Наталья Александрова - Наследство Марко Поло
Да где же Соня? Сколько можно пропадать?
– И этот грек говорит нам на хорошем английском языке, что хочет сделать нам интересное предложение…
Алекс почувствовал головокружение. Все звуки, запахи, краски стали необыкновенно, пугающе сильными. Запах рыбы сделался буквально невыносимым, а слова Хэти (или Кэти) ввинчивались в его череп, как ржавые шурупы.
– Мы, конечно, хотели отказаться, – продолжала она, – но он был такой милый и такой убедительный…
Головокружение усилилось. Алекс выпил еще глоток воды, с трудом подняв бокал, и тут же выронил его из обессилевшей руки. В глазах у него потемнело, он откинулся на спинку стула и застыл.
– В общем, мы пошли за ним… – продолжала разговорчивая дама, – и оказались в такой странной комнате… там была целая толпа молодых симпатичных греков…
– Хватит болтать, Хэти! – прервала ее сестра. – Он отключился.
– Отлично! – Хэти осторожно разжала пальцы Алекса, схватила его смартфон, уставилась на экран.
– Отлично! – повторила она. – Он как раз в почтовой программе!
Она нашла письмо брокера и быстро написала ответ:
«Немедленно продавайте акции CNT».
Через несколько секунд на экране возникло ответное письмо брокера:
«Вы уверены? Прошу подтверждения!»
«Уверен, – немедленно ответила Хэти, – подтверждаю продажу. Продавайте весь пакет».
Выждав еще несколько секунд, она отключила смартфон и положила его на стол рядом с неподвижной рукой Алекса.
– Ну, все, – проговорила Кэти, потирая руки, – дело сделано. Теперь мы можем отметить его удачное завершение.
– Только не в этом ресторане, – Хэти поморщилась и поднялась из-за стола, – здесь слишком сильно пахнет рыбой!
– Как скажешь, дорогая! – промурлыкала ее сестра. Прежде чем встать, она долила в свой бокал остатки вина и выпила его.
Через несколько минут шведский турист, который сидел с женой за два столика от Алекса, окликнул пробегавшего мимо официанта:
– Эй, любезный, что это с тем мужчиной? Ну, с тем, который сидит возле фикуса!
– А что с ним такое?
– Да он уже четверть часа сидит как изваяние! Не пошевелился даже, когда ему на лицо села муха!
– Возможно, он задумался… – машинально ответил официант.
Хозяин ресторана приучил свой персонал не беспокоить посетителей, пока те сами не подзовут официанта, чтобы сделать дополнительный заказ или потребовать счет. Однако на всякий случай официант проследил за взглядом наблюдательного шведа.
Он увидел мужчину лет тридцати в льняной рубашке и светлых джинсах. Мужчина смотрел прямо перед собой пустыми широко открытыми глазами. По его щеке разгуливала наглая муха, но это, кажется, ничуть его не беспокоило.
Но официант заметил еще одну деталь, ускользнувшую от внимания шведа: в руке неподвижного мужчины тлела докуренная до фильтра сигарета.
Официант беззвучно подошел к странному посетителю, наклонился над ним и вполголоса осведомился:
– Сэр, с вами все в порядке?
Незнакомец молчал.
– Сэр! – повторил официант и дотронулся до его плеча.
Этого толчка оказалось достаточно: прикосновение нарушило неустойчивое равновесие, и незнакомец с глухим стуком упал лицом на стол.
Официант нащупал его запястье, проверил пульс…
Пульса не было, и рука злосчастного посетителя уже начала холодеть.
Официант испуганно огляделся по сторонам: заметили ли происшествие остальные посетители ресторана.
И тут он увидел за соседним столом еще одного неподвижного мужчину. Тот сидел, откинув голову на спинку стула, но в отличие от первого глаза его были полузакрыты. Этого человека прикрывал от прочих посетителей фикус.
В ту же секунду рядом с официантом появился хозяин заведения господин Панайотис, дородный человек с заметным брюшком и густыми темными бровями. Видимо, господин Панайотис шестым чувством уловил неприятности. Владелец ресторана в туристском городке непременно должен обладать таким шестым чувством.
– Что здесь происходит? – вполголоса спросил он официанта, стараясь не выдать своего беспокойства.
– Вот этот господин, – прошептал официант, показав глазами на мужчину в льняной рубашке, – насколько я понимаю, он умер.
