Тень за твоей спиной - Инна Разина
– Артём, мне не даёт покоя эта незаконченная история с Эринией, то есть всё тот же вопрос мести. Я не согласна с твоими предположениями о корыстных мотивах шпиона и… прости, потратила некоторое время на изучение скандалов, связанных с тобой и твоей семьёй.
– Представляю, чего ты обо мне начиталась! – грустно рассмеялся Колесников. – Было время – я много чудил. В голове ветер, в крови гормоны, и никаких тормозов.
– На самом деле, ничего такого страшного не нашлось. Сплетен, конечно, выше крыши, но и только. Для серьёзной мести, по-моему, маловато. А вот у твоего отца была пара случаев с тяжёлыми последствиями. Я понимаю, как тебе это «приятно» слушать, но информацию я брала из открытых источников и проверить её достоверность могу только у тебя.
– Да ладно уж, не тяни. Переживу.
– Хорошо. Ещё раз прости, но твоему отцу приписывают, что свою карьеру он начал с афёр, приведших к разорению нескольких человек и даже к самоубийству одного из них.
– Да, всплывали пару раз похожие обвинения. Я на тот момент ещё не родился и ничего подтвердить или опровергнуть не могу, а отец не считал нужным это комментировать, – усмехнулся Артём.
– Ладно, тогда второй случай. Это авария со смертельным исходом, в которой был замешан твой отец. И хотя по официальной версии за рулём сидел не он, почти все обвиняли именно его. В то время ты уже был подростком. Думаю, такая шумиха не могла пройти мимо тебя. Пожалуйста, если знаешь, расскажи, что случилось на самом деле?
Артём тяжело вздохнул, встал, походил по комнате и снова сел в кресло. Взглянул пристально и спросил:
– Что конкретно ты хочешь узнать?
Я выдержала его взгляд и не отступила:
– Вы вообще в семье говорили на эту тему?
– Один раз мы с отцом всё обсудили. Ты права, шумиху трудно было не заметить, даже несмотря на то, что меня долгое время не было в городе.
– А где ты был?
– За границей. Не очень весело такое вспоминать, но если вкратце: в тот день к нам в дом залезли воры. Отец был на работе, а я услышал крики матери и выбежал из своей комнаты в коридор второго этажа. Увидел, что какой-то заросший грязный мужик схватил мать за руки, и попытался вмешаться. В общем, мы боролись, и он скинул меня с лестницы. О дальнейшем я знаю только по рассказам. Мужик испугался и быстро сбежал. Мама вызвала скорую. У меня был перелом позвоночника и куча других травм. Слава богу, инвалидом я не остался, но лечиться пришлось долго. Сначала в столице, а уже потом на восстановление меня увезли за границу.
– Ужас! Какое счастье, что всё обошлось. Но почему о нападении на тебя в газетах не было ни слова?
– Отец за этим очень строго следил. Так что сама понимаешь, в тот момент об аварии я не подозревал, потому что большую часть времени проводил под обезболивающими. А когда начал понемногу двигаться, чтобы не сдохнуть от тоски в разных клиниках, читал всё подряд: книги, газеты, журналы. Тогда я обо всём и узнал. Начитался кучу статей и не смог заставить себя посмотреть отцу в глаза, когда он в очередной раз пришёл меня навестить. Папа всё понял и сам предложил поговорить. Сказал, что я могу задавать любые вопросы.
Артём замолчал и уставился в пол, я немного подождала, потом позвала:
– Так что ты выяснил? Он сообщил, кто управлял машиной?
– Да, его шофёр.
– И ты поверил? Думаешь, простого шофёра кто-нибудь стал бы так выгораживать? Закрывать уголовные дела?
– На самом деле отец считал, что тоже виноват. Потому что приказал водителю гнать со всей силы, когда узнал о том, что со мной случилось. И потом, он действительно редко сам садился за руль. Так что у меня не было повода сомневаться в его словах.
– И в том, что в аварии виноват погибший водитель, тоже?
Артём отвёл глаза и покачал головой:
– Чего ты от меня хочешь? Пойми, я был ребёнком. Передо мной сидел мой отец. Он не утверждал, что его шофёр не виноват. Говорил – суд во всём разберётся. Обещал, что примет любое его решение. Собирался помочь семье пострадавших.
– И помог?
– Не знаю, извини, я не проверял. Я тогда заново учился ходить, моя жизнь на какое-то время полностью изменилась. Пришлось на год перейти на домашнее обучение. Я сильно переживал, что так и буду хромать. В общем…
– Понятно! Я, правда, понимаю, не думай. Если бы передо мной сидел мой отец, я бы тоже поверила. И кстати, всё могло быть так, как он говорил. Вопрос в другом – в том, во что поверила вторая сторона.
– Ты о пострадавших в аварии?
– Да.
– Там, насколько я помню, выжил один ребёнок.
– Сейчас этот ребёнок уже достаточно взрослый.
– Ну знаешь, это звучит, как рассказы Агаты Кристи. Я такого представить не могу.
– А я вполне могу. Вот только, что с этим делать, не знаю.
– Хорошо, попрошу ребят поднять ту старую историю и выяснить, что случилось с ребёнком.
– Попробуй.
Артём кивнул, сел рядом, взял меня за руки и загадочно продолжил: – А теперь я хочу обсудить с тобой кое-что. У меня есть три просьбы, точнее, три предложения, и все они связаны друг с другом. Первое: я собираюсь переписать типографию на тебя. Второе: после этого тебе придётся на время уехать за границу. И третье, самое главное: когда весь этот бардак закончится, ты выйдешь за меня замуж?
На минуту я потеряла дар речи. Только хлопала глазами, изумлённо глядя на него. А потом сдавленно прошептала:
– Зачем мне уезжать?
Колесников громко рассмеялся.
– Наверное, надо было тебя как-то подготовить. Ты сейчас такая забавная. Это самое важное, что тебя интересует?
– Нет, но… – мой голос дрогнул, пришлось несколько раз откашляться. – Я просто не знаю, что сказать… Как-то, и правда, неожиданно!
– Тогда ответь сначала на последний вопрос. Ты выйдешь за меня?
– Конечно! Но в таком случае бессмысленно переписывать типографию на меня.
– Поэтому я и сказал: поженимся, когда всё закончится. Думаю, больше полугода ждать не придётся.
– Ты уверен, что хочешь оформить своё детище на меня? Наверняка у тебя полно других кандидатур, получше.
– Получше я не нашёл, – ответил он и чмокнул меня в нос.
– Так зачем мне всё-таки уезжать?
– Ну сама подумай. Ты же станешь для Трунова просто лакомым кусочком. Оставаться здесь будет слишком опасно. Я отправлю тебя под охраной в какое-нибудь надёжное место, а сам пока разберусь здесь со всем остальным.
То, что он предлагал, звучало вполне разумно, но совершенно мне не подходило. Я не собиралась оставлять Артёма одного и озвучила своё мнение:
– Что ж, я согласна с
