Татьяна Луганцева - Силиконовое сердце
«Почему тогда он не отстал от меня, когда понял, что я ничего не знаю? — задумалась Ева. — Не убил Юрия? Хотя… если у него была мысль избавиться от него, то эта цель в принципе достигнута. Неизвестно, когда Юрий выйдет из тюрьмы и выйдет ли вообще… А бедный Лев Леонидович? Пострадал за компанию? Что, если Дима совершил нападение на Кристину и Таню и подбросил улики мужчинам? Ему не составило бы никакого труда это сделать, ведь мы все жили в одном доме!!»
Ей стало невыносимо душно, жарко, а теплый воздух фена она воспринимала, как знойный ветер пустыни, стремящийся добить ее окончательно.
«Но как он практически смог бы совершить покушение на жизнь обеих женщин? Я же вышла тогда с ним вместе. Дима не успел бы напасть на Татьяну, опередив меня, вернуться и попытаться задушить Кристину, да и черной маски с ним явно не было… Ну и что? А что, если у него есть сообщники?!»
Фантазия Евы разыгралась не на шутку, она даже не замечала, что волос на голове у нее осталось катастрофически мало.
«А от сообщников обычно избавляются, — прищурилась она, словно пытаясь понять, что за женщина маячит перед ней в зеркале с короткой, мальчишеской стрижкой, длинной, трогательной шеей и глазами, кажущимися еще больше. — А кто у нас погиб? Глеб. Что, если он был его сообщником? А что? Один пристроился к племяннице искомого бизнесмена, второй к его женщине! Специально разыгрывали спектакль, что не выносят друг друга. Только ошибочка вышла… я не его женщина, но они могли этого и не знать. Мы с Юрием выглядели семейной парой, которая стоит в обнимку. Нет, я от этих мыслей с ума сойду! Дима — само очарование, хотя, может быть, убийцы и бывают такими, чтобы жертва до конца ничего не заподозрила? С другой стороны, лично мне он не сделал ничего плохого, не посягал на мою честь, защищал… Как мне не стыдно? Почему я так быстро сдаю друзей? Что в Юрии усомнилась, поверила сразу, будто он пытался изнасиловать племянницу, что Диму записала в наемные убийцы… а вдруг это не так? Мне же потом станет стыдно! Нет, но в таком случае лжет Кристина! А Дмитрий серьезно лгал мне, и теперь я это знаю. Такая ложь просто так не бывает, она употребляется во имя чего-то!!»
— Ну как? Принцесса! Ева, вы — само очарование.
Ева вздрогнула, несколькими минутами ранее она так подумала о Дмитрии.
— В вас появилось столько женственности, шарма, трогательной невинности! Я думаю, что вы окончательно добьете Диму своей красотой!
«Если он не прибьет меня раньше!» — мелькнула мысль у Евы.
Как ни странно, но она осталась довольна короткой, стильной стрижкой, поблагодарила мастера, расплатилась и поехала домой.
Сердце ее тревожно билось, влажными от напряжения руками она сжимала руль.
«А что, если мои догадки верны? Но ведь это всего лишь догадки. Догадками они и останутся. Дмитрий свою миссию выполнил и бросил меня. Слава богу, осталась жива! Как теперь жить с таким грузом на душе? Два человека в тюрьме, вполне возможно, что по ложному обвинению, двое чуть не умерли, одна из которых моя подруга. Еще один умер нелепой смертью, подавился шашлыком… а что, если ему помогли?»
Ева в своих отчаянно-тревожных мыслях, не заметив как, доехала до дома, припарковала машину и поднялась к себе на этаж. Только сейчас она заметила, как дрожат ее руки. Она никак не могла попасть ключом в замочную скважину, но, собственно говоря, это и не понадобилось. Дверь открылась сама, и на пороге возник Дмитрий собственной персоной. Темные волосы были откинуты со лба шелковой волной, синие глаза искрились счастьем, а на губах играла радостная улыбка.
«Все-таки не все дела он довершил, видимо, меня тоже будет убирать, как лишнюю свидетельницу», — пронеслась, леденя мозг, зловещая мысль в голове у Евы. Ноги ее обмякли, подвернулись, и она повалилась на него всей тяжестью.
Дмитрий, не будучи слабаком, достаточно легко удержал ее вес, затем также непринужденно поднял Еву на руки и внес в квартиру.
— Вот я и вернулся! Прости, что без предупреждения! Почему тебя ноги не держат? Устала?
«Прямо заботливая мама».
— Просто каблук подвернулся, — ответила Ева. С опаской озираясь по сторонам, спросила: — А где мама?
Она уже представляла свою мать, словно старушку-процентщицу, с топором в груди, припрятанную где-нибудь в кладовке.
