Дональд Уэстлейк - Все мы люди
Это и была просьба Дортмундера. Чонси должен был находиться здесь, в Parkeby-South, на этаже с помещениями, где хранились особо ценные экспонаты. Он должен был также встретиться с подхалимом Лимари и злорадствующим Макдоу и глядеть беспомощно на свою собственную картину, изображая отсутствие интереса к ней.
– Ты обязан пойти туда, чтобы рассмотреть картину, – сказал ему Дортмундер. – У тебя имеются законные основания, поскольку эта картина может стоить тебе четыре тысячи, подлежащие выплате страховой компании. Таким образом, ты попадешь внутрь здания, осмотришься и когда ты вернешься обратно, то сделаешь для меня план помещений. Я хочу знать, где находится картина, какие там двери и окна, где размещается ближайшая внешняя стена, какой марки замок на двери, что еще находиться в комнате, есть ли у них камеры с круговым обзором, камеры слежения – хочу знать все. Это обычное помещение или сейф, или сейф в комнате, или клетка, или еще что-либо? И как много замков нужно будет обойти. Все.
– Я сделаю все возможное, – пообещал Чонси, – чтобы получить картину обратно, в чем я уже очень сомневаюсь.
– У тебя ведь есть знакомые, – ответил ему Дортмундер и он оказался прав.
На следующее утро Чонси занялся обзвоном своих знакомых в городе и будь он проклят, если молодой друг из местной газеты не был племянником главного по связям с общественность из Parkeby-South. Этой «связи» было вполне достаточно, чтобы Чонси вызвал полное сочувствие у вице-менеджера фирмы, который, по его словам, поможет «решить проблему».
Решение проблемы заняло четыре дня. В понедельник днем этот парень Лимари позвонил к Чонси и сказал, что тот сможет наверняка посмотреть картину, несмотря на то, что «г-н Макду все же настаивает на своем присутствии. Вы знаете, что наш г-ну Макду несколько эксцентричен, но в остальном он весьма неплохой человек».
– Мак… кто?
– Макду. Владелец Винбиса.
– Ах, вы имеете в виду Макдоу.
– Вы уверены? – Лимари вздохнул и это раздражающий звук был слышен через трубку. – Я не задумывался, как должно быть правильно. В любом случае, показ картины должен состояться на следующий день, во вторник. Я надеюсь, вы не возражаете, – продолжал Лимари, – но мы предпочитаем, чтобы она оставалась на том месте, где сейчас и находится, то есть в нашей специальной комнате.
– Это совершенно нормально, – согласился Чонси.
Сегодня был вторник. Чонси находился в специальной комнате в окружении самых драгоценных предметов под охраной Parkeby-South, запоминая все, что попадалось в поле его зрения, изо всех сил пытаясь не отвлекаться на свою тягу к Винбису и отвращение к Макдоу, этой самодовольной крысе, улыбающейся как профсоюзный организатор. Стены, двери, замки, внешние стены, лестницы…
– Я увидел все необходимое, – сказал он, наконец, неохотно и, бросив последний взгляд на Глупость и ее поклонников, отвернулся.
«Я вернусь», – он процитировал генерала Макартура, мысленно обращаясь к картине, и вышел из комнаты, приостановившись и прищурясь, чтобы посмотреть, как охранник запирает замок.
Они спускались вниз по лестнице. Чонси шел впереди Лимари и Макдоу, его глаза бегали влево – вправо. На первом этаже Лимари, улыбнувшись своими мокрыми бледными зубами, произнес:
– Не хотите ли чаю? Мы может направиться в офис.
– Спасибо, но нет.
– Или джин с содовой водой, – предложил Макдоу, нагло улыбаясь, – Вы выглядите так, что не сможете удержаться на ногах без алкоголя.
– Я подозреваю, г-н Макдоу, – Чонси позволил себе все же высказаться, – что вы должны сохранить…
– Макдаф, – исправил Макдоу.
– …весь запас алкоголя, поскольку в ближайшее время он вам очень понадобится.
– Меня зовут Макдаф, – повторил Макдоу, – и я не верю вашим словам.
Глава 7
– Давай еще раз о том окне на лестнице.
– Снова? Дортмундер, я рассказал тебе все, что я знаю о том окне. Я рассказал тебе все обо всем. Я нарисовал тебе даже карту, я начертил эскизы. Я, и снова я.
– Давай еще раз об окне.
– Дортмундер, ну почему?
– Я хочу знать о нем все. Опиши его.
– Очень хорошо, значит еще раз. Это было окно, на лестничной площадке ниже «специальной» комнаты. Оно находилось три с половиной уровня над уровнем улицы.
