Елена Логунова - Кукиш с икоркой
Подруга обернулась ко мне.
– Андрюша, Андрей Андреевич, – ответила я, притворившись, что сверяюсь с каким-то списком.
Бумажка, спешно выдернутая мною из кармана, действительно являлась списком, только это был расширенный перечень покупок, которые я пару дней назад делала в продовольственном магазине.
Очевидно, наудачу упомянув имя соседского мальчика, мы попали точно в цель.
– Ладно, заходите, если вам грипп не страшен. – Хозяйка квартиры сняла заградительную цепочку, открыла перед нами дверь и зашаркала тапками в глубь квартиры.
– Гриб? – повторила Ирка. – Нет, грибы нас совсем не пугают.
– Разве что ядерные, – поддакнула я.
Следуя за хозяйкой, мы вошли в маленькую комнату, обставленную и декорированную в милом старомодном стиле. Платяной шкаф, комод, буфет, круглый стол на изогнутых ногах – все предметы мебели были далеко не новыми, но основательными и надежными. Дерево, натертое воском, блестело, с его темным цветом контрастировали ослепительно белые кружевные салфеточки, покрывающие практически все горизонтальные поверхности. Несмотря на то что за окном был белый и весьма солнечный день, шторы в комнате задернуты. Мягкий розовый свет источал высокий торшер под абажуром из гофрированной бумаги. На стене в рамочке висела пожелтевшая от времени черно-белая фотографическая карточка солдата с костылем под мышкой и черной повязкой через правый глаз и красивой кудрявой женщины.
Я внимательно посмотрела на хозяйку дома. Есть ли у нее какие-нибудь кудри, нельзя было увидеть под платком.
Хозяйка первой вошла в комнату и уже успела устроиться в глубоком кресле под торшером, а теперь старательно укутывала ноги клетчатым шерстяным пледом.
– Детка? – тихо пробормотала я, скорчив гримасу Ирке.
Похоже, этой детке было далеко за семьдесят!
– Все мы чьи-то детки, – философски заметила старушка, снимая свою марлевую масочку. – Уж извините, я буду рассеивать бациллы: в этом наморднике очень неудобно разговаривать.
Я порадовалась тому, что старушка намерена с нами разговаривать, а Ирка немного сконфуженно спросила:
– ОРЗ?
– ОРВИ, – ответила бабуля.
Это прозвучало как пароль и отзыв.
– Вы меня из ванны выдернули, я как раз ноги парила, – с легким укором сообщила еще бабуля.
Я кашлянула, желая этим намекнуть, что пора бы перестать парить нам мозги и сменить тему, но не преуспела:
– Тоже ОРВИ? – встрепенулась старушка.
– ОРЗ, – ворчливо ответила я. – Но вы не бойтесь, все свои бациллы я уже рассеяла.
– Вот, кстати, о бациллах! – громко сказала Ирка. – Вы случайно не знаете, как здоровье соседского мальчика? Мы уполномочены в случае необходимости спонсировать покупку витаминов и лекарственных препаратов.
– Да у него все есть, – махнула рукой бабуля. – Андрюшка ни в чем не нуждается.
– Это кто вам сказал, его бабушка?
– Алла Даниловна-то? Да она лишний раз слова не вымолвит! – Старушка недовольно поджала губы и тут же приветливо улыбнулась нам с Иркой: – Да вы садитесь, девочки, на диванчик!
Я обернулась, отыскивая взглядом названный предмет мебели.
– А куда можно шапочку положить? – спросила Ирка.
На крутобоком диванчике небольшим сугробом круглилась серебристая меховая шапка. Я немного удивилась тому, что в июне месяце в доме бабушка надевает зимний головной убор, но потом вспомнила, что она простужена. Может, старушка использует песцовую шапку как муфту для зябнущих рук.
– Какую шапку? – бабуля удивленно глянула на простоволосую Ирку.
Не дожидаясь, пока они закончат неинтересный мне разговор о головных уборах, я бухнулась на мягкий диванчик. Он скрипнул, задрожал, и с противоположного края сиденья, словно подброшенный перекидной доской, взлетел громадный персидский кот.
– О! – обрадовалась я превращению «шапки» в породистого кота.
– Епистоклюс, как тебе не стыдно! – строго обратилась бабушка к коту, который таращил на нас зеленые глаза с резного дубового буфета. – Епистоклюс, ты напугал наших гостей!
– Да я и не испугалась вовсе, – держась за сердце, слабым голосом сказала Ирка.
В лихом прыжке Епистоклюс перемахнул через плечо моей подружки, как цирковая лошадь через барьер, и еще хлестнул ее по щеке пушистым хвостом.
– Садитесь, детка, – повторила старушка специально для Ирки.
Она послушно заняла место, согретое для нее Епистоклюсом, и торопливо шепнула мне на ухо:
– А ты говорила, что это я неправильное имя дала котенку! Ха! У меня Гарри Поттер, а тут вообще какой-то Епи… Ести… Тьфу, стыдно сказать!