— Мария Валентиновна ушла в магазин. Ева, ты просто красавица! Знаешь, у тебя идеальное лицо, и к нему идут абсолютно любые стрижки! — восхитился Дмитрий.
Запах его туалетной воды уже окутал весь воздух в помещении, перебив запах свалки и гнилых овощей, и полностью одурманил голову Евы.
«Ведь всегда сама себе говорила: «Не связывайся с красивыми мужчинами, добром это не кончится, — мысленно укоряла она себя. — А способ смерти моему лицу тоже любой подойдет? Какой именно изберет он, чтобы я элегантно смотрелась в гробу?»
— Что с тобой, сестренка? — участливо поинтересовался «братик». — На тебе лица нет.
— Устала, — передернулась она, как от удара током.
— Я за время отсутствия многое передумал, и меня посетили нехорошие мысли, — произнес Дмитрий.
— Неужели? — Ева про себя уже простилась с жизнью.
— Правда. Кроме того, мне необходимо поговорить с тобой о чем-то важном.
«Интересно, а исполнит ли Дима последнюю просьбу умирающего? — подумала она. — Могу я узнать, за что он со мной так поступил? Мне же и на том свете не будет покоя».
— Да я заговорил тебя совсем! Набросился с глупыми рассказами, ты же устала, пришла с работы. Идем на кухню, покормлю тебя. Я немного там похозяйничал, — пожирал ее глазами Дима. И Еве почудился в его глазах интерес к ней, как к женщине. Или это ей только показалось?
Просто сейчас она знала, что они не родственники. Может быть, Дима не смог скрыть этот взгляд после разлуки? Или он всегда так на нее смотрел, а она не замечала? Зато окружающие никогда не принимали Еву и Диму за брата и сестру, первоначально считая их любовниками, и очень удивлялись, узнав о степени их родства. Только теперь Ева принялась восстанавливать в памяти эти отдельные эпизоды, на которые раньше не обращала внимания.
«Хочет откормить, словно на убой…» — вздохнула она и обреченно поплелась за его высокой стройной фигурой на кухню.
Дима был одет в какие-то, судя по остальным вещам, дорогие, фирменные джинсы и обычную футболку темно-бордового цвета. На ногах красовались летние ажурные туфли из крокодила бордового цвета. Войдя на кухню, Ева обомлела. Их маленький квадратный столик не вмещал того количества продуктов, которое, по всей видимости, он принес.
«Еще один кормилец», — наморщила она лоб, вспомнив о своем давнем поклоннике Егоре.
— Давай сделаю бутерброды с икрой и французским сыром, и мы откроем шампанское? — предложил Дима.
— Это по какому поводу? — хмуро поинтересовалась хозяйка.
— За встречу!
«Больно он веселый, видимо, начальство поблагодарило его за хорошую работу, а я осталась в качестве закуски, пустяковой работенки», — подумала она и решительно тряхнула головой:
— Сиди на месте, я сама сделаю бутерброды! Все-таки ты — мой гость!
Она встала к Диме спиной, лицом к рабочему столу и принялась аккуратно нарезать тонкими ломтиками деликатесный сыр.
— Что ты мне хотел сообщить?
— Я все думал о преступлениях, совершенных в Болгарии.
— Правда? — напряглась Ева, про себя добавив: «Надо же, какое совпадение».
— И что?
— Я думаю, что в совершенных нападениях и показаниях обеих пострадавших женщин много несоответствия.
— Например? — дрожащим голосом спросила Ева, не оборачиваясь.
То, что она испытала позже, не поддается никакому описанию. Ева ощутила на своей шее плотное, удушающее кольцо из длинных пальцев Дмитрия. Он подошел к ней сзади и преспокойненько стал душить. Сперва она оцепенела, затем начала извиваться, ожесточенно сопротивляясь. Как нож оказался в ее руке, она не поняла, только она держалась за его холодную ручку, как за палочку-выручалочку, и, махнув им назад, вонзила в ногу Димы. Он моментально прекратил свою удушающую хватку, ахнул и отступил. Ева развернулась к нему с побледневшим, злым лицом и, продолжая махать кухонным ножом, предупредила:
— Не приближайся ко мне! Я знаю, кто ты!
— Черт возьми! Кто?!
— Убийца!!
— Ева, с чего ты это взяла?! — выкрикнул Дмитрий, тяжело оседая на табуретку и зажимая кровоточащую рану рукой.
— Ты мне не брат! Я это знаю точно, и не смей мне больше лгать! Так, кто же ты тогда?! Не приближайся и не делай резких движений! — предупредила она его, еле подавив тошноту от вида крови.
— Так ты узнала? — спросил Дима, и легкая усмешка тронула его губы. — Знаешь, а ведь я немного не успел признаться тебе в этом. Этот факт я и имел в виду, когда заявил, что нам надо серьезно поговорить.
— Врешь! — облизнула губы Ева. — Кто ты?!
