Дарья Донцова - Имидж напрокат
– Враки, – почти спокойно возразил Борис, – и в мыслях этого не держал.
– Подвели, как всегда случается, мелочи и глупость, – не обращая внимания на заявление парня, продолжала я. – Первое. Данный вид жуков в Подмосковье не водится. Второе. Открывая-закрывая ночью мастерскую и родильный дом, Борис использовал свой универсальный ключ, поэтому засветился в системе охраны.
– Нет, – возразил Борис, – нет.
– Неразумно спорить, – вздохнула я. – А еще глупее было думать, что все пойдет так, как вы задумали. Не зря говорят: «План написан на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить». В группе у Лики оказались сразу две излишне нервные тетушки. «Женщина из телевизора» Ольга Викторовна, она же Лялечка, и болезненно ревнивая Вера, выдававшая себя за свою двоюродную сестру Елену Зайчевскую. Дамочка всегда стремилась сделать гадость очередной любовнице неверного мужа, красавчика Эдуарда. Елена притворилась больной, страдающей от «аллергии на все», ходила в маске и очках для плавания, называя сей комплект японским набором для аллергиков. Она злилась, испытывая дискомфорт от почти полностью закрытого лица, но терпела. Все это делалось, чтобы любовница Эдуарда, которая, как наши сотрудники выяснили, работает в клинике врачом, не узнала Зайчевскую. А Лялечка привычно зажигала звезду. В общем, когда группа собралась, экскурсоводу пришлось купировать назревающий скандал.
– Такие крысы злобные, – пожаловалась Лика.
– И все пошло не так, как задумал Борис, – продолжала я. – Балюстрада рухнула, но вместо Анжелики, которой он хотел отомстить, погибла другая женщина.
– Подонок, – процедил Милов-старший. – Борис, я любил тебя, воспитывал, в деньгах никогда не отказывал, терпел все твои закидоны, твою лень, нежелание работать… Ты, племянничек, мерзавец. Гад. Сволочь.
– Все вранье, – завел парень, – я ничего не делал. Честное слово, дядя, я…
Надежда, сидевшая около сына, схватила Бориса за плечо:
– Молчи, более ни звука! Наймем лучшего адвоката. Правда, Валера?
Милов встал.
– За свои деньги вытаскивать из дерьма урода, который ничего делать не желает, но решил убить любимую женщину того, кто содержит его вместе с неудачницей-матерью?
Валерий Борисович сделал неприличный жест рукой.
– Вот вам! Сами из дерьма выбирайтесь. Больше ни копейки не получите. Надежда, ты уволена. Я более ни с тобой, ни с твоим отпрыском не желаю иметь каких-либо дел.
Сестра схватилась ладонями за щеки.
– Спокойно, мама! – воскликнул Боря. – У них на меня ничего нет. Подумаешь, жуков у психа взял… Кто-нибудь видел, как я их на перила сажал? Нет. То-то и оно. Сыщики нас на понт берут, доказательств у них нет. Я жуков съел с макаронами. Рецепт тайской кухни. Ты это подтвердишь, и все будет тип-топ.
В комнату вошел Володя.
Милов сел на место.
– Судя по вашему лицу, господин Костин, вы принесли очередную «хорошую» новость.
– Не думаю, что известие сильно вас обеспокоит, но должен сообщить: одна из медсестер, работавших в СПА-корпусе, умерла.
– На рабочем месте? – напрягся Валерий. – Только комиссий и проверок мне не хватает для полного счастья.
– Нет. Она покончила жизнь самоубийством в парке клиники. Предположительно выпила чай с каким-то лекарством. В сумочке нашли записку. – Костин вынул айфон и прочитал: «В моей смерти прошу никого не винить. Ксения Михайлова».
Галина Михайловна запричитала:
– Вот глупая женщина! И о чем только она думала! Надо же, отравилась… Теперь у Валерия неприятности стартуют. Эгоизм бабы поражает. Ну решила ты свести счеты с жизнью, ладно, это твое дело. Но зачем окружающих покоя лишать, именно в парке клиники суицид устраивать? Ступай домой и травись сколько душе угодно.
– На этой прекрасной ноте мы прервемся, – мрачно произнес Костин. – Борис, не уезжайте из Москвы.
– Я арестован? – с вызовом спросил парень.
– Нет, – покачал головой Володя, – мы с Лампой не имеем права никого задерживать. Но полковник Федор Иванович Лукьянов, которому я отослал аудиозапись нашей беседы, имеет такие полномочия. Вам с Надеждой Борисовной следует отправиться к себе – Федор Иванович уже едет к вам.
Сестра Милова вскочила и убежала. Борис кинулся за матерью. Бабушка поспешила за дочкой и внуком.
– Что теперь будет с нами? – спросила Анжелика.
Валерий Борисович встал, подошел к креслу, в котором тряслась невеста, и присел перед ней на корточки.
