Маша Стрельцова - Смесь бульдога с носорогом
А заклятие классное — пока они там, вор книгу не откроет. А чтобы снять заклятие, прядки надо извлечь. А чтобы извлечь, надо открыть. Замкнутый круг!
Крепко прижав к груди книгу, я забежала в дом. Мать с отцом выглядели странно. Пили чай с пряниками и мирно разговаривали. Вот чудеса! Сколько я себя помню, мать и минуты с ним ласково себя не вела. Теперь же она смотрела на него с нежностью необыкновенной и подкладывала ему пряники на блюдце.
— Мам, пап! Я домой поехала!
— Ой, доченька, — всплеснула руками мать. — А мы тут с Костенькой баньку затопили, думали что ты останешься.
— Не, мам, — помотала я головой. — У меня дел по горло. Ты сама в город уедешь или приехать за тобой?
— Да наверно сама, я тут еще подзадержусь немного. Грядки пополоть надо да и с Костенькой по грибы собрались сходить. Лето — то уж кончается, скоро опять в школу обормотов учить.
Я в недоумении воззрилась на мать. Что это с ней? Костенька???
Чудеса!!!!
— Ну тогда пока, если что звоните… Да, кстати, мать, отца не пили, я его сегодня с того света вытащила. Покой, никаких скандалов, усиленное питание — запомнила?
— Ну конечно, конечно Манечка, — истово поклялась мать. — Как за младенцем ходить буду.
Отец смущенно кашлянул.
— Ты это, Магда, давай к нам субботу приезжай, за малиной сходим все втроем, я такие места знаю!
В глубокой задумчивости я дошла до машинки, завела ее и поехала на трассу. Одно я помнила точно — матери я приворота не давала!!! Чего это с ней?
Дома было подозрительно темно и тихо. Я включила свет, разулась и позвала :
— Маруська!!
— Ироды проклятые! — гневно прошепелявил кто — то сверху.
Я в недоумении замерла, потом пошла по квартире, зажигая свет. Маруськи нигде не было. Я пошла еще раз в прихожую. Странно… Маруськины туфельки мирно стояли рядом с какими — то ужасными вонючими тапочками. Не знаю, как они в моей прихожей очутились, но я брезгливо двумя пальчиками подцепила их и скинула в мусоропровод, такая гадость. Потом еще раз посмотрела на Маруськины туфли. Черт возьми, не босой же она ушла!
— Маруська! — еще раз жалобно позвала я.
— Ты чо орешь, дура? — сварливо донеслось с потолка.
— Ты кто? — хладнокровно спросила я.
— Тетя Грапа.
Я поднялась на второй этаж и толкнула дверь Каморки — единственное место, куда я не догадалась заглянуть.
Там на раскладушке лежала чрезмерно полная, какая — то неряшливая старушка и подслеповато на меня щурилась. Я присмотрелась — и похолодела. Клычки у старушки выдавались на пару сантиметров. А рот был вымазан от носа до подбородка в чем — то красном. Красные же пятна алели на светлом платье. «Маруська!!!», — ужас парализовал меня. Она высосала Маруську!!!
— Ввы т — тттеття Грап — ппа? — заикаясь спросила я. До сего момента я и не подозревала что вампиры существуют на самом деле.
— Я.
— А вы к — ккак в моей к — квартире оказались?
— Вот она, старость проклятая, — визгливо отозвалась старушка. — Приходится жить у людей из милости, кто хочет, тот тебя этим и попрекает! Попрекаешь???
С другой посторонней старушкой я б в такой ситуации в два счета разобралась. Но тут… Я посмотрела на ее вымазанные клыки и невольно попятилась:
— Нет, нет, конечно нет.
— Я есть хочу, накорми меня, — проникновенно сказала старушка и клыки ее призывно блеснули.
— Холодильник на кухне, — быстро брякнула я и опрометью побежала наверх.
В спальне я лихорадочно забаррикадировала дверь мебелью и стала думать как спасаться от вампира. Вот черт! Откуда только она на мою голову взялась!!!! Порыскав по комнате и не найдя не крестов не чеснока, я решила позвонить в милицию. А что делать? Пусть ее задержат, с вампиркой ночь куковать до утра я не собираюсь — времени еще только — только двенадцать пробило! К тому же она есть хочет!!!!
Подумав об этом, я схватила трубку и быстро набрала 02.
— Милиция, — недовольно — сонно отозвалась трубка.
— Здравствуйте, запишите адрес, у меня в квартире посторонняя бабушка.
Рассказывать о том, что на самом деле эта бабушка вампирша и похоже убила мою подругу я благоразумно не стала.
— Какая такая бабушка? — было такое ощущение, что трубку дежурный сейчас бросит.
— Я пришла домой только что, а у меня в квартире обнаружилась пожилая женщина, я ее не знаю, и уходить она не собирается, — скороговоркой проговорила я.
