Влада Ольховская - Предсказания покойника
– Что, он попытался с собой покончить? – недоуменно поинтересовался Марк, когда они разговаривали по телефону.
В его понимании Дмитрий Мочалов был совсем не тем человеком, который ради своего руководства на себя руки накладывать будет. Не самурай все-таки!
Вадим подтвердил его догадки:
– Нет.
– А что тогда?
– Это сложно объяснить. Приезжайте, сами увидите. Причем поторопитесь…
Крайне неприятный расклад. Сизый оставался их единственной надеждой на получение хоть какой-то информации. Потому что относительно Алексея прогнозы врачей оказались неутешительны: в себя он придет не скоро, а может и вообще никогда не поправиться!
Клиника, в которую поместили Мочалова, принадлежала Даниилу. У шлагбаума их пропустили без разговоров, должно быть, Вадим заранее дал охранникам номер машины. На парковке мужчин встречала медсестра, которой было поручено проводить их к нужной палате.
Сизого поместили подальше от остальных пациентов, да еще и поставили в коридоре значки карантина.
– Это чтобы не совались посторонние, – пояснила медсестра. – У нас тут хватает таких, которым скучно и делать нечего, всюду лезут. А вообще доктор считает, что он не заразный.
– Вполне может быть, – кивнул Эрик. – Но я все равно хотел бы поговорить с его лечащим врачом.
– Он вас возле палаты ждет…
У палаты их дожидался не только доктор, легко определявшийся по белому халату, но и Вадим. Эрик сразу же направился к коллеге, а вот Марк подошел к начальнику охраны.
– Ему стало плохо утром, – не дожидаясь вопросов, пояснил Вадим. – Поднялась температура, он потерял сознание, привести в себя его не удавалось. Ну, зная, что этот у нас особый «клиент», ребята медлить не стали, мне позвонили, я его уже в больницу перенаправил. Док считает, что у него отказывает иммунитет, один за другим развиваются воспалительные процессы. А почему – непонятно.
Как ни странно, эта непонятность и была для них основным ключом. Если бы это была обычная болезнь, ее еще можно было объяснить несчастным случаем. А так… Это как раз в духе организации.
– Я с такой схемой уже сталкивался, – признал Марк. – Правда, прибегал к ней другой человек, но… Идея-то простая, кто угодно мог воспользоваться.
– Что за схема?
– Я ведь говорил тебе, что Максим, до того как с нами познакомился, вынужден был подчиняться старшей сестре. Ему это не нравилось, что не являлось секретом для Нины. Поэтому, отсылая его на очень серьезное задание, нападение на Вику, она решила подстраховаться. Максу вкололи яд. Если бы он выполнил указание, то получил бы противоядие. Если нет – умер бы за несколько часов.
– Но ведь он не выполнил задание, – напомнил Вадим. – И, насколько я вижу, жив и здоров. Как он справился?
– Он? Никак. Отказываясь вредить Вике, Макс добровольно обрекал себя на смерть. Ему повезло, что рядом оказался Эрик… Он на этих ядах собаку съел, пока на организацию работал, откачали парня кое-как. Но это с учетом того, что Нина пользовалась известным ядом, и Максим знал, что происходит. Тут, думаю, Сизый и не знал ничего…
– Точно не знал, – подтвердил начальник охраны. – Это тебе не Максим, этот себя слишком любит! Но… я все равно сомневаюсь, что это дело рук организации.
– Почему?
– Потому что Мочалов для них – очень ценный сотрудник.
– И что? Он же попался! Смотри, ему поплохело не сразу… Тут, судя по всему, инкубационный период какой-то был просчитан заранее. То есть Мочалову дали время и на исполнение задания, и на то, чтобы вернуться, даже если возникнут какие-то трудности.
– А если он не вернулся, то можно ставить на нем крест? В принципе оправданно… вполне в их духе. Это не просто болезнь, потому что в крови ничего обнаружить не удается, а ему становится все хуже.
Так ведь организация никогда с ветрянкой и гриппом не работала! Они на том и стоят, что продают яды и вирусы нового поколения. Марку оставалось лишь надеяться, что Эрик осведомлен, с чем они имеют дело.
Зато если Сизый выживет, он однозначно молчать не будет! Не в его интересах защищать тех, кто так легко был готов расправиться с ним. Он и имена назовет, и адреса на карте укажет, а если надо, то и дорогу покажет.
Если он выживет… Но организация ведь знала, что на их стороне Эрик с его медицинскими навыками. Должны были учесть, раз отправляли своего прыгуна на такое рискованное задание!
Писк датчиков, донесшийся из палаты, словно намеренно подтвердил худшие предположения Марка.
– Остановка сердца! – крикнул врач. – Бригаду реанимации сюда, быстро!
