Дарья Донцова - Пальцы китайским веером
Настя и Ваня влюбились друг в друга при первой же встрече. Младший Лавров вовсе не дурак, он сразу понял, какие отношения связывают его отца с Юлией, но демарша родителю не устроил. Иван был счастлив от того, что живет с Настей в одной квартире, и не хотел поссорить отца с любовницей.
Семейная идиллия продолжалась до начала зимы. Как-то раз Николай приехал домой в неурочный час и… застал юную парочку в постели. Насте семнадцать, Ивану пятнадцать, в наше раскрепощенное время дети рано начинают половую жизнь. Впрочем, почему я употребила выражение «в наше раскрепощенное время»? Джульетте едва исполнилось четырнадцать лет, Ромео был слегка старше.
Настя и Ваня, конечно, смутились. Они подумали, что Николай Петрович отругает их, но юноша с девушкой и не предполагали, как станут развиваться события.
Лавров чуть не убил детей. Приехавшая следом Юлия присоединилась к нему. Взрослые пригрозили отпрыскам всеми возможными карами и обвинили их в инцесте.
– С ума посходили? – возмутился Иван. – Мы с Настей не родственники!
– Скоро станете ими! – заорал Николай. И пояснил: – Мы хотим с Юлей пожениться.
– А мы-то вам чем мешаем? – взвился подросток. – Тоже распишемся, когда я закончу школу.
– Никогда, – завопил Лавров, – нашего согласия на этот брак не будет!
Разразился гигантский скандал, вследствие которого Юлия с дочкой уехали в свою квартиру. Николай Петрович запретил сыну поддерживать отношения с Настей. Но как, скажите на милость, в наш век Интернета и сотовой связи ограничить старшеклассника в общении? Старший Лавров наивно отнял у Вани мобильный и ноутбук, а паренек купил дешевую трубку, симку и стал ходить в интернет-салон. Свидания с Настей теперь происходили в обстановке секретности, и от этого стали более волнующими. На последнем Иван рассказал любимой, что он очень плохо себя чувствует, его постоянно тошнит. И заподозрил, что отец решил его отравить…
– Ну, это уж слишком! – воскликнула Эля, услышав последнее заявление Насти.
– Не знаю, – всхлипнула та. – Ваняша совсем бледный был, у него голова болела, руки тряслись. И больше нам с ним побеседовать не удалось, отец его в вашу клинику упек. Здесь у Вани отобрали телефон, позвонить он не может. Я специально приехала поздно вечером, чтобы от Вани все посетители ушли, и тут эта противная тетка на ресепшн…
Настя снова залилась слезами, Эля стала ее утешать…
Медсестра прервала рассказ и замолчала.
Я покосилась на нее.
– Наверное, я не ошибусь, если предположу, что ты решила помочь современным Ромео с Джульеттой?
Глава 27
– Они же любят друг друга! – взвилась Эля. – По-настоящему!
Я молча слушала медсестру. Насте повезло, девочка не могла найти лучшую кандидатуру для помощи в любовных делах. Элечка мечтает выйти замуж, она очень романтичная девушка. Слово «любовь» для нее далеко не пустой звук.
– На территории есть оранжерея, – сообщила медсестра. – Обычно она заперта, пациентов туда не пускают. Но ключ никто не прячет, он на ресепшн висит.
– Понятно, – пробормотала я.
А Эля все трещала без умолку.
Они с Настей договорились так: девушка приедет на следующий день вечером, попозже. Эля уже уйдет с работы, но ради Насти вернется, благо ей от дома до клиники всего пару шагов, даст Настеньке ключ от оранжереи, шепнет Ване, что любимая ждет его в стеклянном павильончике. После отбоя в ВИП-отделении остаются лишь дежурный врач и медсестра. В коридоре на посту никто в позднее время не сидит, медики наслаждаются в ординаторской просмотром телепрограмм. Клиника неврозов не скоропомощная больница, пациенты здесь по ночам спят, и никого с улицы в тяжелом состоянии сюда внезапно не привозят. Единственная засада – администратор у входа. Но Эля знала, что он вечером может отойти в комнату отдыха, и надеялась, что у нее получится осуществить задуманное.
Так и вышло. Инны Корсаковой не было за стойкой, Элечка незаметно взяла ключи. Потом сходила за Ваней (тот, кстати, весьма удивился визиту Насти, медсестра машинально отметила и запомнила его реакцию), отвела парочку в зимний сад и сказала:
– Пообщайтесь, а потом звякните мне. Я приду и верну связку на место.
Но случилось непредвиденное – Корсакова зачем-то полезла в шкафчик с ключами, увидела, что крючок с табличкой «оранжерея» пуст, и не поленилась отправиться в парк, чтобы проверить, не торчат ли ключи в двери стеклянного павильона. А там на диване мирно болтала парочка, Ваня ел кекс, который специально для него испекла Настя. Почему-то именно домашняя выпечка взбесила Корсакову до невменяемости.
