Ирина Хрусталева - С легким наваром
– Нам нельзя, мы больные, – тут же выпалила та.
– Да какие вы больные? Больные вон, на койках лежат, а не носятся, навроде твоей подруги, по коридору, как ракеты.
Вероника летела по лестнице, ничего не видя вокруг себя. Она даже не заметила на верхней ступеньке ведро с водой, а ниже уборщицу, которая, согнувшись, мыла лестницу. Пролетая мимо, Ника задела ведро ногой, и то, опрокинувшись, сразу помыло весь пролет сверху донизу. Опорожненное от воды, став пустым и легким, ведро запрыгало по ступенькам и «приземлилось» на голову очумевшей уборщицы. Бедная женщина от испуга и неожиданности, не удержав равновесия, шлепнулась на задницу, громыхая ведром и вопя как сирена. Вероника, на ходу прокричав: «Извините, я не хотела…», полетела дальше, боясь остановиться даже на секунду.
На третьем этаже был таксофон, и возле него стоял мужчина с ногой в гипсе и разговаривал по телефону. Костыли он аккуратно поставил к стенке. Вероника, не вписавшись в поворот и потеряв равновесие, ухватилась за эти костыли. Они отделились от стены, и Вероника, не задержавшись, понеслась дальше уже с костылями в руках. Вслед она услышала спокойный, даже апатичный голос:
– Мадам, зачем вы это делаете? А как же я пойду обратно?
До нее дошло, что она оставила человека без средств передвижения, и она швырнула костыли прямо на лестнице.
Не останавливаясь, Вероника влетела в отделение токсикологии, как торнадо, сбивая на своем пути каждого, кто попадался. Ворвалась в палату, где лежала Софья Павловна. Тяжело дыша, она остановилась в дверях. Возле кровати «мисс Марпл» стояла высокая «медсестра» и ждала, пока та поднимет рукав халата.
– Руки вверх, ни с места! – заорала Вероника первое, что пришло в голову.
«Медсестра» резко повернулась в ее сторону, и их глаза встретились. Даже через очки Вероника увидела ледяной взгляд хищницы. В руках «медсестра» держала тонометр, прибор для измерения давления. Недолго размышляя, Вероника прыгнула на девушку как пантера. Та, не растерявшись, оттолкнула ее и тут же послала ей профессиональный удар ногой в солнечное сплетение. Ника согнулась пополам, хватая ртом воздух.
«Медсестра» схватила с тумбочки шприц и метнулась к двери, но Ника успела схватить ее за ногу. Та с силой дернула конечностью, и в руках у Вероники осталась туфля, но сама преступница скрылась. Вероника долго не могла прийти в себя. Все еще сидя на полу, она наконец обрела возможность дышать. Потом недоуменно посмотрела на туфлю и, усмехнувшись, пробормотала:
– «Золушка», твою мать.
Все больные палаты сидели на своих койках с раскрытыми ртами и выпученными глазами. Никто из них так и не понял, что же здесь сейчас произошло. Первой опомнилась Софья Павловна и удивленно спросила:
– Вероника, девочка моя, что сие представление означает?
Ника улыбнулась ей и прошептала:
– Да вот, Софья Павловна, проведать вас пришла, извините, гостинцы забыла.
– А что это было? И кто эта девушка?
– Не узнали, Софья Павловна? Вроде она в гости к вам приходила? Или я ошибаюсь?
Глава 26
Вероника поднялась с пола, все еще держась за живот. Она присела на стул, рядом с кроватью Софьи Павловны и улыбнулась:
– Ну, как вы себя чувствуете?
– Вероника, ты прямо как наш доктор. Первое, что он делает, когда входит в палату, задает именно этот вопрос: «Как мы себя чувствуем?»
Ника засмеялась:
– Ну, хорошо, Софья Павловна, я спрошу по-другому. Вы уже пошли на поправку?
Все больные в палате заулыбались. Вероника наклонилась поближе к Софье Павловне и заговорщицки прошептала:
– Мисс Марпл, мне нужно с вами посекретничать. Где мы могли бы это сделать?
– Пойдем, деточка, в холл, там очень удобные кресла, вот и посидим, поболтаем.
Ника помогла ей подняться с постели и надеть халат. Видно было, что Софья Павловна еще очень слаба, но это и понятно, в реанимации кормят только витаминами, которые вводятся через капельницу. При такой диете и здорового ветром зашатает, а здесь пожилая женщина.
Ника, поддерживая ее под руку, пошла вместе с ней в холл. Когда они устроились в креслах, то первым вопросом Софьи Павловны было:
– Вероника, что это за маскарад? Почему ты в халате и тапочках?
– Видите ли, я лежу здесь по соседству, тремя этажами выше, в интенсивной терапии.
– Ты что, заболела?
– В некотором роде. Но сейчас мне хотелось бы поговорить совсем о другом. Софья Павловна, скажите, кто приходил к вам на следующий день после того, как у вас в гостях побывала я?
