Владислав Романов - Главбухша
С короткой, как у Мирей Матье, стрижкой и такими же черными блестящими прямыми волосами и сияющими большими глазами Кустова казалась богиней, способной творить чудеса. «У Ровенской точный глаз, — подумала про себя Марта. — Живешь, и не знаешь, что рядом есть такие восхитительные женщины! Вот уж кто достоин поклонения со стороны мужчин!»
От Кустовой исходили уверенность и энергия.
Марта, ощутив с ней душевное родство, не удержавшись, спросила:
— Ваш муж, наверное, тоже хирург?
— Я не замужем, — ответила Елена Леонидовна.
Земская была удивлена.
— Да у такой красивой женщины пол-Москвы должно ходить в поклонниках! — воскликнула она.
— Поклонники бывают, а вот замуж пока не получается, — с грустью произнесла она.
— Что ж это на белом свете происходит, когда таких женщин некому на руках носить!
— Это не самое удобное положение, — улыбнувшись, заметила Кустова. — По крайней мере лично для меня.
Виталик уехал. У Марты не хватило наглости помешать его намерениям, да и после того как Стас признался в своей непричастности к этой постановке, сорвать ее было бы не так-то просто. Кроме того, муж загорелся идеей сделать свой вариант «Чайки», часами сидел на кухне, рассказывая о будущем спектакле.
— Ты должна обязательно приехать на премьеру! — настаивал он. — Это будет фурор! Вот увидишь!
На следующий день после отъезда Виталика в два часа дня Марта явилась к Лидии Николаевне. Та всех предупредила, что это не свадьба, а обыкновенный обед для своих на двенадцать персон, а посему главбухша прихватила в подарок лишь большую бутылку золотой текилы.
— Пароль правильный, проходи! — встречая ее, pадостно обняла ее Ровенская.
Из всех приглашенных гостей, не считая Стаса и саму хозяйку, Земская была знакома только с Кустовой и Александром Васильевичем Стуковым. С Еленой Леонидовной они нежно расцеловались, как старые знакомые.
— Все анализы прекрасные, на следующей неделе можно начинать! — шепнула она. —Я сама позвоню!
Отъезд Виталика многое осложнял, но, с другой стороны, Марта была рада, что он не увидит ее в бинтах и повязках и она предстанет на его премьере яркой красоткой, так что все актрисы позеленеют от злости.
— Марта Сергеевна, вы, как всегда, божественны! — Александр Васильевич, чуть располневший, с густыми усами на круглом лице, похожий на Винни- Пуха в своей неизменной вязаной кофте, галантно поцеловал ей ручку. — Покурим?
Они вышли на балкон, закурили. Стояла уже теплынь, все вокруг таяло, и с шумом бежали ручьи. Стуков, приглашая ее покурить, многозначительностью тона дал Марте понять, что хотел бы сообщить нечто важное, и она согласилась. Как у бывшего чекиста, у дяди Саши была особая манера разговаривать. Он говорил неторопливо, словно просеивал каждое слово,проверяя его на благонадежность, но даже отпустив его на волю, некоторое время раздумывал; верно ли он поступил, произнеся это словечко. Вот и сейчас он не спешил приступить к делу, оглядывая двор, где дети, бегая вдоль ручьев, пускали кораблики..
— Немец уехал? — спросил Стуков, хотя знал наверняка об этом от своего племянника.
- Марта кивнула.
— Вы там не очень-то с ним милуйтесь, — осторожно заметил дядя Саша. — Я узнал, он был очень тесно связан с военной разведкой, а разведчики люди ненадежные во всех отношениях, продадут ни за понюшку табака.
Главбухша не стала даже обсуждать этот тезис: о ненадежности Вальтера она уже имела представление. Марта почувствовала, что Александр Васильевич затащил ее на балкон поговорить о вещах более значительных.
— Мне Стас рассказал об одной вашей проблеме, — туманно начал он. — Я кое-что сумел прояснить за последние несколько дней. Побывал тут на работе, наши ведут Гриневича по ряду вопросов... Так вот, поступила информация, что Гриневич замышляет какое-то убийство, причем его объект — женщина. Он даже советовался об этом с владельцами компаний «Глобус», и этот разговор нашим удалось записать на магнитофонную пленку. Фамилия жертвы не упоминалась, род занятий тоже, употреблялось лишь местоимение «она». И выражения типа: она меня душит, не дает жить...
— Это я... — оцепенев, прошептала Марта.
Она даже выронила сигарету и схватилась за перила балкончика, чтобы не упасть.
