Людмила Милевская - Карманная женщина или Астрологический прогноз
Серый с руганью бросил трубку и пошел помогать. Анна, холодея, осознала, что тащат они Вована на заднее сиденье, туда, где спряталась она. Одна надежда на то, что темно, но если им захочется посветить фонариками — она пропала.
Задняя дверь распахнулась и, кряхтя и матюкаясь, спиной к Анне Кузя полез в салон, таща на себя Вована. Он наступил на руку Анны, и даже этого не заметил. Она же лишь чудом не взвизгнула, молчаливо глотая слезы.
Серый старательно подталкивал Вована сзади и вскоре он был водворен на заднее виденье. Кузя вновь прошелся по рукам Анны. На этот раз было гораздо больней, она не выдержала и сдавленно охнула.
— Стонет, — обрадовался Серый. — Значит живой.
— Живой, — согласился Кузя, устраиваясь на переднем сидении.
— Поехали, — сказал Серый.
Захлопнув заднюю дверь, он сел за руль. Джип сорвался с места и помчался по улицам города.
Анна забилась в угол между дверью и сиденьями, теперь уже опасаясь и Вована. А ну как он придет в себя? Сразу же обнаружит Анну. И тогда…
Об этом было даже страшно подумать. Анна решила вообще не думать ни о чем, а действовать по обстоятельствам. Она жалела, что промедлила, когда Серый и Кузя вошли в сарай. Если бы она не струхнула, а сразу же выскочила из джипа, вполне могла бы скрыться. А если бы не успела?
Ехали долго. Джип петлял по залитому огнями ночному городу, потом выехал на шоссе. Там было значительно темней, но Анна, несмотря на любопытство, не решилась высовываться, да и вряд ли возможно сориентироваться в темноте да еще в страхе сидя между сиденьями.
Когда джип притормозил, и Анна поняла, что их остановил дорожный патруль, она хотела выскочить из своего укрытия, но не рискнула, а минуту спустя, хорошенько подумав, решила, что правильно поступила. Слишком быстро патруль их отпустил, даже не заглянув в машину.
Наконец джип остановился перед широкими воротами и посигналил. Ворота открылись. Анна с ужасом увидела широкую дорогу к двухэтажному красивому зданию и фонари, фонари, фонари. Фонари вдоль дороги, фонари у здания.
«Ну все, теперь точно конец!» — подумала она.
Джип тронулся с места, проехал мимо фонарей к зданию, но, не доезжая до парадного подъезда, свернул в сосны. Там было темно. Теперь дорога освещалась лишь фарами автомобиля.
Когда джип подъехал к небольшому аккуратному домику и, завернув за угол, остановился, навстречу выбежали ребята внушительной комплекции.
— Ну как? — спросили они.
— А, хреново, — махнул рукой Кузя.
— Вована выгрузите, пацаны, — скомандовал Серый и, заглушив двигатель, вышел из джипа и направился к домику.
Кузя последовал за ним. Ребята бросились вытаскивать Вована. Анна, умирая от страха, зажмурилась и…
И ничего не произошло. Вован был острожно извлечен с заднего сиденья и унесен в домик, а Анну никто не заметил. Некоторое время она сидела в джипе, а когда во всех окнах загорелся свет, она рискнула приоткрыть дверцу и выкарабкаться на улицу.
Прижимая к груди пакет, который всучил ей тучный, Анна отползла подальше от домика, туда, где было совсем темно, и затаилась в траве.
«Что делать? Выбираться! Главное, чтобы здесь не было собак. Эх, жаль нет у меня с собой хотя бы куска колбасы. Я бы сама и съела.»
Еще Анна хотела пить. Но все же больше всего она хотела на волю.
Посидев в траве и удостоверившись, что в поле зрения ничего живого нет, Анна осмелела и решила изучить местность.
Это оказалась довольно большая усадьба. Вокруг здания был разбит целый парк с клумбами, фонтанами и стрижеными кустами. Слева за парком домик, в котором скрылись «пацаны». Справа — огромный гараж. В него прямо на глазах прячущейся в кустах Анны закатили джип, в котором она приехала. Анне оставалось лишь порадоваться тому, что она вовремя сообразила его покинуть.
В глубине гаража она заметила роскошный «мерседес», «ягуар» и еще какой-то автомобиль, то ли микроавтобус, то ли автофургон.
Дальнейшее обследование показало, что усадьба обнесена высоченным забором, увенчанным колючей проволокой. Преодолеть забор Анна никак не могла. Сунуться к воротам она тоже не рискнула: там была охрана.
Возникал вопрос: что делать? Через несколько часов взойдет солнце, здесь наверняка наступит оживление и тогда будет трудно оставаться незамеченной. К тому же на улице было холодно. У Анны и от холода и от страха зуб на зуб не попадал, хотелось есть и даже пить, сморила усталость.
