Наталья Александрова - Влюбленным вход воспрещен!
Дети со своей предводительницей удалились, а я смогла наконец перевести дыхание и почесать нос.
Однако долго отдыхать мне не пришлось: на аллее появился Григорий.
Я застыла, не сводя с него глаз.
Григорий быстро подошел к скульптуре, затравленно огляделся по сторонам, взглянул на часы. Во всем его облике чувствовалось крайнее нервное возбуждение, руки заметно дрожали, на щеках выступили красные пятна. Он обошел вокруг скульптуры, присел на кованую скамью, тут же снова вскочил и заходил взад-вперед по площадке, нервно сжимая руки и вглядываясь в глубину аллеи.
Прошло еще несколько минут, и Григорий вдруг оживился и повернулся всем телом влево.
Я не могла повернуть голову, боясь выдать себя, и только скосила глаза в том направлении. Вскоре я увидела приближающуюся по аллее девушку.
Девушка была самая обыкновенная, совсем молоденькая, возможно, чуть старше двадцати лет. Надо сказать, довольно привлекательная, со вкусом одетая, волосы пышные. И еще… что-то в ее внешности показалось мне смутно знакомым. Где-то я ее раньше видела.
Григорий подскочил к ней, схватил ее за руки, но девица оттолкнула его, ее лицо перекосилось, она сразу стала старше и куда менее привлекательна. Взглянув на Григория, она проговорила сквозь зубы:
– Ну, и что у тебя стряслось? Что разнюхала Ольга? Небось ты же сам ей и проболтался!
– Ольга? – удивленно переспросил Григорий. – При чем здесь Ольга? Что она знает?
– Это ты меня спрашиваешь? – незнакомка смотрела на него исподлобья. – Это же ты мне написал, что Ольга что-то узнала… и вообще – какого черта ты меня сюда вызвал? Я же сто раз повторяла – нам нельзя встречаться! Неужели ты так туп, что не понимаешь самых простых и очевидных вещей!
– Я?! Это я тебя вызвал? – Григорий выглядел совершенно ошарашенным. – Но ведь это…
– А кто же еще? Сообщение пришло с твоего телефона, алмазный мой! А я, между прочим, велела тебе его выбросить! Что, жаба задушила? Жалко стало телефончик?!
Григорий помотал головой, пытаясь собраться с мыслями.
– Но я его и выбросил… сразу после нашего разговора… ничего не понимаю! Какое сообщение?
– Выбросил?! – Девица наклонила голову набок, изучающее вгляделась в собеседника. – Ты ври, да не завирайся! Сообщение пришло с твоего телефона – это факт! Иначе почему ты сюда пришел?
Григорий разевал рот, пытаясь что-то сказать, но от изумления и растерянности он лишился дара речи.
– Ты что, алмазный мой, решил сыграть свою собственную игру? – прошипела девица. – Решил меня кинуть? Так вот, имей в виду – не на ту напал! Со мной такой номер не пройдет!
– Я выбросил телефон! – выпалил наконец Григорий. – Я не посылал тебе никакого сообщения! А сюда пришел, потому что ты мне позвонила! Ведь ты сама позвонила мне вчера и велела прийти сюда, к этой дурацкой скульптуре! Уж с этим-то ты не будешь спорить?!
– Я?! – девица бросила взгляд на скульптуру, как будто впервые ее увидела. – Должно быть, ты бредишь…
– Ну да, ты! Я прекрасно узнал твой голос! Ты сказала, что случилось что-то важное, что это не телефонный разговор… я очень удивился – ведь ты сама все время повторяла, что нам нельзя встречаться…
– Разумеется, – девица неожиданно успокоилась, заговорила тише, пристально разглядывая Григория. – И куда же, интересно, я тебе позвонила, если ты клянешься, что выбросил свой телефон?
– Ты позвонила в квартиру… на домашний номер… хорошо еще, что Ольги не было дома…
– Что?! – девица снова повысила голос, он зазвучал визгливо, истерично. – На домашний номер? Да ты сам-то понимаешь, какую чушь несешь? Не знаю, что ты задумал, алмазный мой, но предупреждаю – со мной такие номера не пройдут!
– Боже мой! – проговорил Григорий с неожиданной печалью. – Как ты изменилась! Совсем недавно ты говорила о любви, о нашем общем будущем, а теперь… теперь я тебя не узнаю!..
– Любовь? – девица издевательски расхохоталась. – Какая любовь, алмазный мой? Нас с тобой связывает не любовь, а кровь! На нас кровь, не забывай! И то, что мы с тобой пару раз переспали, совершенно не имеет значения!
– Вот как? – голос Григория из растерянного становился злым. – А раньше ты говорила другое…
– Мало ли что я говорила, – девица почти успокоилась, – говорила то, что ты хотел услышать. И только не надо изображать здесь обманутого в лучших чувствах, ты же не мальчик невинный! Оставь в покое любовь и всякую ерунду. Теперь между нами более крепкая связь!
