало сердце», – поняла Яна и сказала:
– Примите мои соболезнования.
– Яночка, горе не у меня. Я – директор похоронной фирмы. Именно сегодня на мою голову, словно снег, обрушился один клиент. Умер очень известный человек, семья поручила организацию похорон какой-то фирме, а там их надули. Я, честно говоря, не совсем поняла, что у них не сложилось, да это и не важно… – Капли пота выступили на бледном лице Аллы Юрьевны.
Зинаида уже сделала пациентке два внутримышечных укола и нащупала пульс.
– Дело в том, что покойный должен быть похоронен завтра, сроки уже поджимают. Мне заплатили большие деньги, и я пообещала успеть. С утра встретилась с клиентом, взяла домашний адрес умершего, заехала полечить зуб, а затем мне надо на работу, организовать венки от коллег, близких… вернее, не венки, они у меня уже готовы, только ленты к ним… А завтра я должна траурно убрать дом усопшего. Гроб привезут сами родственники.
– Вы не волнуйтесь так, – попросила Яна.
– Как же мне теперь не волноваться? Людей одна фирма кинула, они мне поверили, а я тоже сейчас отправлюсь в больницу, а то и на тот свет… – закрыла глаза Алла Юрьевна.
– Не говорите так! Все будет хорошо!
– Такой известный человек – и не заслужил нормальных похорон? Привезут тело, придут уважаемые люди на поминки… а там ничего из того, что я обещала и за что взяла деньги! Какой позор! Я должна поехать на работу! – Алла Юрьевна сделала попытку встать, но была остановлена Яной.
– Я вас не отпущу! Давайте, сама схожу к вам на работу и все организую, если вы больше никому не можете доверить, – вызвалась было Яна и тут же прикусила язычок.
Ну почему она все время ввязывается в какие-то странные авантюры? Вот только похороны организовывать ей не хватало!
В этот момент в «Белоснежку» вошла реанимационная бригада «скорой» с носилками.
– Сюда! – махнула рукой Яна, облегченно вздохнув.
– Яна, я могу на вас положиться? Правда? Вы такая решительная и ответственная, я знаю. Проконтролируйте, пожалуйста, наличие венков и траурного убранства.
– Что здесь? – склонился над больной кардиолог.
– Трудно дышать и сильная внезапная боль за грудиной, – ответила Яна.
Речь Аллы Юрьевны становилась все бессвязней и сбивчивей. Ей быстро сняли переносным аппаратом электрокардиограмму, и хмурый доктор, кинув взгляд на ленту, кивнул своим помощникам:
– Похоже на микроинфаркт в развитии… Грузите больную в машину. И немедленно капельницу!
– Яна, вот визитка умершего с адресом, – сквозь сильную одышку сказала Алла Юрьевна и сунула Яне белый картонный прямоугольник.
Руки ее были холодными и липкими. Врач «скорой помощи» отстранил Яну и процедил сквозь зубы:
– Вы перестанете мне мешать? Не знаю, о каком умершем вы тут все твердите, но если вы не дадите мне поставить капельницу и подключить приборы, у нас будет еще один труп.
Яна отскочила от Аллы Юрьевны.
– И вообще, хорошо же вы тут зубы лечите, если у вас пациенты инфаркт получают! – зыркнул на Яну врач, который явно не оценил ее легкомысленного наряда и яркого макияжа. Весь его вид говорил, что он никогда бы не доверил свои зубы такому врачу.
– Яночка ни при чем! Она очень хороший доктор! Я сама виновата! Сердце у меня уже неделю болело, а я вот и… очень боюсь зубы лечить, – сказала на прощание Алла Юрьевна, когда ее уже укладывали на носилки и накладывали кислородную маску.
Яна положила визитку в карман халата, проводила врачей и вернулась к себе в кабинет. Ее тоже всю трясло. Впервые у ее пациентки, пусть и не в стоматологическом кресле, случился сердечный приступ. Тем более было неприятно, что это произошло со знакомой.
«А я еще и опоздала, женщина перенервничала», – корила она себя.
– Будете еще сегодня вести прием, Яна Карловна? Инструменты убирать? – заглянула в кабинет Зина.
– Нет, на сегодня всё! И с документами займусь после. У меня возникло одно срочное дело! – замахала руками Яна и начала стягивать белый халат.
– Вы поедете в больницу к этой несчастной женщине?
– Нет, нет. Но мне нужно ей помочь. А ты позвони, пожалуйста, в больницу, куда отвезли пациентку, и узнай о ее состоянии.
Яна поменяла сиреневую блестящую кофту на ярко-красную кружевную блузку, оставшись в джинсовых шортах с рваным краем и туфлях на шпильках, распустила длинные волосы, надела красную шляпку и опрыскала себя с головы до ног французскими духами. Яна во всем любила перебор.
– Все, Зинаида. Я в похоронное бюро, адрес мне Алла Юрьевна оставила.
– Яночка, зачем же вы так торопитесь? У нее, врач сказал, всего-навсего микроинфаркт, ваша несостоявшаяся пациентка выживет, вот увидите!
– Эх, Зина, ничего ты не поняла. Дела у меня! Ясно? Де-ла!
Яна вылетела из клиники, села в свою машину, припаркованную рядом, и понеслась в частную фирму Аллы Юрьевны.
«Не люблю я, конечно, все, что связано с кладбищем, моргом и похоронным бюро, но судьба упорно отправляет меня именно в эти места. Интересно, почему? Чтобы убавить мой природный оптимизм? Настроить на правильный лад, охладить пыл? Эх, говорила мама, не лезь в прорубь…» – думала Яна, уверенно лавируя между машинами и не обращая внимания на звуки сигналов, которыми сильный пол пытался привлечь внимание экстравагантной дамы за рулем «пежо». Конечно, не заметить Яну было невозможно: красные машина и кружевная блузка, экстравагантная красная шляпка, длинные развевающиеся волосы, горящий взгляд и пламенная губная помада. Яна не реагировала на знаки внимания в ее адрес, так как была самодостаточной личностью, и вообще, в целом мужское население страны не вызывало у нее живого интереса ввиду всегда занятого любовью сердца. Яна была однолюбкой, и уж если сердце ее было занято, то всецело и полностью, и горе было бы избраннику, осмелься он сопротивляться напору Яны. Она бы достала и мертвого!
