Дарья Донцова - Мыльная сказка Шахерезады

Ире показалось, что художник скопировал их с бабушкой. Но в отличие от картинного ребенка Соловьева никогда не радовалась часам, проведенным со старухой. Ира возненавидела литературу всеми фибрами души, а также русский язык, заодно и историю. Кира Алексеевна обожала Гомера, и описание щита Ахилла несчастная внучка затвердила наизусть. Как всякой девочке, ей хотелось играть с подружками, но старуха внучку далеко не отпускала. В младших классах Ирочка покорялась, в средних начала сердиться, а в старших отчаянно захотела свободы. Но Кира Алексеевна держала ее на коротком поводке. Едва Ира собиралась ступить за порог, как у бабки случался очередной сосудистый спазм и Ире приходилось скидывать пальто. Однажды девочка не выдержала и пожаловалась маме:

— Меня бабушка не отпускает погулять с друзьями.

Ариадна Олеговна, которая в ту секунду старательно закалывала волосы у зеркала, недовольно воскликнула:

— И правильно! Нечего шляться по улицам! Без дела ходят лишь очень плохие девочки, воровки и проститутки. Иди, делай уроки и не приставай к взрослым. Прилежные дети всегда заняты!

Урок был усвоен дочерью сразу. Хорошие девочки всегда заняты, а плохие гуляют? Вот и отлично. Ирочка станет самой плохой девочкой, уж очень надоело ей подчиняться бабке.

И младшая Соловьева постаралась вести себя так скверно, как только возможно. В конце концов она очутилась за решеткой, а когда вышла на свободу, не взялась за ум и опять угодила на зону, освободилась и снова была осуждена. Наверное, Ире судьба уготовила стать профессиональной уголовницей, но тут ей неожиданно улыбнулась удача. Соловьеву вызвал в кабинет начальник лагеря и сказал:

— Собирай хабар. Возвращаешься в Москву.

Ирина не на шутку перепугалась, попыталась выяснить, зачем ее отправляют в столицу, но хозяин зоны ничего толком ей не объяснил. Притихшую от страха Соловьеву посадили не в особый вагон для зэков, а в самолет, сопровождали ее не солдаты-конвойные, а толстая тетка в обычном платье. Она сказала:

— Ира, ни к чему нам внимание к себе привлекать. Будешь вести себя тихо, я наручники сниму. Станешь бузить, нацеплю «браслеты» обратно.

Соловьева пообещала слушаться и была вознаграждена обедом, который давали пассажирам. Зэчке разрешили не только съесть курицу, но и выпить кофе. После приземления рецидивистку доставили в обычный с виду двухэтажный дом, отвели ей личную комнату, выдали цивильные вещи, туалетные принадлежности, а потом появился симпатичный мужчина и сказал:

— Давайте познакомимся. Я Константин Павлович Греков, психолог. Вас отобрали для участия в эксперименте.

Вот тут Ирину охватил подлинный ужас. В среде заключенных ходит много баек, в частности, об урановых рудниках, на которых работают «пожизники». Якобы после того, как судья произносит слова «пожизненное заключение», зэка вместо спецколонии отправляют в шахту, где он и рубит кайлом радиоактивную руду. Ни малейшей правды в глупых россказнях нет, но кое-кто верит. А еще заключенные шепотком поговаривали об опытах:

— Самых задиристых в лабораторию отправляют, на них лекарства испытывают, перед тем как в производство запустить. Или студентам на стол кладут, надо же на ком-то медикам тренироваться!

Ирина не верила слухам, только посмеивалась, когда бабье рассказывало очередные страшилки. А тут нате: очутилась в Москве и слышит про эксперимент.

Константин Павлович понял, в каком состоянии находится его подопечная, и поспешил разъяснить:

— Ничего страшного. Мы с вами просто будем учиться, никакой боли.

Ирина слегка повеселела.

— И таблеток не дадут?

— Зачем здоровой красавице пилюли? — удивился Греков. — Лекарства предназначены для пожилых и немощных.

Через год в судьбе Ирины произошли волшебные изменения. Ее отпустили на свободу, досиживать срок не потребовали, просто сказали:

— Ступайте, Соловьева, вы теперь другой человек.

Ирина и сама понимала: да, она больше никогда не преступит закон. Константин Павлович смог перевернуть сознание женщины. Он дал ей талисман, старинное зеркало, в котором была навсегда спрятана Андрэ.

— Кто? — не поняла Светлана.

Ирина воскликнула:

— Ну да, откуда тебе знать! Греков сначала определял, какого вида твоя злая сущность. Работа шла по сказкам. Ты какие помнишь?