Инна вызвала охрану и Бориса Павловича. Ваню под конвоем отвели в палату, позвонили его отцу. Настю задержали. Лавров примчался и устроил ей допрос. Анастасия тут же сдала Элю. Несмотря на позднее время, Николай Петрович увез сына домой. Настя сидела в комнате охраны до появления Юлии, которой передали дочь с рук на руки. Элю на следующее утро не допустили к работе, уволили в одночастье.
Я смотрела на медсестру. Иван, сидя со мной на кухне в домике Майи Михайловны, словом не обмолвился о близких отношениях с Настей. И у него был сотовый, Николаева прислала на него эсэмэску, он мне ее показывал. Почему Настя сказала Эле об отсутствии у Вани телефона? И по какой причине они с Ваней не звонили друг другу, не переписывались?
Старшая медсестра Роза упомянула в разговоре со мной на парковке, что Ваню забрали из клиники, но не изложила никаких подробностей. Да и понятно почему – наверняка дежурившей в те сутки женщине строго-настрого приказали молчать о визите Насти и последовавшем скандале. Принцип невынесения сора из избы свято соблюдается в частных учреждениях.
– Эй, ты меня слушаешь? – громко спросила Эля.
Я невольно вздрогнула:
– Конечно.
Эля продолжала ругать Бориса Павловича, я машинально кивала в такт ее словам, почти не слушая. Мне уже было ясно: собеседница никак не может быть тем человеком, которого Николай Петрович Лавров послал украсть собранные Майей Михайловной документы из тайника в секретере, а потом утащить мой айпад. Лавров должен очень доверять своему помощнику (или помощнице), скорей всего, тот (или та) его верный друг. А Эля таковым точно не является. Более того, глупенькая девушка здорово разозлила хирурга, когда организовала влюбленной парочке свидание. Нет, медсестра не шарила ни в кабинете, ни на кухне в коттедже Николаевой, я ошиблась, предположив, что домик тайно посетила именно она. Тогда кто? Необходимо побыстрее свернуть беседу с «лучшей подругой» и позвонить Татьяне Волошиной, женщине, которая обвинила Лаврова в смерти его первой жены. Вот только Эля явно не собирается покидать кафе. Ну да, ведь торопиться глупышке, в связи с увольнением из клиники, некуда. Надо придумать причину, по которой мне необходимо срочно уйти. И тут у меня в сумке запел мобильный.
– Как дела? – спросил Феликс. – Чем занята?
– Прекрасно! – намного громче, чем надо, откликнулась я. – Отлично помню о нашей встрече!
– Мы договаривались о свидании? – удивился Маневин.
– Конечно, Феликс Жанович, – перебила я его, – не беспокойтесь, я никогда не опаздываю. Уже мчусь на всех парах.
– Куда? – растерялся Маневин.
Но я быстро отсоединилась, запихнула мобильный в сумку, поманила официантку и, не обращая внимания на вновь зазвонивший телефон, сказала Эле:
– Извини, я спешу на совещание, шеф нервничает. Сейчас расплачусь и побегу.
Положив на блюдечко деньги и помахав медсестре рукой, я выскочила из кафе, вытащила трубку и укоризненно произнесла:
– Так нельзя! Если я несу чушь, ты должен подыграть мне!
– Что происходит? – полюбопытствовал Феликс.
– Объясню потом, – ответила я, торопясь к машине, – при личной встрече. Мы же сегодня хотели вместе пообедать.
– В шесть? – спросил Маневин.
– Идет, – согласилась я. – В «Рагу», что неподалеку от Белорусского вокзала, там вкусно готовят. Не хуже, чем в Париже в моей обожаемой «Якобинке».
– Договорились, – обрадовался Феликс.
Я быстро нажала на экран и набрала нужный номер. Сначала заиграла тихая музыка, потом послышался гул голосов и звонкое:
– Алло!
– Можно Татьяну?
– Слушаю, – сказала женщина.
Я постаралась придать голосу официальности:
– Гражданка Волошина?
– Да, – встревожилась собеседница. – А вы кто?
Благодаря Лене Брагиной я знала, что Татьяна в момент обращения в милицию с обвинением в адрес Лаврова работала врачом в бассейне «Лира», и подумала, что она совсем не разбирается в том, как ведут следствие.
– Кто это? – надрывалась Волошина.
– Начальник отдела пересмотра дел, полковник полиции Дарья Васильева, – гаркнула я.
– Ой! – вырвалось из трубки. – Что случилось? Авария? Миша ранен?
– Все живы, я работаю не в ГАИ, а в другой структуре. Вы когда-то обращались в милицию с заявлением по поводу убийства Натальи Псовой?
