Наталья Александрова - Джакузи для Офелии
Неизвестно, можно ли считать бандитов нелетающими насекомыми, но опытным путем выяснилось, что для борьбы с ними аэрозоль «Раптор» тоже вполне подходит.
Двухметровый бандит завизжал неожиданно высоким голосом и схватился за глаза. Под ногами у него вертелся щуплый напарник, глаза немилосердно жгло ядовитым составом, и растерявшийся бандит совершенно утратил последние остатки мозгов. Он шарахнулся назад, ударился о громоздкую вешалку, и она с грохотом обрушилась на него.
Вешалка была довоенная, в те времена еще не изобрели ни древесно-волокнистые, ни древесно-стружечные плиты, поэтому этот предмет домашней обстановки был изготовлен из натурального массива дуба. Соответственно, вешалка была очень большая и очень тяжелая. Получив мощный удар по затылку тяжелым тупым предметом, бандит метнулся на этот раз вперед и налетел на своего тщедушного напарника, который по-прежнему вертелся на месте, держась руками за обваренное лицо. Тот с перепугу решил, что на него напал еще один, неизвестно откуда взявшийся противник, и нанес вслепую удар раскрытой ладонью, известный мастерам карате под поэтичным названием «укус пьяного дракона».
Удар попал не совсем в цель, поэтому он не оборвал жизнь ослепшего от «Раптора» громилы, но причинил ему ужасную боль. Громила стряхнул с себя остатки вешалки и махнул огромным кулаком в том направлении, откуда его кто-то так неожиданно и подло ударил.
Между бандитами завязалась упорная и напряженная потасовка. Серафима Петровна, с удовлетворением увидев, что незваным гостям совершенно не до нее, собрала в кулак волю и снова пустила в ход чугунную сковородку. Несколькими умелыми ударами она так воздействовала на ослепших бандитов, что они выкатились на лестничную площадку. Серафима поспешно захлопнула за ними дверь и задвинула тяжелый железный засов. Обыкновенным современным замкам она больше не доверяла, поскольку видела, как легко бандиты с ними справились.
Облегченно вздохнув, она оглядела поле боя, точнее – собственную прихожую.
Вешалка была сломана, обои кое-где висели лоскутьями, две недожаренные котлеты валялись на полу, одна прилипла к стене на высоте человеческого роста, а одна каким-то неизвестным науке образом пристала к потолку.
Серафима Петровна снова вздохнула, на этот раз – огорченно, поскольку представила, каких трудов будет стоить приведение квартиры в порядок, но первым делом ей нужно было сделать две вещи – поставить жариться новую порцию котлет взамен безнадежно утраченных и позвонить в полицию, поскольку бандиты все еще находились поблизости и могли предпринять новую попытку штурма.
Серафима слепила котлеты, шлепнула их на сковородку и сняла телефонную трубку.
В полиции ей ответили сразу же.
Правда, ответили как-то невразумительно.
Вместо того, чтобы выслушать Серафиму и немедленно выслать наряд, девушка, которая сняла трубку, буркнула:
– Обождите, гражданка! – и громко заговорила с кем-то, кто находился рядом с ней:
– Капитана Ананасова нет! Нет, я вам русским языком объясняю! И сегодня уже не будет! Это я вам совершенно ответственно заявляю! Мало ли, что он вам обещал! Он у нас половине архива обещал жениться и еще четверти паспортного стола! Он и мне перед получкой регулярно жениться обещает, если я сто пятьдесят рублей взаймы дам! А у нас не арабский восток, у нас больше одной жены не положено! А одна у него уже есть! Вот так вот – есть у него уже жена! И нечего тут хулиганить и права качать, тут вам не здесь! Да, гражданка, я вас внимательно слушаю!
Поняв, что последние слова обращены к ней, Серафима Петровна торопливо заговорила:
– Вышлите ко мне немедленно наряд, ко мне в квартиру бандиты вломились! Двое, такие страшенные!
– Одну минуточку, как же вы со мной разговариваете, если у вас в квартире бандиты?
– А я их из квартиры-то выгнала, только они на лестнице и могут опять вломиться…
– Выгнали? – удивленно переспросила девушка. – Как же это вы бандитов выгнать сумели?
– Котлетами, – чистосердечно призналась Серафима Петровна, – то есть сковородкой… и еще этим… как его… авиа… аэро… в общем, средством для муравьев, то есть от муравьев. И еще тут вешалка помогла, хорошая вешалка, дубовая, сейчас таких не делают…
– Гражданка, – раздраженно оборвала ее волнующее сообщение девушка, – вы, гражданка, наверное, телефоном ошиблись. Вам, наверное, в психбольницу надо, а это полиция!
