Дарья Донцова - Свидание под мантией
– Но вы не уехали на окраину, значит, можете позволить себе жить в центре, – продолжала я.
Я встала и бесцеремонно распахнула холодильник.
– О! Никаких российских продуктов! Вы жаловались на дороговизну памперсов и отсутствие средств, но на полках у вас импортные йогурты, которые нынче прямо золотые по цене. И минеральная вода французская. Какая у вас пенсия? Думаю, не больше десяти тысяч. Не хотите читать лекции людям на тему «Как хорошо жить на пенсию»?
Татьяна Николаевна опустила глаза.
– Ну… я кое-что скопила на старость.
– Нет, – усмехнулась я, – полагаю, золото, бриллианты покойной Зинаиды сейчас у вас. Вроде вы теперь воцерковленный человек, только правду говорите.
– Валера – наследник убитой супруги, я трачу на него то, что от Зинки осталось, – залепетала бывшая домработница. – Я денег на ветер не бросаю.
– Убийца не может получить имущество человека, которого лишил жизни, – отрезала я.
Татьяна пожала плечами.
– Валера никого не лишал жизни, это сделала его мать. Что вы от меня хотите?
– Правду, – отрезала Ксюша. – Ирина родила Леру? Почему она это сделала? Вы знаете ответ.
– Да, – кивнула Татьяна, – но ни слова не скажу.
Ксюша бросила на пол фигурку, та разлетелась в осколки.
– Моя кисонька, – закричала Татьяна, – любимая!
Ирина схватила другую статуэтку.
– Немедленно все рассказывайте. Даша, вся такая интеллигентная, уговорить вас пытается. А я на … все переколошмачу, окна…! Посуду…! Если полицию вызовите, правду им расскажу про то, как вы Ирину засадили!
Ксения бросила на пол еще одну безделушку и раздавила ее ногой.
– Нет, не надо, – заплакала Татьяна Николаевна, – мои кошечки, единственная отрада в беспросветной жизни.
– Ирина тоже не веселится, но в отличие от вас ей приходится за копейки пробирки мыть и в дерьмовой двушке с алконавтом ютиться, – заорала Ксения и схватила третью кошку.
– Слушай, слушайте, – зачастила Татьяна.
Ксения, не выпуская из рук фарфоровую Мурку, села на стул. Татьяна начала излагать очередную историю.
Глава 18
Не успела Вера Васильевна умереть, как случилась новая напасть. В дверь Поповых позвонили, Таня распахнула дверь и увидела Ирину. Та мало изменилась за прошедшие годы, не растолстела, не поседела. Татьяна чуть не упала, а гостья спокойно спросила: «Валерий дома?»
Попов в этот момент вышел из ванной, кинул взгляд на непрошеную гостью и остолбенел.
– Хочу потолковать, – сказала Ира, – с вами с двумя, дело есть.
Валерий и Татьяна отвели ее на кухню, Ирина села на табуретку и начала говорить. Она ровным голосом пересказала историю своих отношений с Верой Васильевной и ее сыном. Вот тогда-то Таня и узнала мельчайшие подробности истории смерти Зины, она к тому моменту уже понимала, что за человек ей достался в мужья, и безоговорочно поверила бывшей зэчке.
– Зла у меня на вас нет, – объясняла Ира, – зона всегда меняет человека, ломает всех, только одни начинают правильно думать, а другие теряют душу окончательно. Мне повезло, я встретила в Пузырске Софью Михайловну Нечаеву, она у нас эксперимент проводила, вот профессорша и сделала из меня человека. Валера, ну-ка, скажи жене правду!
Таня уставилась на мужа.
– Я чего-то не знаю? – прошептала она.
Попов закашлялся.
– Не знаешь, – продолжала Ира, – Валерий мне уже помогал. Я в Москве сейчас живу, через его агентство квартиру купила.
– Контора давно не существует, – растерялась Таня, – Валера разорился.
– Когда мне жилплощадь понадобилась, Валерий еще бизнесом занимался, – перебила ее Ира, – а еще спасибо огромное твоему мужу за то, что он меня на работу пристроил к своему знакомому.
Татьяна разинула рот.
– Так вы раньше встречались?
– Да, – кивнула Ира. – Не волнуйся, у нас чисто деловые отношения, пойми, мне не к кому было обратиться. Много лет после убийства Зинаиды прошло, мы оба изменились. Софья Михайловна сказала, что зла на Попова держать нельзя, это зло мне во вред. Валеру я простила, а он мне помочь согласился. Тебе ничего говорить не стали. Зачем? Еще ревновать начнешь, хоть причины нет. Но сейчас другая ситуация, поэтому разговор с вами двумя пойдет. Я за ребенком пришла.
– За кем? – подпрыгнул Валерий. – У нас с Танькой детей нет! И денег, кстати, тоже!
Ирина улыбнулась:
– Ты не понял, я хочу ребенка от тебя!
Татьяна обомлела от такого заявления.
– Мы с Валерием муж и жена. Ты хоть соображаешь, что говоришь?
