Галина Куликова - Сабина на французской диете
— Мы, конечно, можем переспать, — сказала она. — И это даже доставит нам удовольствие…
Фраза повисла в воздухе. Тверитинов аккуратно поставил поднос на журнальный столик, подошел и поцеловал ей руку.
Кажется, все это время он интуитивно догадывался, что Кэри Грант никогда не снимался в фильмах с Авой Гарднер. Она была изнеженной канарейкой, очутившейся в городском сквере возле голубей и ворон. Бриллиантом, затерявшимся в шкатулке с бижутерией. Картой таро, случайно попавшей в колоду любителя покера. Следовало вернуть ее туда, где ей было самое место.
ЧЕТВЕРТЫЙ ДЕНЬ
Завтрак: черный кофе, сухарик.
Обед: одно яйцо, свежая морковь, сыр.
Ужин: фруктовый салат, кефир.
Страх и алкоголь сделали свое дело — Сабина все-таки уснула. Но ее состояние наутро было столь ужасным, что слов определить его не нашлось. Когда в пять будильник, заведенный по ее просьбе мамой, пронзительно зазвонил, Сабина подумала, что сейчас умрет. Дотащившись до ванной, она до отказа открутила кран с холодной водой и встала под ледяные струи душа. Лишь после этого немного пришла в себя и отправилась на кухню варить кофе. Времени до шести часов оставалось катастрофически мало. Единственная радость, что этот самый Вяземский переулок находился в пятнадцати минутах езды от дома родителей.
Правда, на чем ехать, было не ясно: свою машину Сабина бросила у офиса, опасаясь, что она заминирована, а вызвать такси с вечера не догадалась, «Ладно, — решила она, — поймаю частника».
Пока все складывалось удачно: без десяти шесть она уже шла по Вяземскому переулку, разыскивая дом четырнадцать дробь два. Он оказался старым и маленьким. Двухэтажный особнячок с единственным подъездом, на котором красовалась солидная вывеска с надписью: ОАО «Брэнд-консалтинг». Здание выглядело неухоженным и каким-то заброшенным. Смущало и отсутствие на окнах жалюзи или занавесок. Прямо перед подъездом громоздились полные мусорные баки.
«Что же здесь такого интересного должно произойти? — думала Сабина, рассматривая неказистое строение. — О чем так интригующе говорили Чагин с Безъязыковым?» Однако, что бы ни случилось потом, сейчас ей надо было найти себе подходящее место для наблюдения. С местами оказалось негусто. Напротив находился жилой дом, но там сидели консьержки в подъездах, не пройти. Офисное здание рядом исключалось: оно с охраной. Оставался лишь круглосуточно работающий магазин на углу, откуда можно было, при известной ловкости, увидеть, что происходит перед подъездом ОАО «Брэнд-консалтинг».
Сабина купила у заспанной продавщицы какой-то сладкой ерунды и, испросив разрешения:
— « На улице холодно, можно я здесь быстренько? » — встала у витрины, делая вид, что ест. Продавщица, к счастью, снова задремала, а других посетителей не было, так что Сабине никто не мешал.
А ровно в шесть утра произошло следующее. Тяжело урча, к зданию, за которым с таким волнением наблюдала Сабина, подползла старая мусороуборочная машина. Такие машины она видела в детстве — на них грузили баки вместе с мусором и увозили куда-то. Современные механизмы, насколько она знала, опорожняют баки прямо на месте и прессуют мусор в своем вместительном оранжевом чреве.
Из машины быстро вылез мужичок в синей спецовке, осмотрел баки, стоящие перед офисом, и ловко взялся за работу. Этого человека Сабина видела впервые. При помощи небольшого крана баки были быстро водружены на платформу. В кабине сидел еще кто-то, но лица его она никак не могла разглядеть. И лишь когда мусоровоз неспешно проехал мимо витрины, за которой пряталась Сабина, загадка разрешилась — мелькнул знакомый до боли «хвост» и показалась физиономия Николая Безъязыкова, развернувшегося лицом к шоферу (и заодно к Сабине).
«Интересно, что это еще за мусорная история? — размышляла она, идя по переулку к метро. — Они что, сдают его на вес и так зарабатывают деньги? Или владеют тайным мусороперерабатывающим заводиком?» Никакие вразумительные ответы ей пока в голову не приходили.
Посмотрев на часы, Сабина решила, что сейчас самое время выпить свой любимый кофе и съесть неизменный сухарик. До восьми утра еще есть время. Кстати, стоит, вероятно, забрать и свою машину. Рано утром, когда на улицах народу мало, можно ее осмотреть со всех сторон. Наверное, она, Сабина, погорячилась, когда решила, будто ее хотят взорвать. И уж конечно, она погорячилась, когда пьяная в сосиску приехала к Тверитинову домой, хотя точно знала, что у него свидание с Жанной Пальваль. Как раз в этой самой квартире. Разве можно найти оправдание собственным безумствам?