– Боюсь спросить, каков сокращенный вариант его имени! – прошептала я в ответ и широко улыбнулась старушке.
Явление Епистоклюса народу сбило нас с курса. Возвращаясь к прерванной теме, я спросила:
– Так что вы говорили о своей соседке? Неприветливая она?
Очевидно, Епистоклюс не вполне устраивал хозяйку как собеседник, потому что бабушка с готовностью включилась в разговор. Тем более что тема была такая интересная – обсуждение поведения и образа жизни соседей.
Мимоходом представившись – звали ее Галиной Ивановной, – бабушка сказала, что она плохо знает свою соседку из первой квартиры, и сразу же опровергла это заявление подробным рассказом о манерах Аллы Даниловны. Оказалось, что та не столько неприветлива, сколько необщительна.
– Здоровается исправно, кланяется, если случайно встретимся, а так, чтобы самой нарочно в гости заглянуть али во дворе на лавочку подсесть, поболтать по-соседски, – так этого от нее никогда не дождешься! – с сожалением сказала Галина Ивановна. – А ежели я сама к ней ненароком загляну – соли там спросить или спичек, она все даст и постарается поскорее меня спровадить. Вежливо, но так, что и на минутку не захочешь задержаться.
– Может, она сглазу боится? – ляпнула Ирка, некстати вспомнив о колдовских штучках-дрючках.
– Так у меня-то глаз добрый и биополе очень даже положительное! – обиделась бабуля. – Я вот на засохший розовый куст посмотрю, подышу на него, рукой поглажу – он и зацветет.
Я недоверчиво хмыкнула. Что-то не видела я в палисаднике у этой пятиэтажки пышно цветущих розовых кустов! Наверняка Галина Ивановна сильно преувеличивает живительную силу своего биополя.
– А кто синяк, глаз подбитый, мальчонке соседскому вывел в два счета? – продолжала горячиться бабуля.
– Вывели глаз? – испугалась Ирка, покосившись на фотографию одноглазого солдата.
– Вывела синяк!
– Это у какого соседского мальчонки синяк под глазом был? – встрепенулась я. – Не у того Андрюши, которому мы подарочек принесли? У внука Аллы Даниловны из первой квартиры?
– У Дюшки, у кого же еще. – Старушка пожала махровыми плечами. – Дюшкой Андрейку бабушка называет, прозвище такое домашнее.
– Неужели маленького Андрюшу родная бабушка побила? – Ирка сделала строгое лицо и опять демонстративно затрясла солнечным бейджем вымышленного фонда. – Расскажите, мы по долгу службы обязаны знать о случаях жестокого обращения с детьми!
– Ой, да при чем тут его бабушка? Андрейка вечером из садика пришел с фингалом под глазом. Подрался малец! Какие-то мальчишки обзывали его выб… ну, незаконнорожденным. – Бабушка постеснялась озвучить ругательное слово и слегка покраснела. – Не иначе, сорванцы от родителей что-то такое слышали, сами-то не придумали бы.
– А разве мама мальчика не была замужем? – спросила я. – Я думала, у нее мужняя фамилия, ведь бабушка Андрейки – Пожарская, а мама, Людмила, Петрова.
– Пожарская? – повторила баба Галя, пошевелив бровями. – Да нет же, вы путаете! Алла Даниловна Петрова. А Пожарские – это старые хозяева квартиры, Мария Тимофеевна и Михаил Петрович. Вот это были соседи так соседи! Мы с ними и телевизор вместе смотрели, и сериалы обсуждали, и кулинарными рецептами обменивались. Даже животные наши дружили, мой Епистоклюс и их Мурочка.
Галина Ивановна мечтательно зажмурилась, вспоминая счастливую жизнь с соседями Пожарскими. Я посмотрела на кота: Епистоклюс прикрыл зеленые глаза и облизнулся. Наверное, тоже с приязнью вспомнил соседскую кошку Мурочку.
– Значит, Алла Даниловна купила квартиру у этих Пожарских? – спросила Ирка, неукоснительно продолжая допрос.
– Купила, – с сожалением ответила старушка. – Хорошую цену дала, Тимофеевна с Петровичем на эти деньги двухэтажный домик в пригороде купили, с большим участком. Они там кроликов завели и поросеночка.
Бабуля завистливо вздохнула. Хулиган Епистоклюс, словно передразнивая хозяйку, шумно зевнул. Ирка толкнула меня коленом и прошипела:
– Не спи, Холмсиха самозваная! Делай свою работу!
Я перестала отвлекаться на кошачьи ужимки и сосредоточилась на беседе. Значит, Алла Даниловна купила квартиру у Пожарских и не стала переоформлять телефон на свое имя. Правильно, я сама поступила точно так же, переоформление телефонного номера на нового владельца квартиры – удовольствие платное, зачем же деньги зря тратить. Хотя, если она смогла купить недешевую квартиру, значит, в деньгах не стеснена?