Он кинулся в палату, Эрик – нет. И по его взгляду Марк мог понять, что думают они об одном и том же.
Вопрос с Дмитрием Мочаловым организация закрыла очень ловко.
* * *Не о такой жизни мечтала Стейси и не таким видела свое будущее. Более того, она не могла припомнить, чтобы даже в прошлом, стараясь повыгоднее продать свое тело, она опускалась до такого уровня. Но в случае с этим уродцем не было права выбора.
Она уже знала, что его зовут Жан. Так к нему обращался Женя. Он уже неоднократно заходил к нему, видел, в каком бедственном положении она оказалась… И его это только веселило! Он открыто смеялся, наблюдая, как она ползает по полу и выполняет каждый приказ нового «хозяина».
– Честное слово, Стейси, ты сейчас смотришься гораздо гармоничней, чем за все годы нашего знакомства!
Вот ведь ублюдочное существо! И это после всего, что они пережили вместе…
Девушка не сомневалась, что Жан, если бы хотел, мог бы подчинить ее полностью. Сделать так, чтобы она вообще перестала соображать и даже имени своего не вспомнила. Но он намеренно сохранил ей ясное сознание.
Стейси прекрасно понимала, что это не милость с его стороны. Наоборот, Жан ставил своей целью причинить ей как можно больше страданий. Забвение в ее ситуации было бы милостью! А так ей приходилось беспомощно наблюдать за тем, что делает ее тело – и что делают с ее телом.
Он хотел, чтобы она наблюдала свое превращение из хозяйки в игрушку.
– Хочешь золотой ошейник тебе купим? – с показательной заботой спрашивал он. – Раньше ты любила побрякушки, а теперь что? Твоя новая роль не значит, что тебе обязательно нужно забывать все старые привычки!
Она молчала, стискивая зубы от злости. Иногда Стейси все-таки не удавалось сдержать слезы, и такие моменты особенно забавляли его.
Однажды мелькнула шальная мысль, что, может, это наказание ей за то, что она сделала раньше. За унижения других людей. За решение чужой судьбы. За приговор к смерти людей, которых она не знала, просто ради своего развлечения – или чтобы привлечь внимание Жени.
Мысль мелькнула и пропала, не оставив даже воспоминания. Потому что Стейси твердо знала: не заслужила она никаких наказаний. Люди в большинстве своем – стадо, поэтому их можно убивать безо всяких там угрызений совести. Но она… она другая. Особенная. Поэтому никто не имеет права так обращаться с ней!
Впрочем, Жану на эту ее веру было плевать. Он делал что хотел, но никогда не забывал об осторожности. Он следил за тем, чтобы у Стейси не было ни малейшей возможности удрать.
А об этом она уже мечтала! Девушка ждала хоть какой-то шанс, пусть даже самый рискованный… Она бы все равно воспользовалась им!
Жан рушил эти мечты безо всяких церемоний:
– Даже не думай. Все, что было раньше, – сон и досадная ошибка. Только теперь ты живешь той жизнью, которой и должна была.
Несмотря на всю свою сдержанность, он получал искреннее удовольствие от того, что доставлял ей боль и унижал. Во всем этом чувствовалась такая ненависть, которую Стейси толком не понимала. За что ему ее ненавидеть? Они же знакомы совсем недолго!
А потом он случайно обмолвился о причине. Дело было вовсе не в ней, не в Стейси Сантос. Просто она напоминала ему о ком-то…
– Тоже блондиночка и тоже хорошенькая, – вслух размышлял он, наматывая на кулак светлые волосы девушки. – Знаешь, как было бы правильно? Чтобы ты была мертва, а она – здесь, со мной, живая. Чтобы она ползала передо мной на коленях!
Такой вариант Стейси не устраивал даже больше, чем нынешнее положение. Хорошо еще, что изменить ничего нельзя! Девка эта умерла, и довольно давно.
Стейси о ней ничего не знала и не считала нужным интересоваться. Она лишь случайно подслушала, как Жан отсылал команду на поиск ее трупа. Она тогда еще удивилась: зачем? А теперь поняла, что он просто псих, почему-то помешан на этой девке. Интересно, зачем ему сдался ее труп? Мертвому телу ведь уже все равно!
У нее хватало времени думать об этом. Когда Жан отвлекался на свои дела, он просто заставлял ее валяться на ковре посреди комнаты. Голой, конечно, – Стейси и забыла уже, каково это – чувствовать на своей коже одежду. Унижения она больше не ощущала, только злость.
Вот и сегодня он должен был вот-вот вспомнить о ней, придумать очередную поганую задачку, с которой ей придется справляться. По крайней мере, такой был замысел. А получилось по-другому.