– Ты что, врач? – недовольно проворчал хозяин.
– Нет, шеф, – честно признался официант, – но я думаю, если у человека нет пульса и его руки начали холодеть, то он, скорее всего, умер…
Господин Панайотис дотронулся до руки клиента, и лицо его еще больше помрачнело.
– И это не все, шеф… – торопливо зашептал официант. – Вот тот господин, который сидит за фикусом, он тоже не шевелится…
Господин Панайотис повернулся к соседнему столу… и побледнел как полотно.
Если один умерший посетитель может быть жертвой внезапного сердечного приступа или инсульта, то два… два посетителя, умерших в одно и то же время в одном ресторане, могут вызвать у полиции только одну мысль: они пали жертвой отравления. А для владельца ресторана нет более страшного обвинения…
– А у него… у того человека, – прошептал господин Панайотис, – у него тоже нет пульса?
– Я еще не проверял! – ответил напуганный официант.
– Ну, так проверь! – прошипел хозяин. – Или нет, постой, я сам проверю!
Они оба переместились к столику Алекса и схватили его за руки: официант за левую, хозяин – за правую.
Пульс у этого господина был, более того, грудь его медленно поднималась и опадала, так что всякие сомнения отпали – этот человек был жив.
Зато произошло еще одно неприятное событие: наблюдательный швед заметил манипуляции хозяина и официанта, встал из-за стола и разглядел человека, над которым они склонились. Увидев, что он тоже неподвижен, швед закричал:
– Что здесь происходит? В этом ресторане травят своих клиентов! Нас всех уже, может быть, отравили!
Услышав эти слова, остальные посетители ресторана тоже переполошились. Чтобы предотвратить нарастающую панику, господин Панайотис поднял руки и проговорил громким, хорошо поставленным голосом:
– Успокойтесь, господа! У этого человека сердечный приступ! Вам совершенно не о чем беспокоиться!
– Сердечный приступ? – заверещал швед. – Что, у двоих сразу? Не рассказывайте сказки!
И в этот самый миг – то ли от шума, то ли от всеобщего внимания – Алекс пошевелился и открыл глаза.
– Что случилось? – пробормотал он, оглядываясь по сторонам. – Что со мной было?
– Вероятно, обморок, – торопливо проговорил господин Панайотис. – Скорее всего, вам стало плохо от жары. Я советую вам выйти на воздух… и вот еще что: вы ничего не должны платить, совершенно ничего, ваш ужин – за счет заведения…
– Вот как? – настроение Алекса несколько улучшилось. – Но моя спутница… где моя спутница?
– Ваша спутница? – Господин Панайотис переглянулся с официантом.
– Ну да, моя спутница! Она вышла в дамскую комнату, чтобы привести себя в порядок, а потом… потом мне стало плохо…
– Ах, та дама, что была с вами? – Официант сделал честные глаза. – Брюнетка в темно-розовом платье?
– Да-да, верно!
– Так она ушла… видимо, ей стало душно, и она покинула ресторан…
– Вот как? – задумчиво переспросил Алекс.
– Да-да, ушла! – повторил официант. – Вы ведь с одной из яхт, которые стоят в порту?
– Да-да, с «Принцессы Селины», – машинально подтвердил Алекс.
– Вот-вот, она сказала, что возвращается на яхту!
– Если хотите, я вызову вам такси, и вас тоже доставят на борт, – вмешался в разговор господин Панайотис. – Такси, разумеется, тоже за счет заведения.
– Да, пожалуйста, вы очень любезны…
Через несколько минут Алекс покинул ресторан.
Господин Панайотис перевел дыхание и связался по мобильному телефону со своим знакомым полицейским. У него на руках был теперь только один труп, а один труп – это, скорее всего, инфаркт или что-нибудь в этом роде. Эти туристы часто переедают, а всем известно, что переедание вредно.
В течение следующих десяти минут он сделал все, чтобы сохранить репутацию своего ресторана: мертвого мужчину вынесли в подсобное помещение (полиция будет недовольна, зато посетители успокоятся), скандальному шведу принесли за счет заведения бутылку лучшего шампанского, остальным посетителям – по бутылке домашнего вина и по рюмке метаксы (того напитка, который в Греции успешно исполняет роль коньяка). Дармовое спиртное заметно улучшило настроение посетителей, и через полчаса они совершенно забыли неприятный инцидент.