– Как это – в психбольницу? – обиделась Серафима. – Почему это, интересно, в психбольницу, когда ко мне двое бандитов вломились? Вы меня что – за ненормальную принимаете?
– А за кого я вас должна принимать, если вы тут звоните и заявляете, что котлетами и вешалкой двух бандитов из квартиры выгнали? И еще муравьев каких-то приплетаете?
– Ну если так оно и было!
– Гражданка, прекратите понапрасну линию занимать, а то я сейчас ваш звонок официально зафиксирую и открою дело о злостном телефонном хулиганстве! До меня сейчас, может быть, реальные пострадавшие из-за вас не могут дозвониться!
– А я, значит, получается, не реальная пострадавшая? Когда у меня вешалка поломана, и обои лоскутами висят, и еще котлеты заново жарить пришлось, а у меня зять на государственной службе и в восемнадцать часов очень даже может домой возвратиться?
Сотрудница полиции отодвинула трубку подальше от уха, чтобы не оглохнуть. Послушав в течение нескольких минут героическую Серафиму Петровну, она была уже готова поверить, что та действительно в одиночку справилась с двумя бандитами, и подумала, что такую решительную и энергичную домохозяйку стоило бы взять в штат полиции в целях борьбы с особо опасными преступниками. Однако сама она не могла больше выносить ее резкого и громкого голоса и осторожно положила телефонную трубку на рычаги.
Серафима Петровна, услышав короткие гудки, очень рассердилась и хотела позвонить в вышестоящую полицейскую инстанцию, но в это время от сковороды с котлетами повалил подозрительный чад, и пришлось отложить все остальное, чтобы заняться наиболее важной и приоритетной задачей.
Тем временем двое бандитов на лестнице наконец разобрались, что дерутся друг с другом, и прекратили военные действия.
У двухметрового Жеки лицо распухло от средства «Раптор», глаза превратились в две щелочки и непрерывно слезились. На бритом затылке, в том месте, куда пришелся удар дубовой вешалкой, вздулась огромная шишка, и нестерпимо болели еще несколько синяков, полученных от щуплого, но ловкого и жилистого напарника. Серый по-прежнему напоминал крысу, но теперь – крысу, свалившуюся в кастрюлю с кипящим супом и чудом выбравшуюся наружу. Его крысиная физиономия была покрыта вздувшимися волдырями, скула разбита чугунной сковородкой, а все кости болели от Жекиных пудовых кулаков.
– Что это было? – изумленно протянул широкоплечий мордоворот. – Кто это нас так отделал?
– Похоже, что эта бабка, – сообщил ему более догадливый Серый, – ну, и потом мы сами друг другу добавили…
– Бабка? – яростно прорычал Жека и бросился к двери двадцать второй квартиры. – Да я ее сейчас…
– Стой, Жека! – окликнул его напарник. – Не горячись!
– Чего это? – удивленно оглянулся громила.
– Ну сам подумай – бабка уже наверняка заперла дверь на какие-нибудь крюки и вызвала ментов, так что нам лучше отсюда побыстрее линять. А самое главное – никому из братвы не рассказывать, что с нами сегодня приключилось. Представляешь, что пацаны будут говорить, если узнают, что нас с тобой старая бабка так отделала и выкинула из квартиры? Да над нами весь город до самой смерти будет смеяться! А Ленивый выкинет на улицу, как последних щенков…
Жека вынужден был признать, что его напарник, как всегда, прав.
– А чего же нам теперь делать-то? – проговорил он, отступая от злополучной двери.
– Сейчас – сваливать отсюда по-быстрому, пока менты не подвалили, а братве и Ленивому рассказать, что козел этот, к которому мы шли, вызвал какую-то другую бригаду. Пацаны незнакомые, видно, залетные, и злые, просто как звери. Да еще и было их человек пять, а может, и больше. Еле мы от них живыми вырвались, с трудом отбились…
Жека согласился, что такая версия сегодняшних трагических событий предпочтительна, и постарался запомнить все, чтобы их с Серым показания не расходились в мелочах.
Пострадавшие при исполнении служебных обязанностей бандиты торопливо вышли во двор, и тут к ним подошел очень подозрительный тип.
Этот тип выглядел так, как будто последние два-три года он провел на городской свалке. Одежда у него была изжевана и покрыта разноцветными пятнами, как карта Африки колониального периода. Лицо, припухшее от хронического похмелья, давно нуждалось в бритве.
– Эй, пацаны! – хриплым голосом проговорил этот колоритный персонаж. – Мне вам надо два слова сказать!
– Шагай мимо, бомжара! – проговорил Жека, брезгливо отшатнувшись от незнакомца.
