Дарья Донцова - Три мешка хитростей
Закрыв дверь на засов, я принялась усиленно мыться. Но, как несчастной леди Макбет, мне все время казалось, что на ладонях проступают следы крови. Изведя почти всю бутылочку геля, я рухнула в кровать и, засыпая, успела подумать: «Нет, все же хорошо, что не поклялась своим здоровьем, иначе бы точно ногу сломала».
ГЛАВА 19
Утро началось в семь часов. Сначала на два голоса залились Костик и Машка, потом раздалось буханье. Анелия Марковна совершала положенные сто прыжков. Следом из ванной понесся рвущий душу вой – Даня приступил к водным процедурам. Захлопали двери комнат.
– Пошли гулять, – заорала Крися.
Дюшка, оглашая прихожую радостным лаем, понеслась на выход. Я поглубже зарылась в подушку. Интересно, а как в других семьях? Так же орут? Или только у нас такой сумасшедший дом.
Откуда-то потянуло гарью.
– Ирина, блинчик почернел, – возвестила Томочка.
– Бегу, бегу, – раздалось в ответ.
Я вяло закрыла глаза. Ни за что не встану, даже шевелиться не хочется, спать, спать…
– Эй, Вилка, – раздалось над ухом, – ты не заболела?
От неожиданности я резко села:
– Что случилось?
– Ничего, – проговорила Томуся, – просто уже одиннадцать, а ты не просыпаешься…
И то верно, как правило, вскакиваю рано. Но сегодня что-то заспалась.
– Где все? – поинтересовалась я, добравшись до чашки с кофе.
– Анелия отправилась в институт красоты, – хихикнула подруга, – вчера увидела рекламу по телевизору. Какая-то чудо-маска. Нанес, денек походил, смыл – десять лет долой. Хочет купить. Иришка и Даня пошли гулять с Костиком в парк!
– Значит, мы одни! – обрадовалась я и тут же услышала звонок в дверь.
На пороге возник потный, одышливый милиционер.
– Гражданочка, предъявите документы!
– Это что же такое делается в Москве! – возмущенно заорала я. – Между прочим, нахожусь дома, и вы никакого права не имеете врываться в квартиру без санкции прокурора! Конституция гарантирует неприкосновенность жилища!
– Тише, тише, – замахал руками мент, – я, Колпаков Геннадий Петрович, участковый ваш. Дело тут, значит, такое, деликатное.
– Какое?
– Данная эта гражданочка, – заявил Колпаков, тыча пальцем куда-то за дверь, – сообщила, что вы украли у нее новорожденного сына.
– Да, – раздался хриплый голос, и в коридор вступила взлохмаченная Раиса, – вот эта б… сперла Костика, а меня силком в поезд впихнула!
– Не выражайтесь, – поморщился Геннадий Петрович и повернулся ко мне, – так как?
Я рассмеялась.
– Данная дама, Звягинцева Райка Петровна, 1982 года рождения, хроническая алкоголичка. У нее скорей всего белая горячка. Нет тут никаких младенцев.
– Врешь, сука, – взвизгнула Рая и ткнула пальцем в Нику, мирно спящую у Томочки на руках, – вот он!
Мгновенным движением неожиданная гостья выхватила Нику и прижала к груди.
– Костенька, кровиночка, сынуля, вот он, сразу узнала!
Ника вдохнула водочно-пивной аромат, исходивший от Раисы, и залилась нервным плачем.
Я спросила у участкового:
– Разницу между мальчиком и девочкой знаете?
– Вроде, – хмыкнул тот.
– Велите этой пьянчуге раздеть ребенка.
– Костенька, солнышко, – сюсюкала пьяница, высвобождая Нику.
– Да, – присвистнул Колпаков, – не похоже на мальчика.
– Вот документы, – протянула Тома справку из родильного дома, – метрику еще не успели оформить.
Участковый принялся изучать бумажку.
– Вы у гражданки Звягинцевой документики на мальчика спросите, – подначила я, – ей небось тоже в роддоме такую справочку дали.
– В общаге рожала, – буркнула Раиса и заорала: – Куда Костика дели, падлы?
– Вот видите, – удовлетворенно заявила я, выхватывая у скандалистки Нику, – врет она все, больная на голову, что, в общем, неудивительно. Небось с двенадцати лет пьет! Ну какие дети в ее возрасте, да еще без мужа?
– Верни ребенка, сука, – визжала Рая.
– Совсем с ума сошла, – вздохнула я, – еще скажи, что мы его у тебя купили!
– Точно, – мигом отозвалась не слишком умная Раиса, – за триста баксов. Продешевила, мне сказали, что тетка одна тысячу готова дать! И адрес есть. А ну, отдавай младенца! Сволочь!
Я глянула на участкового. Тот сердито проговорил:
– Звягинцева, фильтруй базар. А вы, гражданочки, извините, сразу не разобрался. Пошли, Звягинцева.