– Да, – кивнула Ирина, – не стану вам обстоятельства мой жизни пересказывать, они вам не интересны. Я живу с мужем и с его дочерью от первого брака. Девочка хорошая, но… не своя. Рожать от законного супруга нельзя, алкоголик он. Годы проходят, мне хочется собственного ребенка, а где его взять?
– Брось ханурика, найди приличного человека! – посоветовала Татьяна.
– Развод невозможен, – вздохнула Ирина. – Я должна жить с Петром и девочку стеречь. Это мой долг. Жить и ждать. Да не о том речь.
– Любовника заведи, – посоветовала Таня.
Ирина положила руки на стол.
– Ты не понимаешь! Я однолюбка, мне никто, кроме Валеры, не нужен, я ребенка хочу только от него. Я замужем, младенца запишу на Петра, алименты Валере не грозят, никогда не побеспокою его. Вы живете в большой квартире, пользуетесь деньгами Зинаиды, продаете ее драгоценности, а все благодаря тому, что я села в тюрьму. Надо бы вам меня отблагодарить.
– Хочешь, золота дадим? – спросила Татьяна.
– Замолчи! – заорал муж.
– Нет, – засмеялась Ира, – червонцы себе оставьте. Мне нужен малыш от Валеры. Знаю теперь всю правду о нем, но все равно люблю его. Таня, твой муж со мной в кровать пару раз ляжет, а я получу свое и больше никогда не приду. Если не согласитесь… короче, лучше со мной не спорить! Могу сделать так, что правда о твоем лжесвидетельстве всплывет…
– Вот дура! – заорала Ксения. – Он ее в тюрягу сунул! Жизнь сломал! Мерзавец и подонок! А Ирка! Просто офигеть!
– Любовь порой принимает странные формы, – прошелестела Татьяна Николаевна. – Ты еще маленькая, а я поняла Ирину, поэтому уехала на две недели в санаторий, а Валера и Ирина тут… э… в общем…
– Трахались! – буркнула Ксения.
– Деточка! Нельзя так грубо! – поморщилась Таня.
Ксю пожала плечами.
– Есть другие глаголы, более хамские, я обозначила процесс печатным словом. Или следовало ханжески прочирикать: «Они занимались любовью»? Какая тут на фиг любовь? Со стороны Валерия – желание спасти свои деньги, он хотел остаться с золотыми червонцами и бриллиантами Зины, они ему милее всех красавиц на свете. С мамашкиной стороны – стопудовое идиотство, тупость, глупость и нелепость. Она про генетику слышала? Ладно, пусть нет. Но поговорку про яблоню? Рожать младенца от мерзавца! Это же хуже, чем от алкоголика! Еще хорошо, что получилась слабоумная Лерка! Сестра еле-еле освоила чтение, таблицу умножения ей никогда не выучить, но она добрая, не конфликтная, не ворует, не пытается никого убить, а ведь мог родиться монстр. А вы, Татьяна, тогда в санаторий смылись, потому что вам муж так приказал, и еще боялись, что Ира в милицию с заявлением о вашем вранье побежит. Нечего сейчас тут брехать о любви.
Мой взгляд упал на фотографию в резной рамке, стоявшую на подоконнике.
– Это ваш муж? – спросила я.
– Да, – кивнула Татьяна Николаевна, – свадебный снимок, мы расписались без шума, всего-то одна общая карточка и есть.
Я молча смотрела на изображение Валерия. Следует признать, что он был очень хорош собой. Голубые глаза, чистый высокий лоб, тонкий нос с изящно вырезанными ноздрями, четкая линия скул и подбородка, нет ни малейшего намека на порочность и лживость натуры. Это неправда, что лицо зеркало души, у некоторых людей оно маска, скрывающая их сущность. Теперь мне понятно, в кого пошла Лера, вот почему у нее такие красивые вьющиеся волосы и губы в форме лука Амура.
– Через месяц после того, как Ира сюда приходила, – продолжила рассказ Татьяна Николаевна, – Валерия разбил инсульт. У него и раньше часто бывали сосудистые кризы, муж сидел на сильнодействующих лекарствах, принимал их регулярно, около десяти таблеток несколько раз каждый день: от повышенного давления, тромбообразования, аритмии, диабета, холестерина, сосудоукрепляющие, но ничего не помогло, его парализовало. Лежит камнем с тех пор. Вот уж как вышло, словно для Иры, для того, чтоб ребенок получился, Валеру Господь берег, а потом каюк!
– Теперь ясно, отчего Лерка получилась дурой, – пошла вразнос Ксюша, – ее папенька жрал горстями большую химию! Вот мерзавец, не предупредил Ирку! Честный человек обязан был сказать: «Дорогая, от меня беременеть нельзя, я хаваю кучу пилюль, весь гнилой изнутри». А мамашка?! Тоже хороша! «Хочу ребенка!» Прямо детский сад! «Купите мне Барби». Только Лерка не кукла, она живой человек, который появился на свет вследствие редкостной безголовости нашей мамашки. Моя сестра… Стоп! Валерия мне чужая! Погодите, что же получается?
