Елена Логунова - Афродита размера XXL
– В котором часу начнется это ваше аграрное шоу?
– В десять, – ответил муж, заталкивая ноги в кроссовки. – Только-только успеем доехать! Выгляни в окошко, Моржик еще не прибыл?
Я посмотрела и доложила:
– Прибыл. Привет, Моржик! – преувеличенно широко улыбнувшись, я помахала ручкой знакомому «Пежо».
– Пока, я пошел!
Через минуту «Пежо», прощально бибикая, отъехал. Я проводила пижонский автомобиль сузившимся взглядом и гораздо более теплой и искренней улыбкой поприветствовала старенькую «шестерку», без спешки, шума и пыли занявшую освободившееся место под моим окном.
– Привет! Ты к празднику готова? – выглянув в окошко, крикнула Ирка.
– Это к Судному дню живой природы? Всегда готова! – взмахнув толкушкой, ответила я.
– Молодец! – похвалила меня подруга.
И с непередаваемой людоедской интонацией провозгласила:
– Береги природу, мать нашу!
По общему мнению участников и гостей, Праздник поля удался на славу, что мне лично особого удовольствия не доставило. Мы с Иркой бездарно убили чудесный осенний денек на неотступную слежку за мужьями, а они так и не сделали ничего предосудительного! Я уже даже не знала, радоваться этому или нет. У меня глаза болели от бинокля, с которым я за шесть часов не рассталась и на шесть минут. А Ирка, у которой оптического прибора не было, разодрала красивую белую куртку, ползая по колючей стерне на брюхе. Зато мужчины наши были совершенно счастливы.
– Видали, какой мы сноп скрутили? – по-детски радовался Колян, подпрыгивая на заднем сиденье «Пежо» с риском придавить задремавшего Масяню. – Самый большой! Самый лучший!
Огромный лохматый сноп, за который аграрная фирма «Наше семя» в лице ее директора Моржика получила призовой кубок, ехал в город в «шестерке», с Иркой.
– Один бы я не справился. Спасибо тебе, Колян! – с признательностью сказал Моржик.
– Скажи лучше спасибо липкой ленте, – буркнула я. – Если бы вы, пара жуликов, под классической веревочкой из колосков не обмотали свой сноп скотчем, он не стал бы самым большим!
– Это было не жульничество! – возмутился Колян.
– Разве? А что же это было? – язвительно спросила я.
– Ну... Что-то такое... Вполне достойное! – задумался он.
– Русская смекалка, – предложил свой ответ Моржик.
– Так вы не с зулусами соревновались, а с соплеменниками! – напомнила я.
– Значит, у соплеменников не было того, что есть у нас! – запальчиво сказал Колян.
– Скотча! – кивнула я.
– Да нет же! Нашим мощным секретным оружием была мужская солидарность! – не согласился Моржик.
– Подумаешь! – я сначала фыркнула, а потом задумалась.
Размышления о сути и многообразных проявлениях секретной мужской солидарности оказались столь результативными, что я почувствовала острую и неотложную необходимость в солидарности женской, в связи с чем попросила Моржика:
– Останови машину, пожалуйста! Я пересяду к Ирке.
– Правильно, – Колян одобрил это решение, не вникая в мои мотивы. – Ты садись в «шестерку», а я переберусь вперед. Масяньке будет гораздо удобнее, если он останется на сиденье один.
Преклонных лет «жигуленок» удерживался на хвосте у нового «Пежо» великим напряжением своих и Иркиных сил. Подружка явно устала и моему появлению нисколько не обрадовалась.
– Ты с ума сошла?! – набросилась она на меня. – Оставила наших игривых зайчиков без присмотра! А если они сейчас дадут газу и умчат от нас на свое зверское секс-пати?!
– Не уедут, не волнуйся, – уверенно сказала я. – С ними Масяня, а Колян никогда не потащит на сомнительное мероприятие малыша. Может, он не безупречный муж – этот вопрос как раз хотелось бы прояснить, – но отец образцовый. Давай временно оставим тему кроличьих тусовок. Я должна рассказать тебе, что я думаю о мужской солидарности.
– Ты ради этого пересела из одной машины в другую? Это так срочно? – не поверила Ирка.
– Суди сама. До меня только что дошло, что Сашка Торопов никогда не был любовником Марии Петропавловской. У Маши был роман не с ним, а с его отцом. С Дмитрием Тороповым!
– Ты что?! – Ирка сняла руку с руля, чтобы покрутить пальцем у виска. – Анка утверждает, что ее Димочка Машу терпеть не мог, считал ее совсем не подходящей подругой для жены преуспевающего бизнесмена, жуткой неудачницей и чуть ли не круглой дурой!
