Юлия Климова - Вредная привычка жить
– Зато место там хорошее, речка есть, рыбачить вряд ли можно, хотя желающие на это дело всегда найдутся, но ноги пополоскать летом приятно, да и название у поселка весьма притягательное.
– Какое? – спросила я.
– «Райские чащи».
– Пошлятина какая-то, – сказала я, ликуя в душе.
– Я обратно-то тебя забрать не смогу, там проверка у вас сегодня, обещал развезти их по домам.
– Спасибо, что подвезли.
Я ожидала, что Ерохин навалится на меня с вопросами, но весь этот допрос был весьма скучным мероприятием. Мне пришлось рассказать, где я работала раньше, с кем на работе у меня приятельские отношения, какой характер был у Селезнева и прочую ерунду.
Если Лариска могла часами рассказывать о своем походе к следователю, то я, выйдя на улицу, не могла вспомнить толком ни одного вопроса, который он мне задал.
Я достала из сумки мобильник и позвонила Альжбетке.
– Да, – услышала я знакомый сонный голос.
– Привет, спишь, что ли?
– Сплю, что-нибудь случилось?
– Возьми ручку и листок, записывай.
Альжбетка заохала, заахала и ворчливо сказала:
– Я готова.
Эта фраза у Альжбетты всегда получалась с эротическим оттенком.
– Пиши: Рогачевское шоссе, восьмидесятый километр, дачный поселок «Райские чащи».
– Что за глупое название?
– Какое уж есть.
– Это зачем?
– У Селезнева там дача, посмотри по карте маршрут, на выходных поедем.
– Ты это серьезно? – оживилась Альжбетка.
Видно, в ее сердце не угасла еще надежда обогатиться.
– Мне кажется, это неплохая возможность найти то, что мы ищем, – обрадовала я ее.
– А Сольке сказать?
– Скажи, пусть готовится.
Оторвавшись от телефона, я увидела притормозившую передо мной потрепанную «Волгу»: это был Юра.
Я села в машину.
– Нам надо поговорить, – сказал Юра.
– Давай поговорим.
– Пойдем в ресторан, тут за углом есть неплохой.
Я была ужасно голодна, и такое предложение меня вполне устраивало. Юра проводил меня за самый дальний столик, и мы дружно стали разглядывать меню. Я заказала салат, свинину с картошкой и жюльен, Юра ограничился чашкой кофе и кусочком торта.
– Ты посмотрела кассету? – нервно спросил Юра.
– Посмотрела, но не бери в голову, меня это ничуть не развлекло. Меня больше интересует – кто тебя шантажировал?
– Ты и это знаешь?
– Я видела письма. Почему это все хранилось у Селезнева?
Юра заерзал на стуле.
– Письма с угрозами шли и шли, а у меня не было столько денег. Конечно, можно было что-то занять, продать, но мы с женой только что кредит взяли под квартиру, тут еще ее мать заболела, нужна была операция… Даже не знаю, зачем я тебе все это рассказываю… Короче, денег не было… Я тянул, сколько мог, а потом пошел к Селезневу просить кредит. Он спросил, зачем мне… Я был в таком состоянии, что выложил ему все как есть.
– А он что?
– Он пришел в бешенство. Кому понравится, что у него под носом камеры ставят?.. Он попросил меня принести письма и сказал, что сделает так, что мы узнаем, кто шантажирует…
– А как с тобой этот человек связывался, ну, тот, кто шантажировал?
– Сначала я в сумке находил эти письма, а последнее – в почтовом ящике… Я так перепугался… если бы жена увидела… Но я всегда сам почтовый ящик проверяю.
– Возможно, это кто-то близкий, кто-то, кто знает твои привычки. Не стал бы он так рисковать: если бы узнала твоя жена, он бы остался без денег.
– Потом мне позвонили и сказали, куда деньги положить, это в парке, недалеко от работы…
– А голос какой был?
– Не знаю, искаженный…
– Мужской или женский?
– Скорее мужской, но не поручусь.
Юра практически залпом выпил обжигающий кофе и заказал еще.
– Я, как и договорился с Селезневым, все ему рассказал. Он сам пошел класть деньги в условленное место, он хотел подстеречь того, кто всем этим занимается, но на него напала собака, и Валентин Петрович еле от нее ноги унес. Когда он вернулся, там лежала эта кассета, а денег не было.
– А почему он не отдал тебе кассету?
– Он хотел сделать какую-то экспертизу, надеялся вычислить этого негодяя, ну, может, там следы какие есть или пленка особая…
Я подумала о деньгах, которые лежали в сейфе и достались нам с Любовью Григорьевной, но Юра опередил все мои мысли.