– Это ты убила его! – выпалил вдруг Григорий. – Это ты убила Каренина! Не знаю, зачем это тебе было нужно, но это ты…
– Заткнись! – девица подскочила к нему, схватила за лацканы пиджака, резко дернула. – Заткнись и не называй этого имени! – она опасливо огляделась. – И не прикидывайся идиотом, ты прекрасно знал, зачем понадобилось, чтобы он пришел в ту квартиру! И не смей называть его имя, если не хочешь угодить на нары!..
– Здесь никого нет, – усмехнулся Григорий, почувствовав ее страх. – Никого, кроме дурацких охотников!
Здесь он был прав. Никого, кроме охотников, поблизости не было, но по крайней мере один из охотников слушал их разговор очень внимательно, стараясь не пропустить ни слова.
– Тем не менее никогда не называй его имя, это слишком опасно! И вообще, запомни – я его не убивала, он упал совершенно случайно, поскользнувшись на кафеле!
– Не верю! – перебил ее Григорий. – Ни на грош не верю! Ты его убила…
– В любом случае, алмазный мой, мы с тобой соучастники, его кровь на нас обоих. Ты сделал слепки ключей от той квартиры, ты отдал их мне, это легко выяснится – так что отвечать будем вместе!
– Только что-то твой замечательный план не сработал, – ехидно проговорил Григорий. – Ты хотела подставить Ольгу, а милиция, явившись утром по твоему звонку, не нашла никакого трупа. Он почему-то оказался за тридцать километров оттуда, в чужом строящемся доме… Как ты это объяснишь?
Судя по голосу, девица страшно разозлилась.
– Ладно, – процедила она, – я облажалась. Но на тебе, алмазный мой, все же висит одно убийство, убийство твоей свояченицы! Уж тут ты не отвертишься, это – твоя собственная работа…
«Свояченицы? – подумала я. – Да ведь это они обо мне! Ну да, ведь они считают, что Григорий убил меня!»
– Во-первых, я ее не убивал, – рыкнул Григорий, – я просто позвонил и вызвал ее на встречу! А что там случилось с ней по дороге – меня не касается… Это ты все устроила с бетонной плитой!
– Угу, а если она кому-то успела рассказать о твоем звонке и вскоре к тебе явится милиция? – ехидно спросила девица, но тут же поправилась, видимо, прочитала на лице Григория полный ужас и панику. – Да не трясись ты, я пошутила. Никто про ваш разговор не знает, мобильный ее разбился, сестре она сказать ни о чем не успела…
– Но ведь это ты поручила мне ей позвонить, – проговорил Григорий, сникая, как спущенный воздушный шарик. – Ты веревки из меня вила…
– А ты попробуй это докажи! – девица откровенно издевалась над ним. – Нет, алмазный мой, ты должен вести себя тихо и слушаться меня, если хочешь уцелеть!
– Да я и так делаю все, чего ты хочешь! Даже пришел сюда, хотя и понимал, что это опасно…
– Вот что, дорогой! – девица посерьезнела и настороженно огляделась по сторонам. – Не знаю, что происходит, но мне это очень не нравится. Если ты говоришь правду – нас кто-то пытается подставить. Не знаю, кто бы это мог быть, но точно тебе говорю – такой номер у него не пройдет. Сейчас мы должны разбежаться и не встречаться, пока не завершим наше общее дело. Не провожай меня, алмазный, дорогу найду сама! – Она послала ему воздушный поцелуй и быстро зашагала прочь по аллее.
Григорий несколько минут постоял в раздумье и потом двинулся в противоположную сторону.
Все мое тело затекло и онемело от долгой неподвижности. Я хотела уже пошевелиться, а если поблизости никого не будет – и вообще покинуть свой пост. Однако не успела ничего сделать.
Из-за ближних кустов выскользнула гибкая фигура, быстро пересекла площадку и спряталась за скульптуру, неотъемлемой частью которой я себя уже чувствовала.
Скосив глаза, я узнала ту самую девицу, которая только что разговаривала с Григорием.
Выходит, она не ушла, а спряталась поблизости и снова вернулась, чтобы проследить за своим сообщником…
Действительно, выждав полминуты, девица выбралась из-за скульптуры и двинулась вслед за Григорием, стараясь не попасться ему на глаза.
Ну что ж, мне удалось посеять в стане противника взаимное недоверие!
Это уже большой успех…
Однако хорошо бы этот успех развить и добиться каких-нибудь более ощутимых результатов…
Я немного выждала, убедилась, что на аллее больше никого нет, слезла с пьедестала и двинулась следом за таинственной девицей.
К счастью, далеко она не ушла.
Григорий шел медленно, то и дело останавливаясь – видимо, он был под сильным впечатлением от последнего разговора и обдумывал свое положение. Соответственно, и его сообщница шла очень медленно, поддерживая безопасную дистанцию и то и дело прячась за куст или какое-нибудь садово-парковое украшение. Ну, и мне приходилось выдерживать такой же темп.