– Враки! Чистое притворство! – возразила я. – Подумай сама: могла ли Диме так активно не нравиться женщина, поразительно похожая на ту самую Анечку, в которую он страстно влюбился двадцать лет назад? Вспомни, Анюта говорила, что в юности они с Машей были как сестры – и внешнее сходство присутствовало, и жили общей жизнью: ходили в походы, прыгали с парашютом, пели песни под гитару... И Маша в отличие от остепенившейся Анны за прошедшие годы не сильно изменилась.
– Хм... – Ирка задумалась. – А как же показания няни Юли и мелкой Танюшки? Они же видели, как Сашка Торопов в парковой аллее обнимал-целовал Марию и тетешкал ее младенца!
– Сашка мог это делать сугубо по-родственному, ведь маленький Васенька ему сводный брат, и Маша, стало быть, тоже не совсем чужая.
– Хочешь сказать, Сашка был в курсе Диминого романа с Машей? Все знал и покрывал отца, Анне ничего не говорил, а сам с новой родней успел познакомиться, – смекнула Ирка. – Теперь я понимаю, к чему были твои слова о тайной мужской солидарности... Но, пардон! А как же белая спортивная куртка с олимпийскими кольцами? Неужели Сашка так проникся родственными чувствами, что бегал навещать сводного братишку три раза в неделю? Или это был не Сашка, а Дима, позаимствовавший подходящую по размеру курточку у взрослого сына?
– Да у Димы есть точно такая же! – объяснила я. – Я вчера случайно узнала, что Анка купила на распродаже в спортивном магазине одинаковые спортивные костюмы для своих мужчин. Я, правда, не знаю, записан ли Торопов-старший в какой-нибудь спортклуб, но эти вечерние визиты к Маше трижды в неделю совершал точно он, а не Сашка. Сашка-то ходит в свою секцию каждый будний день, причем занимается он в клубе «Геракл» в Доме офицеров, а это на другом конце города. Вот Диме, наоборот, не составляло большого труда забегать в гости к Петропавловской: офис его фирмы совсем недалеко от дома Маши, в двух шагах от Ноябрьского парка! Кстати, пару дней назад я случайно встретила старшего Торопова возле парка, он бежал куда-то с большим пакетом разной еды. Сказал, что будет обедать в офисе, а сам, наверное, мчался к милой Маше.
– Как удобно! – восхитилась Ирка. – Интересно, это случайное совпадение или Маша специально поселилась поближе к любимому мужчине?
– Не удивлюсь, если это он ее там поселил, – сказала я. – Помнится, Лазарчук мимоходом упомянул, что квартирка у Петропавловской была не съемная, а своя собственная. На какие же деньги купила ее хроническая неудачница, безработная женщина с маленьким ребенком и без состоятельной родни?
– Зато Торопов мужик состоятельный, вполне мог себе позволить подарить подруге квартирку! – подхватила подружка. – Нормальный, кстати, жест – в благодарность за рождение сына.
Вроде все встало на свои места. Мы немного помолчали, а потом Ирка кислым голосом спросила:
– Анка не знает?
– Нет, хотя могла бы и догадаться. Уж слишком бурно Димочка реагировал на вашу липовую заяву с признанием Васеньки Петропавловского полноправным членом семьи Тороповых! – с досадой сказала я. – Руки Анке целовал, называл ее благороднейшей из женщин! Явно решил, что Анюта все узнала, но проявила великодушие, простила мужу измену.
– Ей мог рассказать об этом сын, Сашка, – согласилась Ирка.
– Кстати, о сыне! Я думаю, когда Дима первый раз пришел в сознание и спросил, где его сын, он интересовался вовсе не Сашкой, – сказала я. – Его беспокоило, куда пропал маленький Васенька!
– Логично, – согласилась подружка.
Мы опять помолчали, и снова Ирка вернулась к больному вопросу:
– Анке расскажем?
– Ой-ей-ей! – я заныла, как будто у меня разболелся зуб. – Так не хочется!
– А надо, – строго сказала она. – Согласись, лучше горькая правда, чем сладкая ложь! Впрочем, ты с этим уже согласилась, раз участвуешь в охоте на блудных зайцев. Давай так договоримся: если в самое ближайшее время не представится повод открыть Анке глаза, пусть так и живет зажмуренная. В конце концов, Дима сам рано или поздно во всем ей признается.
– Ладно, догово...
Закончить предложение мне помешал телефонный звонок. Я посмотрела на определившийся номер, крякнула и показала мобильник Ирке:
– Это Анка!
Подружка машинально посмотрела на наручные часы и пробормотала:
– Самое ближайшее время!
– Привет, Анютка! – нарочито бодро сказала я в трубку. – Как у вас там дела?
– Все прекрасно! – ответила приятельница. – Дима идет на поправку, и еще одна замечательная новость: Васенька нашелся!