– Так подружка же твоя приходила, сказала, что это ты ее послала, чтобы я с ней позанималась английским языком. Я ответила, что сейчас не даю частных уроков, со зрением не очень хорошо, да и уставать стала. Наверное, старею. Но Лариса, так назвалась эта девушка, сказала, что ты очень просила меня не отказывать.
– А где вы с ней беседовали?
– На кухне, мы пили чай с пирожными, которые она принесла.
– Когда вы почувствовали себя плохо?
– Под утро уже. Вероника, неужели ты думаешь, что та девушка хотела меня отравить?
– Я не думаю, я знаю. И не хотела, а отравила. Эх, мисс Марпл, мисс Марпл, как же вы, такая умная женщина, так попались? Неужели вы не могли позвонить мне и поинтересоваться, действительно ли это моя подруга?
– Я звонила, деточка, но твой телефон не отвечал.
– Да, все правильно, эта девица, прежде чем идти к вам, наверняка точно знала, где я могу быть и можно ли со мной связаться. Ладно, теперь нечего гадать. Вы хотя бы поняли, что сегодня она повторила попытку?
– Неужели ты думаешь, что сейчас на меня покушались? – испуганно прошептала женщина.
– А зачем бы я стала с ней драться, как вы думаете? – фыркнула Вероника.
– Теперь-то я, конечно, все поняла, но сначала растерялась. Вот видишь, Вероника, я говорила тебе, что дело это очень серьезное. Тут замешаны огромные деньги, а ради денег, сама знаешь, люди ни перед чем не останавливаются. Может, будет лучше, если ты оставишь эту затею?
Ника пропустила мимо ушей то, что сказала ей Софья Павловна, и как ни в чем не бывало продолжала дальше:
– Помните, я вам говорила про Ниночку, медсестру?
– Конечно, ты мне рассказала, что укол Зинаиде должна была сделать она, а пришла совсем другая.
– Так вот, Ниночку тоже отравили, и она умерла.
– О господи, Вероника, еще одна смерть?
– Их могло быть и больше, если бы, например, вы съели побольше пирожных, или сейчас вам успели бы сделать укол. А у меня не было бы Дуськи. Я почему-то теперь уверена, что утечка газа у меня в доме произошла не случайно.
– Что за утечка?
– Потом я вам обязательно все расскажу, а сейчас мне нужно подумать. Кстати, что говорят врачи, чем вы могли отравиться?
– Они меня спросили, что я ела накануне. Я, конечно, рассказала о пирожных. Они тут же решили, что все дело в них. Когда травятся бисквитным кремом, то дело иной раз доходит до смертельного исхода.
Вероника чуть не брякнула: а что показало вскрытие? Но вовремя прикусила язык и вместо этого спросила:
– У вас брали желудочный сок на анализ?
– Ой, девочка, у меня столько брали этих анализов, что я уже точно ничего и не знаю.
– Ладно, Софья Павловна, я тогда побегу на свой этаж, а вы будьте осторожны и смотрите, кто вам делает уколы. Хотя вряд ли она уже появится. Очень жаль, что мне не удалось вырвать у нее шприц. Сейчас бы знали, чем вас хотели прикончить. Кстати, ведь она сначала ко мне приходила, но меня не было, и она решила не тратить времени даром.
– Вероника, я все поняла, хватит мне быть больной размазней, пора браться за дело. Смерти я не боюсь, но скажу по секрету, что умирать совсем не хочется, – и Софья Павловна засмеялась и сразу стала похожа на мисс Марпл.
– Софья Павловна, а теперь «на десерт» я хочу сообщить вам новость. Я нашла папку.
– Так что же ты молчала до сих пор? Где она? Дай посмотреть. Я хочу удостовериться, что это именно то, о чем говорила Зиночка.
– Папки здесь нет, но я отдала ее в надежные руки. Когда взорвался дом, мы на улице остались почти голышом, но вот папку я вынести успела и еще шкатулку. Когда нас забирали в больницу, я все это отдала нашему соседу, Семену Степановичу. И Дуська с Зайкой пока у него живут.
– Ну и что? Что там, в этой папке? – нетерпеливо спросила старуха.
– Вы были правы, там документ, который может стать атомной бомбой для теперешних хозяев фирмы, если его отнести, куда положено. Ничего, вот выйду отсюда и сразу займусь этим в первую очередь. Софья Павловна, скажите, что вам принести покушать, здесь так отвратительно кормят.
– Спасибо, деточка, мне бывшие ученики, по-моему, целый гастроном сюда перетащили, так что ничего не нужно.
– Ну, вот и хорошо. Пойду побыстрее в палату. Может, Юля получше разглядела эту «медсестру»?
– Какой ты еще, по сути, ребенок, Вероника. Такое впечатление, что ты не понимаешь серьезности ситуации. Я еще раз повторяю, здесь замешаны деньги, и очень большие, поэтому эти люди так и паникуют. Они стараются убрать всех, кто может знать о наличии копии документа. И в то же время они ничего не знают точно. Только то, что ты влезла в это дело и что-то разнюхиваешь. Будь, пожалуйста, осторожна, девочка.