– Отдай Костю, – завизжала девка, – верни, мне тысячу дают, отдай, сука, дрянь, падла платная…
Она рванулась в глубь квартиры. Крися ухватила озверевшую бабу за одну руку, я – за другую. Разбушевавшаяся Раиса Петровна плюнула Кристине в лицо. Девочка вскрикнула и отпустила хулиганку. Геннадий Петрович попытался осуществить задержание, но проворная девица схватила стоявшую в углу «ленивку» и со всей дури, железной частью, которая держит тряпку, опустила ее на голову инспектора. Полилась кровь, бедный мужик закатил глаза и рухнул на пол. Словно смерч, Райка понеслась по комнатам, Тома и Кристя за ней. Я же, не растерявшись, быстренько заперла дверь и позвонила в милицию.
Услышав о нападении на участкового, правоохранительные органы сработали моментально. Не прошло и пяти минут, как в квартиру с автоматами наперевес влетели пять мужиков, распространявших крепкий запах пота и сигарет. Сзади, высунув язык, неслась служебно-розыскная собака, весьма тучная коротконогая овчарка.
При виде пса кошки мигом взлетели на вешалку и зашипели, словно разбуженные змеи. Из кухни доносились мат, визг Раисы, звон, крики Криси и перекрывающий весь этот шум нервный плач Ники. Геннадий Петрович сидел у вешалки и стонал, прикладывая руку к голове. Я понеслась на шум.
Бравые милиционеры загнали озверелую бабу в угол между буфетом и холодильником. Уже не знаю, так ли ловко они берут настоящих преступников, но Раису сразу скрутить не сумели. Потерявшая всякий разум девка швыряла в ментов чашки, рюмки, тарелки – словом, все, что нашлось на полках. Едва ее схватили за руки, как Райка подняла ногу и так долбанула одного из парней в причинное место, что тот, согнувшись пополам, вышел из игры. Другого она просто укусила, и мужчина тут же отпустил ее.
Видя, что ряды защитников редеют, я схватила банку с черным молотым перцем и швырнула в самую гущу дерущихся. Раиса взвыла и принялась тереть глаза. Отчаянно чихая и кашляя, менты прижали бабу к полу, вывернули ей назад руки и застегнули «браслеты».
– А ну, бля, лежать, – заорал, врываясь на кухню, Геннадий Петрович с табельным оружием в руке, – ща стрелять буду!
– Хорош, Генка, – проговорил один из ментов и чихнул.
– Здорово она тебя обработала, – присвистнул другой, – лет на пять потянет…
– Суки, – завыла Рая, – волки позорные, легавки долбаные…
– Пой, птичка, пой, – ухмыльнулся первый.
Я окинула взглядом участкового и ахнула. Все лицо Колпакова покрывали глубокие, кровоточащие царапины, голубая форменная рубашка была порвана, и под ней тоже виднелись раны.
– Боже? Что случилось?
– Ничего, – буркнул Геннадий Петрович и начал промокать кухонным полотенцем кровавые потоки.
– Но Раиса же только один раз вас палкой стукнула, – недоумевала я.
– Кошки придурочные с вешалки свалились, – пояснил участковый, – сначала одна, следом другая. А Дик наш, служебно-розыскной, гавкнул. Уж чего ему в голову взбрело! Не знаю, завсегда тихо сидит, выученный. Ну кошки и изодрали меня в секунду, падлы.
Я постаралась сдержать смех.
– Будем оформлять задержание, – категорично заявил старший, обвел глазами царящий разгром и посоветовал, – на ущерб подайте, чтоб у ней потом из зарплаты вычли. Ишь, сколько посуды хорошей переколотила, дрянь.
Он с чувством чихнул.
– С перцем это вы того, зря.
– Хотела, как лучше, помочь думала…
– Ага, – пробормотал мужик, – помогли, спасибо.
– Ее теперь посадят? – с надеждой спросила я.
– Ну на пятнадцать суток точно, – пообещали менты.
– А нам больше и не надо, – выпалила я и тут же прикусила язык.
Но милиционеры, по счастью, не обратили внимания на странную фразу, потому что из прихожей донесся собачий вой. Псы издавали невероятные звуки. Удивленная, я выглянула в коридор и увидела нашу Дюшку возле служебно-розыскного Дика. Вы не поверите, чем они занимались!
– Да уж! – пробормотал участковый, оглядывая картину, – не растерялся наш Дик!
– Чего стоите, – обозлилась я, – растащите их, может, еще не поздно.
– Не, – протянул Геннадий Петрович, – с меня кошек хватит!
В полном негодовании я влетела на кухню и заорала:
– Немедленно примите меры!
– Что еще плохого случилось? – спросил старший, писавший какие-то бумаги.
– Как бы это правильно выразиться… Ваш Дик женился на нашей Дюшке, прямо сейчас…
Менты грохнули так, что я испугалась. Сейчас, не дай бог, еще и светильник свалится, но он устоял.
Один из парней выскочил в коридор. Я в изнеможении села на стул и оглядела пейзаж.