Оно состояло из двух частей: верхняя часть в виде большого оконного стекла и шести небольших стекол внизу. Деревянная рама покрашена в серовато-кремовый цвет и выходит на Саквилл-стрит.
– Что ты мог увидеть через то окно?
– Я говорил тебе. Саквилл-стрит.
– А поточнее, что ты мог видеть?
– Дортмундер, я прошел мимо того окна дважды, один раз по пути наверх и второй раз по дороге вниз. Я не останавливался и не глядел через него.
– Что ты видел по дороге?
– Здания на Саквилл-стрит.
– Опиши их.
– Описать? Серый камень верхних этажей, окна, просто… нет! Боже мой, теперь я вспомнил. Там были уличные огни!
– Уличные огни.
– Я увидел их, когда спускался по лестнице вниз. Это было, конечно, ниже уровня окна, но какое это имеет значение?
– С одной стороны, это означает, что на лестнице не будет темно. Расскажи мне более подробно об окне.
– Подробнее? Но больше нечего…
– Там не было замка.
– Конечно же, был. Все окна имею засовы.
– Ну, значит, это было без замка. Ты знаешь, нужно уточнять мелочи по ходу разговора. Я помню отчетливо, там был… ах, подожди!
– Ты что-то путаешь. Дортмундер, когда ты закончишь со мной, мне не нужно будет ничего более, кроме санатория.
– Говори.
– Там было два замка. Раздвижные болты внутри верхних углов, приспускающиеся наполовину. Я думаю, что верхняя часть должна быть зафиксирована.
– Раздвижные болты? Они скользят внутри рамы с двух сторон? Итак, мы имеем две новые важные детали об окне.
– Пожалуйста, Дортмундер, давай не будем больше о нем. Ты сводишь меня с ума.
– Было там дерево? Ковер? Линолеум?
– Пол. Да поможет нам Бог. Дай-ка подумаю…
Глава 8
– Что за страна, – произнес Келп, пытаясь переключить передачу на рычаге указателя поворота, который выступал с правой стороны руля, он случайно показал поворот вправо, – Черт! Хрень! Бастард! – продолжая показывать движение направо, он нашел другую передачу, выступающий с левой стороны, и мгновенно переключил ее.
– Езжай налево, – сказал ему Дортмундер.
– Я и еду налево, – зарычал Келп, повернув резко руль влево, и чудом избежал столкновения с встречным такси.
– Ты ехал в другую сторону.
– Нет.
– Ты включил правый указатель поворота.
– Возможно, я собирался повернуть направо.
Келп был в плохом настроении, а первая поездка по Лондону не способствовала его улучшению. Виляя вниз по Слоун-стрит к Слоун-сквер в темно-бордовом Опеле, в окружении гудящих черных такси, двухэтажных красных автобусов и быстрых грязных Мини, размером со стиральную машину и цвета старого снега, Келп пытался сдерживать все свои глубокие водительские инстинкты. Он сидел с правой стороны, ехал с левой и, чтобы еще больше усугубить путаницу, держать руль нужно было левой рукой, хорошо, что еще педали не отменили.
Келп не был в своем обычном веселом состоянии и до поездки на Опеле. Пять ночей проведенных на полу в квартире Чонси сделали его жестоким, капризным и постаревшим.
Его первоначальная позиция с ногами под кроватью и головой возле комода быстро доказала свою неприемлемость, так как Зейн и Дортмундер постоянно наступали на его незащищенную часть тела, если они вставали ночью. И оба этих бастарда постоянно поднимались среди ночи. Кривая голая нога Зейна, давящая на твой живот в темноте – одно из наименее приятных впечатлений в жизни. Таким образом, Келп спал, ну или пытался спать, свернувшись калачиком возле комода. Все этого плохо повлияло на его осанку и характер.
А теперь Дортмундер хотел покататься.
– Где? – спросил Келп его.
– Вокруг, – ответил Дортмундер.
– Но что мы ищем? – спросил Келп.
– Я узнаю, когда увижу это.
Он поймет что-то, когда увидит это нечто. Келп вел машину в городском трафике весь день не по той стороне улицы, не с той стороны авто: Келп включил поворот налево, громко выругался, переключился на третью передачу, затем на четвертую и чуть не сбил двух женщин в коричневых шерстяных плащах и высоких кожаных сапогах, которые шагнули прямо под колеса машины.
– Христос, Энди, – воскликнул Дортмундер, «отлипая» от лобового стекла.
– Те две… те две… – Келп указывал на женщин. Он выглядел более удивленным, чем разозленным.
Женщины же в свою очередь стояли перед машиной, смотрели на них с упреком и указывали на что-то на тротуаре. Посмотрев в указанном направлении, Келп увидел мигающий оранжевый круглый свет там, на верху столба.