– Мы ни при чем. Да, Борис мой племянник, и это неприятно. Но подонок мне не сын. К тому же ему давно стукнуло восемнадцать, он сам отвечает за свои поступки. Конечно, ничего веселого в ближайшие дни ждать не приходится. Нам в полиции будут задавать разные вопросы, но есть адвокат. Ни ты, ни я ничего дурного не совершали. Более того, ты вообще жертва, гаденыш планировал убить именно тебя. Родственники погибшей тетки потребуют материальной компенсации. Пусть подают в суд. Мы не в США живем, где за пролитый на себя в харчевне горячий кофе целое состояние можно получить. В России суды вместо «лимонов» мелкие ягоды присуждают. Разинули рот на двадцать моих миллионов? Достанется попрошайкам максимум двести тысяч. Рублей.
– Любимый, – всхлипнула Лика, – ты, как всегда, прав. Ты такой умный!
Костин кашлянул. Владелец медцентра перестал ворковать с девушкой и встал.
– Спасибо огромное, вы профессионалы высокого класса. Сейчас же отдам распоряжение банку, чтобы с моего счета сняли сумму в оплату ваших услуг. С удовольствием порекомендую вас своим знакомым. Вы просто молодцы, в пять минут разобрались со всеми загадками.
– Лампа еще останется в больнице, – сказал Володя, – ей подлечиться надо.
– Конечно, – кивнул Милов, – сколько пожелаете.
Вовка потянул меня за рукав.
– Пошли, пусть жених с невестой наконец останутся наедине.
Мы с Костиным опять спустились в кафе и около часа обсуждали текущие дела. Потом я отправилась в палату, приняла душ, вернулась в спальню и вскрикнула.
Глава 31
Посреди комнаты стояла Надежда.
– Тише, тише, – зашептала она, – не хочу, чтобы меня кто-нибудь видел.
– Вас уже заметили на посту, – переводя дух, возразила я. – Ведь идя по коридору, невозможно не попасться на глаза дежурной медсестре и больным. Не лучшая идея пытаться сохранить инкогнито в таких обстоятельствах.
– Находись вы в любой другой палате, я бы вас попросила ко мне домой прийти, – прошептала Надежда. – Хотя нет, сейчас там мама Боречку утешает. Но зачем мы ерунду обсуждаем? Меня ни одна душа не заметила, потому что я воспользовалась спецлестницей.
– Чем? – не поняла я.
Надежда прижала руки к груди.
– Во всех больницах умирают люди. Чаще всего в реанимации, в обычном отделении редко, но все равно это бывает. Чтобы не транспортировать труп на глазах у пациентов, не пугать больных и их родственников, в клинике предусмотрен особый выход и спецлифт. Попасть к нему можно из небольшого предбанника в вашей палате.
– Ну и ну, – пробормотала я, – отлично.
Надежда открыла дверь и поманила меня рукой. Мы вошли в квадратное пятиметровое пространство.
– Слева, как вы знаете, дверь в санузел, – пустилась в объяснения моя гостья, – справа – собственно в палату, там выход в коридор, сейчас он закрыт.
– И где лестница с лифтом? – не сообразила я.
Надежда Борисовна показала на большой плакат, на котором улыбалась во все свои коронки пожилая дама, предлагающая пить витамины.
– Выход туда прикрыт этой красотой.
Сестра Валерия пошарила рукой по стене, реклама уехала в сторону, и я увидела еще одну дверь. Надежда толкнула ее, открылись площадка, лестница, и стало видно закрытый лифт. Меня охватило возмущение.
– Вот здорово! Значит, в любую минуту кто-то может сюда войти? Выплываю я голая из ванной и – натыкаюсь на постороннего человека… Отличные условия! И предположить нельзя, что в коммерческом медцентре есть такая «роскошь». Еще никто из пациентов скандал не закатил?
Надежда Борисовна сгорбилась.
– Раньше здесь находились раздевалка для среднего персонала и санузел для сотрудников. Но потом Валерий решил, что жирно столь просторное помещение медсестрам отдавать, и комнату переделали под палату. Тем более что туалет с душем здесь уже были. Вы первая, кого в палате поселили. Понимаете…
Надежда замолчала.
– Договаривайте, – велела я.
– Валерий прагматик, а у него сейчас материальные проблемы, – вздохнула мать Бориса. – Чем больше больных, тем выше доход. На всех этажах такие изменения сделали. Появилось двенадцать новых палат.
– Вот почему Нина прицепилась ко мне с разговором, когда внезапно умерла Галкина, – осенило меня. – Спешно вызванные санитары в тот момент, когда я хотела войти в свою палату, увозили тело самоубийцы Раисы Петровны. Другого-то спецлифта нет, пользуются тем, что есть в наличии. Однако роскошная идея Валерию Борисовичу в голову пришла, чудесные палаты получились – с прямым выходом в морг. Очень удобно. И в них любой сотрудник вторгнуться может днем и ночью.
