Миллион оттенков желтого - Елена Ивановна Логунова
Взгляд, усиленный оптикой, прошелся по тротуару на противоположной стороне и зацепился за яркое красное пятно. Федоскина, хоть и без бинокля, тоже увидела его и даже раньше, чем я, сообразила, что дырчатая пластмассовая корзина с крышкой и ручкой — это кошачья переноска.
— Бегемотик!
Я услышала громкий возглас и оглянулась — старуха неистово протискивалась сквозь толпу курсантов. Те расступались, но делали это недостаточно быстро. Я даже испугалась, что Галина Андреевна свалит пару-тройку неповоротливых парней, как кегли.
— Вот же поганцы! — Я оценила подлый план кошачьих похитителей.
Они могли не бояться преследования. Поганцы оставили переноску в опасной близости от шумящего и чадящего потока машин с одной стороны и сквозных перил с другой — над рекой, которая под Литейным мостом максимально глубока: двадцать четыре метра! Несчастный кот в корзине, наверное, ополоумел от страха — переноска тряслась. Страшно было представить, что может случиться, если Бегемотик вырвется из нее. Надо было срочно спасать кота.
При оживленном двухполосном движении проскочить на противоположный тротуар не было никакой возможности. Пришлось бежать до конца моста, а потом раз, другой и третий пересекать оживленные улицы. На сложной пересеченной местности неистовая Федоскина от меня поотстала, я подоспела к качающейся и трещащей переноске с большим отрывом.
Услышала за спиной:
— Не открывай! — и чуть ли не рухнула на корзину сверху, удерживая выгибающуюся крышку.
За дырчатой пластмассой бурно ворочалось и скрежетало когтями что-то черное.
— Надеюсь, это он, — сказала я, уступая место подоспевшей хозяйке.
С некоторым запозданием ко мне пришло понимание, что кошачьим мучителям ничто не мешало подсунуть нам совершенно постороннего зверя. А уже потом, когда они проверят слиток и убедятся, что тот золотой (или нет), вернуть (или нет!) настоящего Бегемотика. Что ж, не проверим — не узнаем.
— В машину! — скомандовала я Федоскиной и отняла у старухи корзину, которую та тщетно силилась поднять.
Вес переноски меня обнадежил: чувствовалось, что кота нам выдали упитанного. Может, не двенадцатикилограммового, но около того. Хотя в узкие щели не видно было, кто там такой черный и когтистый. Может, вовсе и не кот! Воображение с готовностью нарисовало мне варианты: собаку ньюфаундленда и медвежонка гризли. Любопытствовать и заглядывать в переноску сразу расхотелось.
Совершив марш-бросок в обратном направлении, мы с Галиной Андреевной прибежали к Бориной «ласточке». Правильнее сказать — приковыляли, потому что я тащила тяжелую корзину, а Федоскина пыталась мне помогать, но только мешала, висла на неудобной переноске, затрудняя процесс.
Боря, завидев нас, выскочил из машины и помог мне с корзиной. Мы затолкали ее в салон, тут же залезла Федоскина.
— Дверь закрой, чтоб не удрал! — велела я Боре.
Он поспешно захлопнул дверцу, и мы привалились к ней спинами, одинаково шумно дыша. Я запыхалась после пробежки с отягощением, а Боря усиленно принюхивался.
— Чем это пахнет? — спросил он с подозрением.
— Надеюсь, Бегемотиком, — ответила я и наконец ощутила, что в кармане у меня усиленно и, кажется, уже довольно давно вибрирует смартфон.
Звонила, конечно же, Ирка.
— Ну, что у вас там?! — закричала она мне в ухо. — Взяли кота?!
— Кого-то взяли.
— Ну а гада уже не взять, он сел в свою машину и утек!
— Далеко не утечет, на машине трекер, — напомнила я. — Не ори ты так, у меня и без того ноги подкашиваются и сердце выпрыгивает, не хватало еще оглохнуть!
— Прости. — Подруга понизила голос, и только тут до нее дошло, что я не подтвердила успех операции. — Погоди, что значит «кого-то взяли»? Это не Бегемотик?
— Сама погоди, — устало огрызнулась я. — Хозяйка как раз хвост щупает и родинку между сосками ищет. Сейчас узнаем, Бегемотик это или нет.
Боря повернулся, пригнулся, по уже отработанной методе влип носом в стекло и сообщил:
— Кажись, он самый. Они там обнимаются и целуются.
— Ну, слава богу! — выдохнула услышавшая его Ирка.
— Слава нам, — сварливо поправила я.
Плечи ныли, а сердце колотилось так, будто я только что героически похитила мешок картошки с охраняемого поля. Надеюсь, Федоскина выпишет мне премию за работу эвакуационным транспортом в условиях, приближенных к боевым.
Мы не стали возвращаться за Иркой, потому что разворачиваться у моста было долго. Подруга своим ходом отправилась на базу — в дом на Гагаринской. Остальных добрый Боря повез в ветклинику: Федоскина категорически заявила, что ее питомцу непременно нужно к доктору. Мы с ней не спорили. Кот хоть и выглядел целым и невредимым, вел себя неадекватно: едва мы с Борей сели в машину, начал утробно рычать, хлеща себя хвостом и прижимая уши.
Во избежание проблем в кабинет Айболита психованного Бегемотика занесли в переноске, а вот вышел он оттуда уже другим человеком, то есть, конечно, котом. И не вышел, а выехал на руках ветеринара безвольным меховым ковриком. Я в первый момент даже испугалась, что кот того… не перенес уготованных ему испытаний. Но оказалось, что добрый доктор Айболит сделал Бегемотику успокаивающий укол, а так с котом все более или менее в порядке.
Несчастный зверь уснул, и засовывать его обратно в переноску хозяйка не позволила. Поэтому вернулся Бегемотик в родные пенаты почти так же, как и покинул их: замотанным в плед из багажника «ласточки» и на чужих руках, только на сей раз не женских, а мужских. Почетное право нести закукленного кота досталось Боре.
Доставив свою ношу в спальню Федоскиной, наш юный друг поспешил вымыть руки и откланяться. Я не усомнилась, что он при первой возможности примет душ и переоденется: Бегемотик явно сильно переволновался и неоднократно оконфузился.
— А чем это так пахнет? — спросила, встретив меня, подруга.
— Бегемотиком, чем же еще. — Я прошла мимо нее в санузел.
Приняв душ и избавившись (хотелось надеяться) от могучего кошачьего амбре, я переоделась в чистое, а снятое с себя запихнула сначала в три мусорных пакета и только потом — в багаж. Ирка, пока я плескалась, уже собрала наши вещи и дожидалась моего выхода из пенных вод, сидя на чемоданах.
— Мавр сделал свое дело, мавр может уйти, — объяснила она спешку, встретив мой вопросительный взгляд. — Пора вплотную заняться проблемами Кружкина.
— А наш гонорар за Бегемотика?
— Генеральша — старуха порядочная, авось, не кинет нас. — Подруга встала и вздернула на плечо торбу-самобранку. — Ну? Пошли на выход с вещами?
Было видно, что ей не терпится вернуться на Петроградку. Да и мне хотелось поскорее воссоединиться с любимым семейством, так что задерживаться у Федоскиной