— Так может родственница дальняя, их разве упомнишь всех? — лениво отозвался голос.
— Послушайте! — рявкнула я. — Я как налогоплательщик прошу помощи, приезжайте и выясняйте!
Мда… Насчет налогов — то я загнула, официально я безработная. Хватает того, что я десятину в церковь уношу, каждый раз как ножом по сердцу.
— Адрес, — так же лениво сказал дежурный.
Я продиктовала, но в конце предупредила:
— Эта гражданка буйная, и я, опасаясь за свою жизнь, забаррикадировалась в спальне. Так что дверь открыть не могу.
— И как к вам люди попадут? — удивился дежурный.
— Ваши проблемы, — отпарировала я. — Пусть по крыше через окно спальни лезут, у меня седьмой этаж, за окошко вывешу красную тряпку, чтобы не ошиблись. Через пятнадцать минут я вам перезвоню, поинтересуюсь как идет процесс.
Я бросила трубку и прислушалась. Вампирша, завывая, бродила по квартире. Вот черт! А у меня противовампирского ни одного заклинания. Хотя — а что это я? У меня же есть Библия ведьмы, неужто за восемь поколений до меня никто с вампиром не столкнулся? Стопроцентно найдется что нибудь! Я вскочила с кровати и тут с ужасом поняла что я растяпа каких свет не видел. Я оставила драгоценную книгу в машине.
Вот черт! Украсть — то ее не крадут, но она мне нужна!!!
На глаза попались оставшиеся от Маруськи белые чулочки и я, не выдержав, упала на кровать и разрыдалась
— Открой мне, — постучала вампирша в дверь. — Я малость подкрепилась, но мне еще надо.
«Щаз », — подумала я с ненавистью, встала и пошла к гардеробу. Там нашла алый шелковый халат и, подойдя к окошку, закрепила его на створке наружу.
— Я же знаю что ты тут, — тарабанила в дверь вампирша так, что моя баррикада угрожающе заскрипела, а комод у двери отъехал на пару сантиметров. — Впусти меня и накорми!!!
Дама я неробкого десятка, но тут я просто похолодела. Мне было откровенно страшно. Я осторожно приблизилась к двери и налегла на комодик, водворяя его обратно.
— Ты тут! — взвыла от радости вампирша, заметив шевеление мебели. — Ну ужо теперь я до тебя доберусь, тебе придется меня накормить!
И она налегла на дверь. Я со своей стороны налегла на комодик, не давая ему съехать ни на сантиметр, отчаянно матерясь.
— Сквернословка! — возопила вампирша, — тебе молиться надо, а ты!
Совет был очень кстати, хотя и странный было его слышать от нечисти. Я заткнулась и стала читать «Отче наш». На вампиршу это не действовало. От полной безнадежности я попробовала помолиться на английском.
— Father, — страстно начала я, подняв глаза к потолку. — Hallowed be thy name. Thy kingdom come. Give us day by day our daily bread. — На потолке была только люстра, но я все же таращилась и прилежно молилась. — And forgive us our sins; for we ourselves also forgive every one that is indebted to us.
And bring us not into temptation.
— Вот дура — то. Ладно, не хочешь по-хорошему — будем по-плохому, — объявила вампирша, и потопала вниз. Я обмерла. А как у них по-плохому?
Тут окно резко распахнулась, и со мной чуть не приключился инфаркт. Обернувшись, я заметила влетевшего на раскачивающейся веревке эмчеэсника — спасателя.
— Ты мой родненький! — не сдержав слезы, кинулась я ему на шею.
— Гражданочка, успокойтесь, — спокойно сказал он, отцепляя последовательно меня, потом веревку с пояса. Тут влетел второй товарищ в синем комбинезоне и надписью на груди МЧС.
— Где бабушка — то? — спросил первый.
— Там, — дрожа, указала я на дверь.
Бравые парни ни слова не говоря махом разбаррикадировали дверь и устремились на поиски вампирши. Буквально через пять минут они ее нашли, скрутили, открыли дверь внизу и забрали ее с собой. Ко мне же поднялся очень милый дядечка — милиционер, после вампирши мне все живые казались на редкость симпатичными людьми, и я написала заявление.
После чего я попыталась его охмурить, мне страшно было оставаться одной. Капитан оказался непокобелимым и мне пришлось трясущимися руками закрыть за ним дверь. Потом тщательно осмотрела квартиру, но останков Маруськи я там не нашла, к счастью. Я пыталась утешить себя что наверняка это означает что Маруська жива и здорова, однако сердцем чуяла, что я ее больше не увижу. Я нашла и повесила у двери связку чеснока, там же села и горько разрыдалась. Бедная моя Маруська. Не помню сколько я так просидела… В конце концов веки стали как резиновые от слез, я пошла в кухню и выпила там клофелин. После чего добрела до кровати и упала в черный, без сновидений сон.
— Ёкалэмэнэ, старушка!!! — проснулась я от гневного вопля.
