Клинок флибустьера - Наталья Николаевна Александрова
— Ты взяла у меня из портфеля пакет, отдай его, а не то меня убьют, это ты понимаешь? — теперь в голосе мужа звучало одно лишь раздражение, так что Миле захотелось от всего отпираться — не брала, мол, ничего не видела и не знаю.
Тут в трубке послышался шум, треск, что-то упало, а потом муж заорал дурным голосом:
— Нет, не надо. Не бейте меня! Нет!
Сердце Милы невольно рванулось из груди — ведь это кричит ее Павлик! Ее муж!
Но она тут же поняла, что он врет, прикидывается, что все это понарошку. Ей ли не знать своего мужа? Она безошибочно различила в его голосе фальшивые нотки. Зачем он это делает? Сговорился с теми уродами?
Она вспомнила, как коротышка сказал, что муж поет, как канарейка, то есть они ему ничего и не сделали, он сам все рассказал.
В трубке между тем слышались звуки ударов, как будто выбивают матрас. Мила представила себе, как коротышка или Паук пинают диван или что у них там стоит. Муж исправно орал, потом вдруг замолчал и спросил удивленно:
— Ты что — рехнулся совсем? Больно же! — И голос у него был теперь самый обычный, такой, как если бы Мила случайно пролила на него кофе и он вскочил и рявкнул бы на нее не хуже белого медведя, если бы кофе к тому времени не остыл.
Тут трубку у мужа отобрали, и коротышка проговорил злорадно:
— Что, слышала? Вот если не отдашь, что припрятала, то муженьку твоему наступит полный кердык. Сначала мы ему пальцы отрежем и тебе по почте пришлем.
«Долго же мне ждать придется той посылочки, — подумала Мила, — известно, как у нас почта работает».
— Потом кое-что более нужное начнем отрезать, — продолжал коротышка, — после чего муж тебе будет уже не нужен, какой с него толк… Так что быстренько отдала коробочку, а не то…
— Все сказал? — спросила Мила после продолжительного молчания, чтобы до коротышки лучше дошло. — А теперь меня послушай. Глазки у тебя как, смотрят? А у Паука ножка ходит?
— Ах ты…
— Спокойно, я еще не закончила. Значит, я коробочку вам отдам. Но только в обмен на своего мужа, живого и здорового. Так что насчет того, что вы ему там отрежете… с этим нужно малость погодить. И обмен произведем по моим правилам. Завтра тебе сама позвоню и скажу, куда, как и что, понял?
— Да ты еще будешь нам условия ставить? — заорал коротышка. — Паук, режь ему палец!
— Ой! — заорал муж.
И теперь уже Мила сразу поняла, что он врет.
— Милка, он мне палец отрезал! — прохныкал муж.
— Ничего, меньше в носу ковырять будешь! — рявкнула Мила и бросила трубку.
После чего снова ее взяла и набрала номер Ангелины Геннадьевны, зная, что она всегда встает рано.
— Да? Мила, что у тебя стряслось? — Тетка не подвела, сразу взяла трубку.
— У меня щеку разду-уло… — прошепелявила Мила, — после вчерашнего посещения зубного врача…
— Дурака не валяй! — Ангелина не купилась на ее бездарную игру. — Опять на работу не придешь? Ой, Милка, уволит он тебя… как пить дать уволит!
— А вы на что? — залебезила Мила. — Ангелиночка Геннадьевна, пожалуйста, сами с ним поговорите, скажите, что мне очень надо… а я потом отработаю!
— Отработаешь ты, как же, — вздохнула Ангелина, — ладно, поговорю с начальником. Но учти: это в последний раз!
— Да-да, конечно, я понимаю… — твердила Мила, но в трубке уже пикало.
Мила удовлетворенно вздохнула, быстренько сбегала в душ, потом разморозила в микроволновке две булочки с корицей и запустила кофеварку.
Подумала немного и разморозила еще две булочки, после чего погрузила это все на поднос, который подарила когда-то Таисья на свадьбу. Поднос был большой, овальный, лаковый, с жуткими цветами, так что Мила спрятала его подальше, чтобы не ужасаться. Надо же, а вот теперь пригодился.
С подносом в руках она вышла из квартиры и позвонила в соседнюю. Клава открыла сразу, на ней был все тот же поношенный тренировочный костюм, который был велик ей размера на четыре.
«Витькины, что ли, треники?» — подумала Мила, но тут же выбросила эту мысль из головы. Ее волновало другое.
— О! — приятно удивилась Клава. — В такую рань — уже кофе готов. Знаешь анекдот? Вам кофе в постель? Нет, лучше в чашку!
— Еще бы я без кофе пришла, когда у тебя только коньяк в наличии, и тот Витькин небось.
— Точно! — Клава не стала отпираться. — Да не обеднеет он! Ты просто меня порадовать решила или с разговором?
— С разговором… — вздохнула Мила.
И пока они сидели за столом на кухне и Клава с аппетитом поедала булочки, Мила рассказала ей все.
Как пришла она домой три дня назад, вся светясь от радости, и как муж ее огорошил своим сообщением, Клава уже и так знала. И про визит Таисьи тоже. Так что Мила быстренько ввела ее в курс дела по поводу дальнейших событий.
Не сказала только про Роберта — зачем лишнего человека вмешивать. И о том, что сумела раскрыть шкатулку с секретом, тоже не сказала — на всякий случай. На самом деле она и раньше не была особенно болтливой, это уж Таисья на нее по злобе наговаривала, что у нее на языке ничего не держится. А теперь и правда держала себя в руках, чтобы лишнего не болтать. Клаве этой она не особо доверяла, но, похоже, что больше обратиться не к кому.
— Нужно Павла спасать, — закончила она и только тут заметила, что Клава за разговором съела три булочки и уже подбирается к четвертой. — Если я просто так им шкатулку отдам, они его убьют. Потому что он все про них знает.
— А почему ты с этим ко мне-то? — Клава умильно смотрела