По дороге Сабина про себя репетировала сцену, которая должна разыграться некоторое время спустя. Она звонит в дверь, Тверитинов появляется на пороге и говорит: «Вы уволены!» Нет, не пойдет. Он появляется на пороге, и тогда она сама говорит ему: «Я увольняюсь!»
В реальности все вышло совсем по-другому. Когда она вошла в подъезд, консьерж поднялся ей навстречу и широко улыбнулся.
— Выглядите неплохо, — искренне сказал он. — Если учитывать вчерашнее.
— Сильный комплимент, — пробормотала она. — При случае я вам его верну. Кстати, за мной бутерброд.
Сабина поднялась на седьмой этаж и поднесла палец к кнопке звонка, но тут дверь распахнулась, и Тверитинов возник на пороге. Он был одет в черные джинсы и светлую водолазку. Лицо вырублено из гранита, ни одной человеческой искры в глазах.
— Вы опоздали, — заявил он. — Я предупредил, что рабочий день начинается в восемь. Неприятная новость: у нас сломался принтер. Есть и приятная: я сделал для вас тост и сварил кофе. Без сахара, как вы любите.
Кажется, это была своеобразная попытка примирения. Сабина прикинула, что фраза «Я увольняюсь!» после его слов уже не прозвучит так, как надо, и вошла в холл. Достала из сумочки ключи от его квартиры и молча положила их на тумбочку. Он ничего не сказал.
Вчера Петя не поверил, когда она предупредила, что ее могут выгнать с треском. Он был уверен, что его сестра — самая порядочная, пунктуальная и исполнительная женщина на свете. Интересно, что думает по этому поводу босс?
После тоста и кофе Сабина пришла в кабинет и некоторое время записывала все, что он говорил, в свой блокнот. Потом Тверитинов взял в руки ярко-желтую папку, рассеянно полистал ее и заявил, что должен кое-куда съездить.
— Не могли бы вы сесть за руль? Просто по дороге я хочу сделать несколько звонков и просмотреть документы.
Желтую папку он взял с собой и положил на колени.
— Нам нужно… — Он сверился с бумагой, подшитой в эту самую папку, и через секунду закончил:
— Нам нужно на Сущевский вал. Там я покажу, куда свернуть.
Всю дорогу он перебирал документы и хмурил брови. Один раз пробормотал: «Странно…» После чего обратился к Сабине:
— Вы не знаете, откуда взялась эта папка? — Он потряс ею в воздухе. — Вижу, что это наши документы, но ничего в них не понимаю.
Кажется, она заметила такую же папку на столе главбуха Андрюшина, но присягнуть не могла. Поэтому просто отрицательно покачала головой. Еще вчера Сабина непременно спросила бы, о каких документах идет речь. Но не сегодня. Сегодня между ними стояла стена холода и недоверия, проходя через которую, остывало все — даже чашка кофе, которую он предложил ей в знак примирения.
— Сворачивайте сюда, а теперь вот сюда, — командовал Тверитинов.
Они забрались в какие-то переулки и, наконец, нырнули во двор длинного серого здания, в котором, по мнению Сабины, могло бы располагаться задрипанное министерство или на худой конец швейные мастерские. Окна нижних этажей зарешечены, на верхних — жалюзи. Довольно просторная стоянка, два дерева в центре газона и высокие каменные бордюры.
— Ждите меня здесь, — скомандовал Тверитинов. — И не выходите из машины, пожалуйста.
Впервые с тех пор, как они встретились сегодня, он посмотрел ей прямо в глаза. Его взгляд был слишком мягким, а в углах губ пряталась усмешка. Сабина поежилась. Ей не хотелось затевать с ним никаких игр. Его звездой была Жанна Пальваль. А когда ракета стартует, чтобы долететь до звезды, она оставляет после себя выжженную землю. Это нормально.
Тверитинов взял с собой свою желтую папку и отправился в непривлекательное здание. Сабина включила радио и слушала музыку, наблюдая за тем, как он входит по очереди сначала в один подъезд, затем в другой. Наконец, ее босс появился на улице в компании огромного дядьки, который что-то объяснял, размахивая руками. Он подвел Тверитинова к огромным мусорным бакам, стоявшим на аккуратной забетонированной площадке, и постучал по одному из них ногой. Тверитинов открыл папку и показал ему какой-то документ.
Сабина насторожилась. Опять мусорные баки! Второй раз за сегодняшний день. Чагин и Безъязыков разговаривают о доме в Вяземском переулке, о том, как им хочется разбогатеть, а потом оказывается, что их волнует исключительно мусор. Теперь Тверитинов забирается в какой-то переулок и интересуется мусорными баками. Что бы это значило?