От такого вопроса Света только еще больше удивилась и сказала:

— «По щучьему велению», «Спящая красавица».

Ирина выпрямилась.

— Первая не подходит, там из женщин одна щука. Зато во второй есть ведьма, она напророчила про веретено, которым уколется дочь короля. Я на нее похожа?

— На колдунью? — уточнила Кускова. — Не очень-то.

Соловьева расслабила спину.

— Правильно, мы с той старухой не монтируемся. Подобрать сказку очень трудно. Константин Павлович долго бился, пока не обнаружил «Легенду об Андрэ».

— Не слышала о такой, — удивилась Светлана.

— Я тоже, — подхватила Ира, — но когда Греков ее прочитал, меня прямо торкнуло. Мы с Андрэ как двуликий Янус.

— Кто? — снова не поняла необразованная портниха. — Ванус?

— Янус, — повторила Ирина, — двуликий бог начала и конца, а также дверей, входов, выходов. Я очень благодарна Грекову. За тот год, что участвовала в эксперименте, я получила знаний больше, чем за всю учебу в школе. Изучила литературу, историю, биографии великих людей, живопись. Константин Павлович со мной постоянно занимался, фильмы показывал про лучшие музеи мира, давал послушать симфонические концерты. Я реально преобразилась. А потом мне отвели комнату в коммуналке, Греков устроил работать в ресторан «Теленок» администратором и сказал:

— Прощай, Ира. Вот тебе зеркало, то самое, из сказки про Андрэ. Помни, в нем заключена злость. Поставь его на видное место, так, чтобы, проснувшись, натыкаться на него взглядом, а засыпая, видеть последним. Начинай и заканчивай день одной фразой, ее необязательно произносить вслух, можно подумать: «Зло не во мне, оно в серебре, не выберется наружу никогда, не пускает его доброта». И все у тебя будет в порядке.

— А если ты нечаянно разобьешь подарок, что произойдет? — наивно поинтересовалась Света.

Ирина потерла щеку рукой.

— Я тот же вопрос задала, а профессор ответил:

— Ничего страшного, оно даже треснуть не должно, потому что волшебное. Ну а если оно все-таки на части разлетится, ты осколки положи в железную коробку с крышкой, поставь на прежнее место и те же слова говори. Вспомни сказку, там ведь посеребренное стекло один раз разбилось, его склеили, ничего плохого не случилось. Даже если у тебя миллиметровая зеркальная крошка останется, зло в ней удержится.

Ира начала самостоятельную жизнь. От прежней уголовницы у нее осталась лишь одна черта: она не доверяла людям, не заводила подруг, ни с кем не откровенничала.

Потом ей захотелось завести семью, ребенка. Ира никак не могла найти подходящего мужчину и в конце концов отправилась на искусственное оплодотворение от анонимного донора.

— Фантастика! — не выдержала я. — Эту процедуру разрешили производить одинокой женщине? Да еще той, кто обитает в коммуналке и не имеет достаточно материальных средств?

— Ничего по данному вопросу не знаю, — честно ответила Света, — но Ира прямо сказала, что она заплатила врачу деньги, и тот ей все сделал. Я поверила. Наши люди за приличную сумму что угодно совершат, а здесь благородная помощь женщине, которая хочет забеременеть, да не от кого.

— Здорово, — вздохнула я. — И после родов Ира через несколько лет невзлюбила столь желанную девочку?

Кускова прищурилась.

— У тебя есть дети?

— Двое, — ответила я, решив не рассказывать, что Аркадий и Маша достались мне уже, так сказать, готовыми, в разном возрасте.

— А муж? — допрашивала Света.

— У меня за плечами несколько разводов, — обтекаемо сказала я, — с течением времени я пришла к выводу: не получается у меня жить в браке.

— Ну, тогда ты понимаешь, каково это — тащить ребенка без отца, — пробурчала моя собеседница. — Ирка устала, в голове у нее вечно сидела мысль о заработке, Катя стала раздражать ее, чем дальше, тем больше, ну и в конце концов Ирке захотелось ее убить!

Я подскочила.

— Убить?

Света вытаращила глаза.

— Ужас, да? Я тоже перепугалась, когда это услышала! Ирка ночью встала, пошла на кухню, взяла молоток, которым отбивают мясо, и двинула к девчонке в спальню.

Соловьева приблизилась к кровати дочери и замерла. У нее в голове словно спорили два человека, один кричал:

— Стукни девчонку по темечку и убегай прочь!

Второй протестовал:

— Ира, Ира, никогда!

— Сорви в ванной пластиковую занавеску, заверни труп, стащи его в машину, отвези за город и утопи в реке.

— Ира, Ира, никогда!