Все вышеперечисленные неприятности погнали Анну к жилью. Она обнаружила, что задняя сторона здания совсем не освещена. Это позволило к нему приблизиться. Прижимая пакет к груди, она ходила вдоль темных окон, заглядывая внутрь. Вдруг Анна заметила, что одно окно приоткрыто.
«А что если забраться внутрь? — мелькнула шальная мысль. — Там и безопасней. И кто их знает, вдруг они собак выпустят. А в доме спрячусь где-нибудь, отогреюсь, может и едой разживусь, а там будет видно. Дом вон какой большой, разве меня в нем найдут?»
Больше всего Анна боялась собак, понимая, что их-то уж она никак не сможет обмануть. Но собак пока не было слышно.
Анна оглянулась по сторонам, подтянулась и толкнула рукой раму. Окно открылось. Она бросила в него пакет и острожно, стараясь не шуметь, залезла в дом.
Глава 23
В комнате было гораздо темней, чем на улице, и первое время Анна не видела ничего. Натыкаясь на предметы, она присела и попыталась отыскать пакет.
— Куда же они упали, эти чертовы воротнички? — шепотом приговаривала она.
Откуда-то издали послышался шум шагов. Анна испугалась и, роняя все на своем пути, заметалась по комнате. Куда спрятаться? Хорошо бы найти какой-нибудь шкаф.
Раздался звук открывающейся двери, и в комнате появился тусклый свет. Анна замерла и осмотрелась. Оказывается свет зажгли в соседней комнате, сообщающейся с той, в которой металась Анна.
Она на цыпочках подошла к раскрытой двери и заглянула: это была спальня. Очень дорогая и изысканная. Перед широкой кроватью лежала огромная шкура белого медведя. По ней в бархатном стеганом халате и с голыми волосатыми ногами взад-вперед сновал маленький пухленький человечек. Он был лыс, картав и забавен, что-то бурчал себе под нос, перебирая кисти халата толстенькими коротенькими пальчиками. Анне показалось, что такой симпатяга и мухи не обидит. Она успокоилась, но обнаруживать себя не стала.
Мужчина бегал на своих коротеньких ножках и бубнил, явно не собираясь менять траекторию. Анна решила воспользоваться этим и рассмотреть комнату, в которой находилась.
Это было что-то похожее на кабинет при спальне с одной только дверью, в проеме которой и бегал человечек. В этом кабинете был стол, бар, кресла, полки с книгами и статуэтками и желанный шкаф. Все — по изысканности соответствовало спальне, но Анне некогда было любоваться, она искала способ перебраться в шкаф, где можно было почувствовать себя гораздо уверенней. Однако перебраться в шкаф было непросто: он находился как раз напротив двери и попадал в поле зрения мечущегося по шкуре человечка.
Анна задумалась. Оставаться в комнате было опасно: в любой момент человечек мог метнуться в кабинет, включить свет и… наткнуться на Анну. Но кроме шкафа прятаться было некуда.
«Вот если бы этот симпатяга отошел хоть немного в сторону,» — примеряясь, подумала Анна.
В дверь постучали.
— Да, да, — каркнул человечек, удивляя Анну своей способностью каркать там, где всего одна гласная и та «д». — Откыто!
Он шагнул со шкуры и исчез в глубине комнаты, а Анна, пользуясь этим, метнулась к шкафу и, как выяснилось впоследствии, очень вовремя.
— Ваш овлатин, — услышала Анна услужливый мужской голос.
— Очень хаашо. Поставьте туда, на стов.
Анна наблюдала за комнатой в щель, предусмотрительно оставленную в шкафу, и увидела как в кабинет вошел высокий мужчина неопределенного возраста. В руках у него был поднос с чашкой и крендельками на блюдечке. Мужчина поставил поднос на стол и спросил:
— Свет включить?
— Неадо, — ответил человечек. — Ити.
Мужчина, слегка наклонив голову, удалился, но, видимо, был задержан человечком уже в дверях.
— Постой. Так говоишь они уше вевнулись?
— Да, вернулись.
Человечек снова забегал по ковру.
— А, — махнул он своей коротенькой ручкой. — Зови, не буду шдать утва. То есть наобоот, не засну, шдать утва буду.
Мужчина замялся. Он явно не хотел кого бы то ни было звать.
— Борис Маркович, ну как же, — с мягким укором сказал он, — вам же врач запретил. Да и не привезли они ту колдунью.
— А я хочу знать пощему! — человечек топнул коротенькой ножкой.
— Да вам же врач нервничать запретил…
— А ты зови Кнута, пусть допвашивает он. Я буду сидеть и свушать.
Мужчина вздохнул:
— Так куда звать-то?