– Деньги я отдал потом, повезло: друг машину продал, а новую покупать решил через полгодика, ближе к лету. Одолжил я…
Так вот на чьи денежки мы шиковали последнее время! Я почувствовала некоторую неловкость, но потом решила, что, может быть, если у меня будет хорошее настроение, когда я буду прижимать к сердцу миллиончик долларов, я и верну долг Юре, хотя и не факт, что мне захочется это сделать… хи-хи!
– Когда это случилось с Селезневым, я так боялся, что кассету теперь найдут и все откроется… Такое счастье, что она оказалась у тебя….
– Да уж, тебе повезло.
– Я же больше никогда в жизни своей Ленке не изменю, вот веришь, никогда! – Юра ударил себя в грудь.
– Не сомневаюсь, – сказала я.
– Я же так… выпил лишнего… Ты никому не скажешь?
– Не волнуйся, это все уже забыто. А ты никого не подозреваешь?
– Кого я только ни подозревал, но ничего так и не выяснил. Надеюсь, что Селезнева не из-за этого… убили, надеюсь, что я тут не виноват…
– Да нет тут твоей вины, я думаю, у Валентина Петровича и без тебя проблем хватало.
С Юрой мы расстались уже под вечер, он подвез меня до дома, и мне оставалось только войти в подъезд, подняться к себе и рухнуть в постель.
Обернувшись вслед удаляющейся от моего дома потрепанной «Волге», я увидела через дорогу чету Потугиных: они направлялись к стройному ряду ларьков. Хотела бы я знать, какие жизненно важные вопросы так увлеченно решает сейчас эта парочка? Жаль, что приходится лицезреть только их мелькающие спины: наверняка глазки у Веры Павловны хитро бегают, а у Тусика дергается нос.
Стараясь затеряться в толпе прохожих, я бросилась через дорогу. Пожалуй, пора покупать лицензию частного детектива или заниматься шпионажем международного масштаба – опыт слежки у меня теперь есть. Потугины остановились около палатки, украшенной гордой надписью «Печать». Я метнулась за будку «Ремонт обуви» и мелкими перебежками, стараясь оставаться незамеченной, приблизилась к интересующей меня парочке. Вкусно пахнущий ларек со всевозможными слойками надежно укрыл меня от глаз Веры Павловны и Тусика. Замерев, я попыталась выловить из окружающего шума их голоса.
– Нам, пожалуйста, карту Подмосковья, – потребовала Вера Павловна у продавщицы.
– Вам какую, у нас их тут целая куча.
– Бери самую подробную, – торопливо вмешался Тусик.
– Нам нужна карта, где есть Рогачевское шоссе, – сказала Вера Павловна.
– Откуда я знаю, где какое шоссе, вот вам карты, ищите, что вам надо, и покупайте.
Сердце мое застучало, как на занятиях аэробикой. Зачем им нужно Рогачевское шоссе, мне было понятно, а вот интересно, откуда они узнали про дачу?
Вера Павловна что-то недовольно пробормотала и, по всей видимости, стала изучать предложенные карты.
– Аккуратнее, дамочка, – послышался скрипучий голос продавщицы, – помнете – будете все покупать.
– Давай купим самую подробную, – заныл Тусик, – вдруг нам не Рогачевское вообще нужно?
– Я точно помню, что дача эта там, твой братец в прошлом году на рыбалку туда собирался, я еще кур в дорогу ему жарила. Вспомни: он принес и говорит – пожарь, как будто я нанималась ему этих кур жарить! Говорил, там вид на реку такой прекрасный и мостик напротив участка, вот мы там пикник и устроим.
– Ну что ты, пожарила и пожарила, век теперь будешь припоминать?
– А то, что жил твой братец в свое удовольствие, по дачам с дружками разъезжал, а тебя никуда не пристроил, знала бы, что так все будет, я бы ему этих кур на голову надела.
Макар Семенович был повержен натиском и аргументами жены, поэтому притих и больше с советами не лез. Эх, выглянуть бы сейчас из-за угла да посмотреть на их лица!
– Мы эту возьмем, – наконец-то определилась Вера Павловна.
Я подождала, пока они отойдут на приличное расстояние, и только потом вылезла из засады.
Глава 24
Медлить нельзя: небольшой военный совет, и мы отправляемся в путь
Влетев в Альжбеткину квартиру, я скомандовала:
– Рота, подъем, в шеренгу стройся!
– Вообще-то, – замялась Альжбетка, – я здесь одна.