— Не знаю, — не меняя выражения лица, продолжил Александр Васильевич — Я, к сожалению, сам пленку не слушал, а приятель пересказал бегло, в общих чертах, и переговорить подробно мы не успели, его вызвало начальство, и мы уже не увиделись. Он только сообщил, что владельцы «Глобуса» его затею не одобрили, заявив, что женщин надо убирать другим путем. Вот такое неприятное сообщение мне преподнесли относительно пройдохи Гриневича. Но хочу сказать, что коли Марк запросил согласия владельцев, то политес будет вынужден блюсти и против них не пойдет. Мне приятель пообещал дать послушать эту пленочку, постараюсь точно установить, кого этот подлый еврей имел в виду...
— Кого, как не меня, .- глухим голосом произнесла Земская. — Тут и устанавливать не надо.
Ну, я бы не стал так категорически утверждать, — докуривая, нахмурился Стуков, словно знал и других женщин, с кем Гриневич давно был не в ладах.
— Саш, Марта Сергеевна! Что за секреты? Давайте к столу! — закричала Лидия Николаевна.
— Идем, идем! Вы адмирала еще не видали?
— Нет.
—Ну, это впечатляет! — улыбнулся он. — А вот насчет Рындина пока ничего не получается. Мои ребята пробовали к нему подкатиться. Но он мужик кремень. Делает вид, что ничего не понимает. Да, заходил, потому что поступил сигнал, надо было проверить. Всем крутит такую волынку. Говорят, что за ним явно кто-то стоит, но как этого дознаться, пока не знаю, — признался Стуков.
— Дядя Саша, все уже за столом! — позвал Стас.
— Ну пойдемте, а то Лидия заставит выпить штрафной стакан водки, а я бы этого не хотел. Кстати, у Джаника этого что-то серьезное с головой. Врачи опасаются, что умственные способности и память в полном объеме могут не восстановиться. Лихо вы его сковородкой уговорили! — рассмеялся Стуков.
Адмирал Никита Самсонович и впрямь выглядел картинно: под два метра ростом, косая сажень в плечах, с живым блеском в глазах, с зычным голосом и бурными эмоциями — этакий Петр Первый. Марта пришла в восхищение от нового супруга матери Стаса,чем весьма порадовала Лидию Николаевну. Стол, как всегда, ломился, но обед протекал по дипломатическим канонам; сначала закуски и разносолы под водочку и текилу, потом рыбная солянка из семи сортов рыб — собственноручное творение Никиты Самсоновича, на второе — нежные бараньи ребрышки, на третье — три сорта мороженого с шампанским, ромом, ликером и коньяком. Гости ахали. Специально нанятые юные гарсоны, все, как на подбор в белоснежных манишках и в белых перчатках, меняли блюда, разливали вино и водку.
После первых трех рюмок гости зашумели, стали было произносить витиеватые тосты во славу молодых, но Лидия Николаевна быстро пресекла эту самодеятельность, взяв бразды в свои руки. Она произносила речи за каждого из присутствующих, не дав больше никому выговорить ни слова. Пили стоя и до дна за божественные ручки Лялечки Кустовой и за финансовый гений Марты Земской и так далее за всех по порядку, ибо Лидия Николаевна собрала у себя весь цвет нации, и каждый мог это осознать, сидя у нее за столом.
За чаем и кофе богатырь адмирал взял гитару и приятным баритоном проникновенно спел несколько романсов. Пока гости слушали «Гори, гори, моя звезда», Рбвенская подсела к Марте и стала ей нашептывать про то, какой Никита Самсонович сильный любовник. Они иногда по целым дням не вылезают из кровати и питаются всухомятку, отчего у адмирала появились первые признаки гастрита.
— Наверное, скучно по целым дням заниматься только этим? — спросила Марта.
— Ну что ты, деточка моя, это так замечательно! Такое ощущение, словно нам по двадцать лет! — восторженно пела ей на ухо Лидия Николаевна. — -Никита так нежен в постели, так застенчив, я столько пережила за эти недели, ты себе не представляешь! Словно заново родилась на белый свет! Вам надо со Станиславом пожениться. Создать сетъ магазинов и магазинчиков, немножко заработать, а потом жить на проценты с прибыли. Купить домик где-нибудь во Франции. Скажем, в Гренобле. Это юг, рядом Лион и Марсель, горы, тихий городок, чистенький, уютный, я была там. Сказочный городок. Рядом чудесные места. Мы с Никитой к вам будем приезжать. Жить здесь ужасно. Что скажешь?
— Надо подумать, — ответила Марта,
— Подумай, конечно, подумай, но не затягивай. Ни к чему затягивать! Я вижу, как Стасик тебя любит, вы такая замечательная пара, так подходите друг другу! Не комплексуй! Сейчас сделаешь подтяжечку, помолодеешь, и никто не скажет, что Стасик тебя младше! Вы и так смотритесь одногодками!
